Прошкин Евгений
Зима 0001
Евгений Прошкин
Зима 0001
Анонс
Цепочка невероятных событий, подчиненных какой-то больной и жестокой логике, приводит Егора Соловьева и Андрея Белкина, каждого по-своему, к пониманию одной истины. Все происходящее вокруг них - большая игра; затеянная неизвестно кем, неизвестно зачем и ведущаяся по правилу: вступивший в нее вторым не может выиграть никогда. Остается или согласиться со всем предложенным и стать разменной фигурой на шахматной доске жизни, или, рискуя этой самой жизнью, попробовать прекратить игру.
Говори же всем: вот что в будущем, будущее светло и прекрасно.
Н. Чернышевский
Я открываю тебе самый большой секрет: все это галлюцинации.
Ф. Дик
Август 1
Это была Земля. Егор летел над Землей - лежа в удобном коконе, узнавая и не узнавая эту планету, любуясь и ужасаясь.
Земля почернела и сморщилась, как печеное яблоко. Казалось, вздумай Егор посадить аппарат, бугристая корка хрустнет и провалится. А вместе с ней провалится и он - вглубь, к самому центру, в тяжелую пустоту. Но он не боялся. Возможно, потому, что знал: поверхность лишь выглядит хрупкой, на самом деле она твердая и холодная. Возможно, потому, что помнил: это сон.
Внизу проплывали острые огрызки домов, запруженные ржавыми машинами улицы и провисшие провода с чудовищными сосульками. За городом начиналось бескрайнее поле вздыбленного льда, покрытое свинцовым инеем. Поле уходило далеко, под самый горизонт, и на пределе видимости сливалось с темно-серым небом.
Егор парил над погибшей планетой, пытаясь высмотреть в руинах хоть какой-то огонек, но, кроме случайно блеснувшей никелированной трубы, ничего не приметил. Сколько он сделал кругов? Сто, а может, двести. Пока не проснулся от голода.
На стене слабо светились цифры 05:14. Рано. Там же, под угловатыми "14", мигала красная точка. Срочное сообщение.
Егор на ощупь взял пульт и так же на ощупь ткнул. Обои "выбор дня", веселые желтые ромбики, впитались в сиреневое поле стенного монитора, и на их месте проступил текст:
НЕ ТОРОПИСЬ СБРАСЫВАТЬ, ПРОЧТИ И ПОДУМАЙ.
ЭТО ХОРОШАЯ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ХОРОШАЯ РАБОТА ДЛЯ ТЕБЯ ЛИЧНО.
ДОСТОЙНАЯ ОПЛАТА ТВОИХ СПОСОБНОСТЕЙ. ОБРАТИСЬ К НАМ.
За подобные фокусы полагался штраф, но рекламные фирмы держали хороших адвокатов, и судиться с ними было себе дороже.
- Достали, - буркнул Егор.
Он выключил экран и перевернулся на бок, но краем глаза отметил, что красная точка не исчезла. В буфере болталось еще одно сообщение, также с грифом "срочно":
МЫ ПРЕДЛАГАЕМ ОЧЕНЬ ХОРОШУЮ РАБОТУ. СМОТРИ НА ЖИЗНЬ РЕАЛЬНО. БОЛЬШИЕ ДЕНЬГИ - ЭТО РЕШЕНИЕ БОЛЬШИХ ПРОБЛЕМ. ОБРАТИСЬ К НАМ.
Адрес был набран так мелко и заковыристо, что сливался в сплошную кудрявую полоску. Подавив желание плюнуть в стену, Егор снова выключил монитор и зашвырнул пульт под кровать. Пусть мигают, ему все равно. Ему еще полтора часа спать.
Он взбил подушку и попытался изгнать все мысли, однако мысли не изгонялись. "Достойная оплата", "решение проблем"... Сволочи, дотянулись до нужной струнки. "Больших проблем"... Сволочи!
Егор открыл глаза и уставился в потолок. Теперь уж точно не уснуть. Что за изверги в этой рекламной фирме? Лишить человека покоя для них вопрос престижа Профессиональные смутьяны, гори они огнем. Интересно, сколько сейчас народу не спит? И ведь додумались - в пять утра!
Егор вдруг вспомнил, что его разбудила вовсе не реклама, и почувствовал растерянность. И голод.
Голод ему приснился - вместе с мертвой Землей, и это было довольно глупо. Особенно Земля. Егор хотел бы видеть ее другой, он знал, что она другая - не разбитая не обугленная, не засыпанная пеплом. Там бывают зимы, зимой бывает холодно. Наверно, это здорово. Когда повсюду холод, людям становится весело, и они лепят из снега всякие фигуры. В музее протоистории висят четыре картины про Землю, и все четыре посвящены зиме.
Тем не менее Егор был уверен, что видел Землю. Эта уверенность родилась во сне, но после пробуждения почему-то осталась и превратилась в нечто осязаемое. Такое, как голод.
Поднявшись, Егор подошел к почтовому бункеру и заказал банку сардин. Большую банку, поправился он. И, немного подумав, уточнил: две большие банки.
Спустя минуту консервы прибыли. Кроме рыбы, в приемном лотке лежал набор одноразовых вилок и несколько упаковок хлеба. Похоже, оператор экспресс-доставки решил, что здесь затевается крупная пирушка. Увидев трехсотграммовые банки, Егор поразился своей алчности, но аппетит разыгрался так, что не дал ему донести консервы до стола. Егор на ходу вскрыл клапан и, уже ничего не соображая, схватил кусок пожирней.
Как это все получилось, он не понял. Сгорбившись, Егор пошатывался над столом, а перед ним стояла банка - пустая. С кончиков пальцев капало масло. Он посмотрел на жирную лужицу рядом с босой ногой и тут же, на полу, увидел нераспечатанные вилки. Он медленно присел, собрал рассыпанные куски хлеба и глянул на матовые плафоны. Свет он тоже не включил.
Егор обернулся к хромированному охладителю напитков и покачал головой.
- Спятил, да?..
Отражение виновато вздохнуло.
Егор опустился на стул и покусал ноготь. От ладони приятно пахло консервированной рыбой. Раньше он эту отраву и за деньги есть не стал бы. Сардины... вкусно... Филе тает во рту. Не дожевав предыдущий кусок, уже высматриваешь следующий. В какой последовательности - разницы нет, они все твои, но это так важно... Процесс. Его нельзя прекращать...
Такой жор на него напал впервые. Пища словно терялась где-то по дороге к желудку. Когда со второй банкой было покончено, Егор перечитал этикетки на консервах и демонстративно, будто за ним кто-то наблюдал, пожал плечами.
Поймав себя на том, что косится в сторону почтового бункера, Егор надорвал упаковку с хлебом, но тут же ее отбросил. Хлеба не хотелось. Хотелось одной рыбы.
Егор сглотнул слюну и налил апельсинового сока, но, подняв стакан, поперхнулся и отставил его на край стола. От сока почему-то мутило. - - Если б я был бабой, я бы не сомневался... - пробормотал он.
Нащупывая тапочки, он повозил пятками по полу и вляпался в разлитое масло. Оставляя на фальшивом паркете одинокий блестящий след, Егор прошлепал в душ.
Аппетит постепенно утихомирился. Через пять минут Егор уже не мог сказать с уверенностью, действительно ли поглотил две банки сардин, или это было частью странного сна про Землю. В кухонный отсек, чтобы не расстраиваться, он решил не заглядывать.
Холуй, встроенный мажордом, не получив никаких указаний, начал действовать самостоятельно: убрал в стену кровать и развернул две угловые панели, которые превратились в диван и пошлый журнальный столик.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
