Владимир Кевхишвили
Тайны тайн
Истина поднимает человека,
Когда человек не в силах подняться.
К. Войтыла
* * *
У звёзд свет серебряный,
А люди беспечны —
В погоне за временным
Забыли о вечном.
* * *
Мир тебе, голубая планета,
Тихо летящая в Космоса мгле.
Мир твоим рощам, полянам и рекам,
Мир всем живущим на этой Земле!
Птицам небесным, зверям и букашкам,
Травам лесным, незабудкам, ромашкам.
Мир антилопам и тиграм суровым,
Мир мотылькам, обезьянам, коровам,
Белым берёзкам, ползучим лианам,
Рыбам морским, воробьям, игуанам.
Кто уже пожил и кто ещё будет,
Мир вам – деревья, звери и люди!
С миром лети, голубая планета,
Жизнь охраняя в Космоса мгле,
Пусть стороной облетают кометы,
Пусть улыбаются звёзды тебе!
* * *
Слепой не видит красок лета.
Не значит это, что нет света.
Глухой не слышит голос друга.
Не значит это, что нет звука.
Страданий в мире очень много.
Не значит это, что нет Бога.
* * *
Кто придумал это чудо:
Снова стройны и легки,
Как грибы, из ниоткуда
Появляются стихи?
На глазах растут беззвучно,
Их пора уже «срезать».
Будет ножиком мне ручка,
А корзинкою – тетрадь.
* * *
Если любишь кота своего,
То всех кошек легко полюбишь.
Если друг ты пса одного,
То и другом собак всех будешь.
Если кактус полил на окне –
Всем деревьям ты брат и товарищ,
А накрыл черепашку во сне –
Черепахам как близкий станешь.
Если воду в кране сберег –
Ты приятель озерам и рекам,
Ну а если соседу помог,
Значит друг ты всем человекам.
* * *
Мы в юности порой не знаем,
Как время лишнее убить,
А в старости о том мечтаем,
Как нам его остановить.
* * *
Отцу Игнацию
И вышел сеятель и зерна разбросал…
Мне в сердце несколько упало.
Но терны там росли, и ворон там клевал,
Растение возросшее увяло.
Вдруг резкий ветер зашумел,
И буря сделалась, и все перемешалось.
Погибли терния, и ворон улетел,
Лишь крохотное деревце осталось.
Дожди лились, потерян бурям счет,
Покоя нет давно и что же?
Невиданное дерево растет
И отдает свои плоды прохожим
Авраам
Отец иудеев, арабов отец,
Был старцем бездетным в Харране.
Но Богу молился, и вот, наконец,
Услышал он глас: «Аврааме!
Оставь эту землю, иди в Ханаан,
Тебя ждет счастливый жребий.
Потомство великое Я тебе дам,
Размножу, как звёзды на небе».
Поверил Аврам и вместе с женой
В путь дальний пошел без вопросов.
Прошло четверть века…Аврам весь седой
И Саре уже девяносто.
Но нету детей как и прежде у них,
Смеяться Сара боится.
Аврам терпелив, задумчив и тих,
Он верит, что чудо свершится.
И чудо свершилось: столетний отец
Дитя на руках своих держит.
Но пир отшумел и вырос юнец,
Вдруг голос Аврам слышит прежний:
«Вставай, собирайся и сына бери
От Сары больной по секрету.
Поднимешься в горы, и там принеси
Мне отрока юного в жертву».
Не спорит старик, покорно берет
Дрожащей рукою поленья
И сына с собою в горы ведёт,
Чтоб там совершить всесожжение.
«Огонь есть и хворост, но агнец то где?
К отцу обращается отрок.
Аврам отвечает: «Доверься судьбе,
Господь себе агнца усмотрит».
А сам еле дышит и взгляд измождён,
И ноги вот-вот заплетутся.
Но выбрано место и бес побеждён,
На небе – златое блюдце
Так слепит глаза, но упрямый старик
Дитя свое вяжет, а после
На камень кладет и шепчет: «Прости…»
И нож над ним острый заносит.
Вдруг слышит он глас: «Авраам! Авраам!
Не делай младенцу худого!»
И тут же заблеял тихонько баран
И вышел из леса густого.
Его вместо сына он в жертву принёс.
Потом ещё долго жил в мире.
А тот удивительный горный откос
Назвал: Иегова-ире.
Отец иудеев, арабов отец
Козлов пас, баранов и овнов.
Но Богу поверил, и сделал Творец
Отцом его разных народов.
Моисей
В мир земной приплыл он в корзине,
Чтоб в семье фараона расти,
А затем сорок лет по пустыне
Свой народ из рабства вести.
За людей свое сердце изранил,
И когда народ голодал,
Он молился сильней за Израиль,
И Господь с неба хлеб посылал.
А с Синайской горы спустившись,
Нёс в руках скрижали завета,
Имя Божие первый услышал,
И лице сияло от света.
Для себя не готовил удел
В том краю, куда шел дни и ночи.
И как только ту землю узрел —
Навсегда закрыл свои очи.
Соломон
Явился Господь к Соломону во сне
И рек ему дивное слово:
«Правдивость твоя, как цветы по весне,
Накрыла землю покровом.
Ты следовал верно уставам Моим,
За это проси всё, что хочешь.
Скажи – и ты будешь народом любим
И царство Давида упрочишь.
Богатство, удачу и крепких сынов
Тебе Я за верность дарую.
Победу повсюду и души врагов,
Даю награду любую.
Что хочешь проси, всё это не сон,
В отдельности или всё разом».
И молвил, склонившись, в ответ Соломон:
«Дай в сердце мне, Господи, разум».
* * *
Не зовет тоской, не душит
Никакая страсть меня.
И покой мой не нарушит
Даже тихая луна.
Всё прошло, всё пролетело,
Прав я был или не прав?
Но душа вернулась в тело.
От бездушных тел бежав.
* * *
Похожи люди на песочные часы
Неясного величья и красы.
И каждому свое количество песка
Отмерила незримая Рука.
Взяла часы Рука, перевернула,
Песчинка первая чрез горлышко скользнула,
За ней другие понеслись,
Друг дружку обгоняя, вниз.
И сыпятся, и сыпятся они,
Бегут секунды, складываются в дни,
И ни один великий человек
Остановить не в силах этот бег.
Но кончится песчинкам счет, тогда,
Часы перевернёт незримая Рука.
* * *
Мечтает кто-то заслужить
Тепло земной, обычной девы.
А мне хотелось растопить
Лёд в сердце Снежной королевы
Христос
Наверно, с очень дальних звёзд
Он сшел в мир зла и тьмы.
Покинул край чудес и грёз
И стал такой как мы.
Убогих, нищих и калек
От недугов спасал.
В жестокий, алчный, хищный век
К любви всех призывал.
Стоял с злодеями в строю, Страдая без вины.
Послушно принял смерть свою,
Чтоб живы были мы.
Учил любить, учил страдать
И на кресте Он тоже
Учил убийц своих прощать,
Воистину, Сын Божий.
* * *
Каким был бедным я,
Имея всё когда-то.
И лишь всё потеряв,
Я стал богатым.
Биоробот
Что нужно, а что бесполезно,
Что правильно, а что нет,
Его рассужденья железны,
Он знает на все ответ.
Он знает, где право, где лево,
Он знает, где правда, где ложь.
Он понял все тайны Вселенной,
И сердце не тронет дрожь.
От рождения до гроба
Человек, словно робот,
От гроба до рождения
Боится забвения.
В него загрузили программы,
Его подключили в сеть,
И он выполняет команды,
Пока не приходит смерть.
От рождения до гроба
Человек, словно робот,
От гроба до рождения
Поменяет мнения.
* * *
Холодна и строга со всеми,
Я с такими не был знаком.
Потому и в тумане осеннем
Показалась ты мне маяком.
Показалось: совсем мы не люди,
И живём в мире песен и роз.
Потому на серебряном блюде
Я тебе свое сердце принёс.
Никогда оно не остынет,
Будет биться и глупо и странно.
Только ты лишь мираж в пустыне,
Человеческая голограмма.
* * *
Желтеют рощи и сады
По осени недаром.
Не будет кто-то молодым,
А я не буду старым.
Ответ
(Из A.de Mello)
Шел, томимый неясной жаждой,
Я по улицам Рима однажды,
Или Лондона или Мадрида,
В мире много похожего вида.
Может днем шёл, а может быть ночью,
Я не помню этого точно.
Пахло пылью, горели рекламы,
Шли в театрах какие-то драмы,
Заглянуть приглашали витрины,
Обгоняли прохожих машины,
И теснили газоны и клумбы
Казино, рестораны и клубы.
Вдруг, в каких-то грязных пелёнках,
Я увидел босого рёбенка,
Он от холода часто дрожал,
И иконку к груди прижимал.
Иногда неловко крестился,
Он с рожденья, наверно, не мылся.
Рядом мать на коленях сидела
Конец ознакомительного фрагмента.
