Глава 1
Моей семье:
и по крови, и по выбору
со всей моей любовью.
Клер Строутон, не отрывая взгляда от завещания, чей черновик составляла и рецензировала, подхватила свою походную кружку.
— Я ненавижу, когда ты так делаешь.
Клер бросила взгляд через офис на свою помощницу.
— Делаю что?
— Засекаешь тепловое излучение своей чашки с кофе и тянешься за ней везде, где бы она ни стояла.
— У моей кружки со мной весьма близкие отношения.
Марта поправила на носу блестящие очки.
— Тогда задраивай люк. Ты не успеешь до конца рабочего дня, если не отправишься сейчас.
Клер встала и одела пиджак.
— Сколько времени?
— Два двадцать пять. Поездка до Колдвелла — минимум два часа плюс пробки. Твоя машина ждет внизу у главного входа. Телефонная конференция с Лондоном по расписанию через шестнадцать… пятнадцать минут. С чем мне нужно разобраться перед этими длинными выходными?
— Я просмотрела исправленные документы по поглощению «Технитрона» и не проштамповала. — Клер оглядела пачку бумаги, достаточно большую, чтобы использовать ее как упор для двери. — Отправь их сейчас же с курьером на Уолл-стрит пятьдесят. Мне нужно встретиться с адвокатом противоположной стороны во вторник в семь утра. Они приедут к нам. Я должна тебе что-нибудь до того, как уйду?
— Нет, но ты мне можешь кое-что рассказать. Что за зануда-садист назначает встречу со своим адвокатом в пять вечера в пятницу перед выходными Дня труда?[1]
— Клиент всегда прав. А садизм в глазах смотрящего. — Клер упаковала завещание в портфель и схватила свою сумочку Биркин.[2] Оглядев свой большой офис, она попыталась подумать о работе, которую планировала закончить на выходных. — Что я забыла?
— Таблетка.
— Да, да. — Тем, что осталось в кружке, Клер запила назначенное врачом лекарство, которое принимала последние десять дней. Выбросив оранжевую бутылочку в корзину для бумаг, она поняла, что не чихает и не кашляет с воскресенья. Действительно, помогло.
Чертовы самолеты. Рассадники бактерий с крыльями.
— Проводи меня. — Клер сделала еще пару распоряжений по пути к лифту, периодически делая приветственные взмахи рукой некоторым из приблизительно двух сотен поверенных и обслуживающего персонала, работающих в «Ульямс, Нэнс и Строутон». Марта продолжала шагать рядом с ней, не обращая внимания на тяжесть бумаги в руках, но именно это было самым замечательным в ней. Несмотря ни на что, она всегда была поблизости.
У лифтов Клер нажала кнопку.
— О’кей, думаю все. Желаю тебе хороших выходных.
— Тебе тоже. Попытаешься и сделаешь перерыв?
Клер шагнула в лифт с панелями из красного дерева.
— Не могу. У нас «Технитрон» на вторник. Я собираюсь провести большую часть выходных здесь.
Четыре минуты спустя она сидела в своем Мерседесе и, медленно пробираясь в пробке на Манхэттене, пыталась выбраться из города. Одиннадцатью минутами позднее — связалась с Лондоном.
Разговор длился пятьдесят три минуты, и то, что она, по сути, почти все это время стояла, оказалось положительным фактором, поскольку виртуальная встреча не прошла гладко. Как обычно. Поглощения и процесс приобретения миллиардных компаний никогда не был легок и предназначался не для слабых сердцем. Этому научил ее отец.
Однако было облегчением повесить трубку и просто сосредоточиться на вождении. Колдвелл, Нью-Йорк, вероятно, находился только лишь в сотне миль от деловой части города, но Марта была права. Пробки — отвратительные. Очевидно, народ всем скопом пытался выбраться из «Большого Яблока»,[3] причем используя то же самое шоссе, что и Клер.
Обычно она не тратила время на то, чтобы ездить на встречи со своими клиентами в частной обстановке, но мисс Лидс была особым случаем по множеству причин. Да и было не похоже, что эта дама смогла бы легко прибыть в офис. Сколько ей исполнилось? Девяносто один?
Господи, да она легко может оказаться даже старше. Отец Клер был адвокатом старухи целую вечность, а после его смерти, два года назад, Клер унаследовала мисс Лидс наравне с его капиталами в семейной фирме. Когда она заняла его место за столом партнеров, она стала первой женщиной за всю историю «Уильямс, Нэнс и Строутон», которая расположилась в этом зале заседаний, но она заработала это право, несмотря на содержание завещания Уолтера Строутона. Она была фантастическим M&A[4] адвокатом. Уступающим в редких, очень редких случаях.
Мисс Лидс для Клер, как и для ее отца, была единственным клиентом как поверенного. Благодаря интересам семьи в разнообразных компаниях, все из которых представлялись УН&С, почтенная дама стоила около двух сотен миллионов долларов. Эти вклады и были сутью отношений. Мисс Лидс верила в постоянную связь с тем, что знала. А ее семья была с адвокатской фирмой с самого ее основания в 1911 году. Так вот и получилось. Звезда M&A занимается тестированием и оценкой для СП.
Или говоря по-человечески: специалист по слиянию и приобретению предприятий занимается завещаниями и прочими имущественными делами старой перечницы.
Невероятно, но факт: алгебра взаимодействий имела смысл. Завещание и доверительное управление имуществом были в некоторой степени просты, единожды близко познакомься с ними. А мисс Лидс, по сравнению с большинством корпоративных клиентов Клер, обладала добродушным характером. Пожилая женщина рьяно занималась делами только тогда, когда они касались ее завещания. Она подходила к его пересмотру, как некоторые люди занимаются садоводством, и шестьсот пятьдесят долларов за час времени Клер не играли никакой роли. Мисс Лидс постоянно переделывала филантропическую долю своего состояния, вспахивая эту часть, подрезая и пересаживая благотворительные организации при изменении свого мнения. Последние две поправки Клер обсуждала по телефону, поэтому мисс Лидс попросила о личной встрече в такое неурочное время — достаточное основание для краткого визита.
Будем надеяться, что так и будет.
До этого Клер была в поместье Лидс лишь однажды, когда ездила, чтобы представиться после смерти отца. Встреча прошла хорошо. Очевидно, мисс Лидс видела у отца фотографии девушки и одобрила ее «манеры, подобающие благовоспитанной барышне».
Розыгрыш. Хотя то, что по одежке встречают — правда, а гардероб Клер был полон консервативных костюмов с юбками ниже колена, это был всего лишь фасад. В делах у нее была голова ее отца и к тому же его агрессивная жилка. Она могла выглядеть как леди от шиньона на голове до практичных туфель-лодочек, но внутри она была киллером.
