Рейтинговые книги

Исчезнувшее село - Владимир Юрезанский

Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Исчезнувшее село - Владимир Юрезанский. Жанр: Историческая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Kniga-online (книга онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
0/0
Описание онлайн-книги Исчезнувшее село - Владимир Юрезанский:
Историческая повесть о бунте крестьян из полтавского села Турбай против крепостной неволи во времена Екатерины II.
Читем онлайн Исчезнувшее село - Владимир Юрезанский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 18

Владимир Юрезанский

ИСЧЕЗНУВШЕЕ СЕЛО

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ

I

Звонкими белыми морозами, глубокими снегами начался 1787 год. И когда инеем, как пышными сказочными кружевами, запушились высокие деревья дворцовых парков, Екатерина приняла окончательное решение отправиться по санному пути в Киев, чтобы оттуда весной плыть галерами по Днепру в Новороссию и Таврию — в эти новые области, завоеванные князем Потемкиным и управляемые его размашистой, самовластной рукой.

С блеском и неслыханной роскошью организовал Потемкин путешествие: пред ним не было никаких преград ни в тратах денег, ни в исполнении самых затейливых и невероятных выдумок.

Об этом легендарном путешествии иностранные послы писали потом своим монархам с завистью и восхищением, а европейские дворы, падкие до сплетен, создали множество ехидных рассказов и анекдотов о предприимчивой русской царице, умеющей веселиться и жить, несмотря на наступающую старость.

Окруженная вельможами, фрейлинами, пажами, камеристками, камер-лакеями, в сопровождении австрийского, английского и французского послов, Екатерина выехала в солнечный морозный день. За ее великолепным раззолоченным возком, украшенным сверкающей парчей и гербами, быстро мчались бесчисленные повозки придворной знати. Впереди скакали лейб-драгуны, по обе стороны широко разметенной дороги шпалерами стояли на морозе войска. Свыше шестисот лошадей приготовлялось на каждой станции для подставы. В местах остановок для ночлега по распоряжению Потемкина с непостижимой быстротой заранее были выстроены временные деревянные дворцы. По вечерам, чтобы освещать путь, горели целые леса, и морозное зарево в снежных искрах переливалось на огромные пространства как чудесное северное сияние. На всем протяжении от Петербурга до Киева горнисты из гвардейских полков, пролетавшие на взмыленных конях, за сутки до прибытия царицы сгоняли из окрестных сел и деревень тысячи жителей — с иконами, хоругвями, хлебом-солью. В церквах, монастырях и соборах заливисто трезвонили в колокола, как на Пасху. Помещики подносили государыне верноподданнические адреса, выстраивали на коленях в снегу своих крепостных, а по ночам, при помощи заблаговременно присланных потемкинских пиротехников, жгли умопомрачительные фейерверки в виде огромных огненных фонтанов, римских свечей, китайских колес, пальм, башен, летающих драконов или падающих с высоты разноцветных звезд. Священники, архимандриты и архиереи с крестными ходами встречали пышный проезд Екатерины, славословя ее в таких речах, какими нё восхваляли даже святых.

На границе Псковской губернии восьмерка резвых раскормленных рысаков, запряженных в возок императрицы, испугавшись колеблющихся на ветру хоругвей, метнулась с дороги в толпу. Были выбиты и втоптаны в снег иконы, разметаны караваи хлеба-соли с белых вышитых полотенец. Стремительная вереница торжественных повозок вихрем пролетела по толпе, по хоругвям, по крестам, покалечив более тридцати человек.

Но на следующий день, как ни в чем не бывало, архиепископ могилевский Георгий Конисский, приветствуя царицу, восторженно говорил:

 — Оставим астрономам доказывать, что земля около солнца обращается. Наше солнце вокруг нас ходит…

И, слушая эту льстивую, витиеватую речь, Екатерина улыбалась своей ясной счастливой улыбкой, думая о себе с привычной горделивостью, что действительно она не обыкновенная женщина, а высшее, почти сверхъестественное существо.

Мелькали сотни сел, оставалась по бокам и сзади безвестная крестьянская жизнь, раскинувшаяся по глухим просторам империи, уплывали коленопреклоненные толпы крепостных, всегда бывших далекими для Екатерины. Из окошечек просторного возка, обитого внутри белоснежным атласом на тончайшем пуху, она любовалась на видимое довольство и необъятность своего царства. А в это время на Полтавщине, при слиянии рек Хорола и Пела, в бывшем вольном казацком селе Турбаи назревали кровавые события, жестокой вершительницей которых через некоторое время стала Екатерина.

II

Три дня подряд, как темный горячий улей, потревоженный злой рукой, волновалось село Турбаи. Три дня и три ночи глухой ропот и гневное возмущение беспокойным ветром переносились из конца в конец, из хаты в хату. Случилось такое, чего никогда еще не бывало: на панской конюшне по приказанию помещика Степана Базилевского, упитанного молодого самодура, дворовые слуги высекли мочеными в рассоле розгами казака Келюха.

 — Украли нашу волю, а теперь издеваются! — стискивая зубы, угрожающе говорили турбаевцы.

 — Разве можно вольного казака сечь?

 — Что мы, в турецкой неволе, что ли?

Собирались по нескольку человек и в бессильном озлоблении вспоминали все притеснения, обиды и надругательства, какие пришлось пережить Турбаям под властью Базилевских. Особенно тяжело стало, когда умер старик Федор Базилевский, и Турбаи вместе с Кринками, Вубанихой и Очеретоватовым достались его младшим сыновьям — Степану и Ивану. Правда, и при старике было не сладко: жить под палкой, чья бы она ни была, трудно. Он отобрал у турбаевцев их землю, — у кого подачками, у кого силой, — отобрал все документы и бумаги, какие еще хранились от былых вольных: турбаевских; дней. Но старик обошел хитростью, обманом, лисьей сноровкой, молодые же его наследники на каждом шагу старались самым обидным образом показать свою власть, обращались с высокомерием и напыщенной презрительностью, унижая достоинство подвластных; себе людей. Говорили, будто молодые паны учились разным наукам за границей, у немцев, кончили будто бы там университет, однако ничему хорошему, как видно, не выучились: от неограниченной власти у них просто головы кружились; жили оба в роскоши, в праздности, пили-ели сладко, богатству счета не знали и самодурствовали, как только на ум взбредет.

 — Какие они паны, чтоб им кишки повыкручивало!.. — возмущался, шамкая беззубым ртом, дед Колубайко, самый старый турбаевец, которому насчитывали около ста лет. — Корень у них самый обыкновенный, наш казацкий!..

В хате собрались некоторые соседи и угрюмо перекидывались редкими словами о Келюхе. Свесил голову черноволосый бондарь Грицай, рядом с ним сидел тощий, с впалыми щеками Нестеренко, у стола в простенке поместились синеглазый смолокур Степура и Кузьма Тарасенко, а около окна сорокалетний внук Колубайки, Игнат, чинил тяжелый пеньковый хомут.

 — Я же с их прадедом, Васькой Рыжелобым, в миргородском полку казаковал вместе, — рассказывал дед. — Он простым обозным был, невелика птица, панским духом от него и не пахло. Беден был, как крыса с погоста, грамоты не знал, мозгами или смекалкой там какой-нибудь не отличался. А так Васька и Васька, самый обыкновенный человек, ему и зову другого не было. Это потом уже, когда ущемил он каким-то тайным способом полковую копейку, карманы набил и жиреть начал, стали величать его Василием Онисимовичем.

 — А как же наши ироды панами очутились? — вскинул голову Тарасенко.

 — Как, как… — ворчал дед и хмурил свои белые лохматые брови. — На нашей спине, да нашей глупости выехали. Они все так выезжают. Вся старшина казацкая в дворяне выскакивать стала. Вот поживете с мое, сами увидите. У этого Васьки, обозного, сын уже в сотники вышел. А чтобы переломить судьбу казацкую на панскую, взял да записался не Василенкой, как ему по отцу следовало, а на польский манер — Базилевским: «Я-де теперь к шляхте присоединяюсь»… Отсюда и пошло. Новоиспеченный шляхтич тоже понахватал полковых денежек, нажился, а богатство, известно, и самую черную кость в белую перекрашивает: богатству почет, уважение, поклоны, перед ним шапки снимают, а каков ты вчера был, никто и не спросит, лишь бы сегодня золото у тебя звенело. Сын его Федор тоже сотником был, еще больше капитал увеличил, разжился уже до больших тысяч, стал скупать имения разные и в конце концов, сами знаете, девять лет тому назад купил Турбаи. Вот вам и все. Базилевские как облупленные, их и пересчитывать недолго.

 — Значит, кто в паны, а кто в неволю, — мрачно и глухо вздохнул Игнат.

 — Им барство, а нам горе, — отозвался также Нестеренко.

 — Не принимает моя душа этой несправедливости, — пылко и взволнованно сказал Грицай. Его черные горячие глаза сверкнули непримиримо. — Как это можно было, с самого начала свободы лишиться? Зачем поддавались этими разбойникам? Что же наши деды, овцы, что ли, были?..

Старик Колубайко посмотрел на него острыми маленькими глазами из-под насупленных бровей.

 — Не овцы, а беда стряслась нечаянная. Силой нас взяли, лихой человек с оружием обошел и страхом опутал. Спокон веков Турбаи были свободным войсковым селом. Это Данило Апостол, кривой чорт, лютый полковник миргородский, волю у нас отнял, чтоб он покою не нашел на том свете! Вы думаете, мы сами дались? В голые руки? Нет, хлопцы, не браните, не обвиняйте стариков. Случилось это при царе Петре. Ох, посбавил он казацкой волюшки! Так посбавил, что уже вовек не будет по-старому… Объявил царь поход на реку Прут, против турок. Снарядилось село, поседлало коней и пошло. А тут вдруг приказ от Данилы Апостола: остановиться, возвращаться назад. Что такое? В чем дело? Почему? А приказ исполнить должны, потому как Турбаи в состав миргородского полка входили. Велел полковник греблю гатить через Хорол для переезда. А около гребли той, под самыми под Турбаями, незадолго перед этим купил он у одного нашего казака мельницу. Казаки сначала наотрез отказались: не наше, мол, дело полковничью мельницу греблей крепить. А он как рассвирепеет да закричит: «Как? Не подчиняться? Бунтовать? Силою моей полковничьей власти приказываю! Через эту греблю тысячи разного войска должны пройти по царскому указу!..» И оружием угрожает. Что тут было делать? В каленые клещи словами этими нас взял. Подчинились. Поверили. Думали, и впрямь царский указ. А потом оказалось, ничего подобного. Волк, а не человек был Данило Апостол. По-волчьи с нами поступил, как хищник. Потом взял, да донес, что село Турбаи ненадежно, и потому в прутский поход его пустить нельзя, и добился, что нас в наказание, или просто по его самовольному распоряжению, в точности неизвестно, вычеркнули из казацких компутов.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 18
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Исчезнувшее село - Владимир Юрезанский бесплатно.

Оставить комментарий