Артур Конан Дойл
Три счастья. Книга для детей и взрослых
© Белый город, 2012
* * *
Предисловие
Веселые и занимательные, познавательные и поучительные эпизоды взросления детей знаменитого создателя Шерлока Холмса – увлекательное и полезное чтение как для детей, так и для родителей. Конан Дойл отличался талантом не только писателя, но и воспитателя, придумывая для своих сыновей и дочери целые сказочные миры, описанные им позже в этой книге.
Удивительно, но знаменитый писатель оказался действительно блестящим педагогом: каждый из его детей прожил яркую и насыщенную жизнь. Вместе со своей второй женой Джин Леки, семейное прозвище которой было леди Солнышко, писатель создал счастливую семью с двумя сыновьями и дочерью.
Став взрослым, старший сын Денис Перси Стюарт (1909–1955) (семейное прозвище Парнишка) читал лекции в США на тему «Война и христианство». Был женат на грузинской принцессе Нине Мдивани (ок. 1910–1987).
Второй сын по прозвищу Толстик – Адриан Малколм (1910–1970) служил во флоте, увлекался ездой на гоночных машинах. Он не только стал биографом отца, но и написал ряд рассказов о приключениях Шерлока Холмса на основе только упомянутых дел великого сыщика в произведениях А. Конан Дойла, но не описанных им самим. Эти рассказы были изданы в 1954 году в сборнике «Подвиги Шерлока Холмса» (The Exploits of Sherlock Holmes). Также им была написана книга о своей удачной попытке поймать живую тигровую акулу для Музея естественной истории Женевы.
Дочь писателя Лина Аннетт Джин Конан Дойл, леди Бромет (1912–1997) по прозвищу Крошка была известна прежде всего как Джин Конан Дойл. В течение тридцати лет она служила в Женском отряде Военно-воздушных сил Великобритании. Во время Второй мировой войны Джин воевала в отделении воздушной разведки и ко времени отставки стала командором (самое высокое звание для женщины-офицера в ВВС Великобритании). В 1963 году удостоена ордена Британской империи. До 1966 года она служила почетным адъютантом у Королевы Елизаветы II. Леди Бромет она стала, выйдя замуж за маршала авиации в отставке сэра Джеффри Роудз Бромета (1891–1983). Ее муж был также вице-губернатором острова Мэн.
Дети писателя стали счастливыми и состоявшимися людьми благодаря труду и времени, потраченному родителями для создания неповторимой атмосферы детства. Эта замечательная книга покажет и детям, и родителям пример того, как можно создать свое собственное, уникальное счастье.
Три счастья – Крошка, Толстик и Парнишка
От автора
Эта небольшая повесть является попыткой изложить на бумаге впечатления от скоротечных, постоянно сменяющих друг друга периодов детства, которые столь же мимолетны, сколь и бесконечно очаровательны. Никакому воображению, даже самому резвому, не под силу их выдумать, так что, пожалуй, единственная задача автора состояла в том, чтобы выбрать наиболее яркие из картин и придать им некую хронологию. Среди реплик персонажей едва ли найдется фраза, которую автор не взял из реальной жизни. Если возникнут возражения, что в повествовании не содержится ничего необыкновенного или выдающегося и что все трое маленьких героев обладают чертами характера, свойственными детям их возраста, автор не станет оспаривать обоснованность и справедливость подобной критики. Наоборот, он с радостью признает, что ему удалось объективно и без прикрас описать ту дивную пору в жизни каждого человека, когда все его мысли искренни и чисты. Мне хочется верить, что в Англии очень много таких детей, и все, кто их любит, с доброжелательной снисходительностью увидят их на страницах этой повести такими, какие они есть.
Некоторые из предлагаемых читателю зарисовок несколько лет назад уже публиковались в сборнике рассказов «Внимание, опасность!». Теперь, после добавления нового материала, они представляют собой единое повествование, связанное общей нитью.
Артур Конан Дойл Кроуборо, 22 августа 1923 годаРазговор о детях, змеях и зебу
Артур Элсли. Золотое время
Эти небольшие истории называются «Три счастья», но на самом деле речь идет об одной семье – все зависит от количества персонажей в каждом рассказе. Вот полноватый и несколько неуклюжий Папа, хотя у него очень хорошо получается играть в индейцев. Разумеется, когда он этого захочет. Тогда он становится «великим вождем племени Охотников за Скальпами». Есть еще леди Солнышко. Это взрослые, так что мы их особо в расчет не берем. Остаются трое, которых надо как-то различать в нашем повествовании, хотя по характеру они столь же не похожи друг на друга, сколь разнятся все люди по своей красоте и чистоте помыслов. Самый старший из них – восьмилетний мальчик, которого мы назовем «Парнишка». Если представить себе маленького рыцаря во плоти – он перед вами. Душа его бесстрашна, бескорыстна и чиста, она как будто ниспослана Богом на грешную землю в назидание другим. Обитает эта душа в теле высоком, изящном и хорошо сложенном. Парнишка ловок и проворен, его голова и лицо напоминают ожившее изображение юного греческого бога, а взгляд наивных и вместе с тем мудрых серых глаз навсегда покоряет ваше сердце. Он очень стеснительный и не старается блеснуть перед посторонними своими способностями. Я уже говорил, что Парнишка бескорыстен и храбр. Когда начинаются обычные пререкания, что надо идти спать, а спать вроде еще рано, он встает, степенно произносит: «Я ложусь спать» – и уходит. У младших есть еще несколько минут на возню, пока старшего купают на ночь. Что же до храбрости, то он становится воплощением Ричарда Львиное Сердце, когда ему выпадает возможность защитить кого-то или оказать помощь. Как-то раз Папа рассердился на Толстика (мальчика номер 2) и, надо признаться, не без причины, отпустил ему легкий подзатыльник. В следующее же мгновение Папа получил удар где-то в районе пояса. На него негодующе смотрело маленькое покрасневшее лицо, моментально превратившееся в копну каштановых волос, когда удар повторился. Никто, даже Папа, не смеет бить младшего братика. Таков Парнишка, добрый и бесстрашный.
Парнишка. Фотография
А вот Толстик. Ему почти семь, и редко когда встретишь лицо, как у него: круглое, пухленькое, со смешными ямочками, с парой плутоватых серо-голубых глаз. Они почти всегда сияют и искрятся, хотя бывает, что взгляд его становится печальным и серьезным. В характере Толстика есть черты взрослого человека, его юной душе свойственны основательность, сдержанность и рассудительность. Но внешне он мальчишка как мальчишка, озорник и проказник. «Я сейчас буду шалить», – иногда заявляет он, и его слова не расходятся с делом. Толстик любит, понимает и сочувствует всем живым существам. Ему чем они безобразнее и противнее, тем лучше, и относится он к ним нежно и покровительственно, что, похоже, исходит от какого-то тайного внутреннего знания. Однажды его застали за тем, как он подносил масленку к крохотному ротику пойманного слизняка, чтобы «узнать, любит ли он масло». Толстик умудряется находить живность всегда и везде. Оставьте его на ухоженной до блеска садовой лужайке, и очень скоро он принесет вам тритона, жабу или огромную черепаху. При этом никто и ничто не заставит его причинить им какой-то вред. Наоборот, он, как ему кажется, просто их «немного угощает», а потом водворяет на прежнее место. Один раз он даже нагрубил леди Солнышку, когда та строго-настрого наказала, что гусениц надо давить, как только увидишь их на капусте. Никакие объяснения, включая те, что гусеницы вредят так же, как «немцы-перцы», не могли примирить его с мыслью убить что-либо живое.
У Толстика есть преимущество перед Парнишкой. В нем нет и тени застенчивости, и он мгновенно сходится с людьми, кто и откуда бы они ни были, завязывая разговор фразами типа «А твой папа знает боевой клич?» или «А за вами медведь когда-нибудь гнался?». Мальчишка он добродушный, но иногда становится воинственным. Тогда он хмурит брови, прищуривает глаза, его пухлые щечки краснеют, губы вытягиваются, обнажая желтоватые зубы. «Я неистовый Свонки!» – провозглашает он. Это из его любимой книжки о викингах «Эрлинг Храбрый», которую Папа читает ему на ночь. Когда Толстик настроен по-боевому, он может одолеть даже Парнишку, главным образом потому, что его старший брат слишком благороден и великодушен, чтобы дать младшему серьезный отпор. Если хотите узнать, на что в действительности способен Толстик, – наденьте ему перчатки и напустите на Папу. Иногда, когда эти ураганные налеты достигают цели, Папа перестает добродушно ухмыляться, и ему приходится сползать с табуретки, чтобы уклониться от них.
Толстик. Фотография
Фредерик Морган. Не достать
