Норман Лебрехт
КТО УБИЛ КЛАССИЧЕСКУЮ МУЗЫКУ?
История одного корпоративного преступления
ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
Перед нами книга, появление которой произвело в свое время впечатление разорвавшейся бомбы. Не потому, что в ней были опубликованы какие-то особо сенсационные, тщательно скрываемые сведения о тех или иных знаменитостях ― многие, даже самые «горячие», факты и истории из быта и профессиональной деятельности звезд концертного подиума, в изобилии рассыпанные на ее страницах, так или иначе были известны читающей публике. Сенсацией стало другое. Англичанин Норман Лебрехт, автор фильмов и монографий о музыке и музыкантах, социолог и психолог, журналист и продюсер теленовостей ― одним словом, человек, прекрасно разбирающийся в хитросплетениях современной музыкальной жизни, заглянул за ее кулисы и впервые вынес на всеобщее обозрение ту самую ее «прозу», о которой, как он пишет, не принято говорить в «приличном» обществе, обнажил ее нелицеприятную изнанку, отнюдь не предназначенную для глаз и ушей публики, привыкшей (и должной!) видеть своих музыкальных кумиров в ореоле славы и всеобщего обожания. Книга, написанная по-журналистски живо, местами даже занимательно и не без расчета на любителей «жареного, вызвала форменный скандал в музыкальных, околомузыкальных и деловых кругах (что, заметим, немало способствовало ее популярности). В адрес автора посыпались обвинения чуть ли не в предательстве интересов музыкальной культуры, в том, что, вынеся сор из избы, он нанес непоправимый ущерб авторитету и имиджу классической музыки, что он решился прилюдно перетрясти ее «грязное белье» лишь в погоне за дурно пахнущей сенсационностью и т. п. Как бы ставя точку в дискуссии, респектабельная «Файнэншл таймc» заявила: «Эта книга ― не для брезгливых». Скажем прямо: кое-какие основания для таких суждений все же имелись, но было бы непростительной узостью сводить ее содержание всего лишь к иллюстрации банальных пересудов на тему «кто, кому, сколько и за что платил» или «кто, кого, когда и как подсидел». Ее значение в ином.
Как это ни покажется странным, но до сих пор классическая («серьезная», «академическая») музыка ― единственная в пестром хороводе муз ― не подвергалась сколько-нибудь серьезному социоэкономическому анализу. Территория остальных искусств в этом отношении если и не освоена (как, скажем, в киноиндустрии), то, по крайней мере, осваивается. Мы уже не удивляемся широкому обсуждению цен на художественных аукционах или роли галерейщиков в развитии живописи; нас не шокируют данные о гонорарах писателей и тиражах их книг; у всех на слуху имена дореволюционных издателей и книготорговцев. Многие с завистью посматривают на киноартистов, красующихся на различных церемониях, потому что знают, сколько миллионов «условных единиц» получили избранные и сколько сотен миллионов принесла картина. Даже театру «повезло» больше ― его давно (хотя без особого успеха) обхаживают экономисты. Что уж говорить о поп-музыке, все значимые проблемы которой так или иначе сводятся к вопросам самого меркантильного или технологического свойства.
И только классическая музыка до сих пор оставалась в этом отношении тайной за семью печатями. Все прекрасно понимают, что сегодня это почти такой же бизнес, как и любой другой ― особенно в сфере исполнительства. Но… традиционное музыкознание столь же традиционно продолжает игнорировать все, что связано с организационной или экономической стороной музыкальной культуры, ограничиваясь, в лучшем случае, рассуждениями на уровне «не продается вдохновенье, но можно рукопись продать». Его не очень-то волнуют даже исполнители ― те, кто дает жизнь музыке, не говоря уже о тех, кто помогает (или принуждает) это делать. Социологи же и экономисты, в большинстве своем «консерваторий не кончавшие», не менее традиционно пасуют перед «музыкальной спецификой». В результате мы имеем то, что имеем ― полное отсутствие систематизированных и достоверных знаний о глубинных процессах, происходящих внутри музыкальной культуры и лишь изредка прорывающихся на поверхность протуберанцами скандалов и сенсационных гонораров.
Книга Н. Лебрехта в какой-то мере восполняет этот недостаток. Современная концертная жизнь (а именно она составляет основной материал книги) рассматривается здесь именно как бизнес, как лишенная сантиментов деятельность по производству и продаже товара (в данном случае ― классической музыки), рассматривается предельно трезво, без дежурных комплиментов и восторгов перед выдающимися мастерами исполнительского искусства, имена которых упоминаются на ее страницах лишь в контексте деловых отношений. Но не только это делает книгу уникальной. Н. Лебрехт рассматривает исполнительскую практику не как холодный ученый, раскладывая по полочкам объективные факты, а как человек, искренне болеющий за классическую музыку и пытающийся добраться до корней кризиса, который сейчас переживает это искусство.
Опираясь на собственный опыт, свидетельства мемуаристов и историков, широко используя материалы прессы и многочисленных интервью с самыми разными представителями музыкального мира ― от звезд концертной эстрады и глав могущественных корпораций до скромных секретарш концертных агентств и звукорежиссеров, привлекая, наконец, убедительные статистические данные, Лебрехт рисует впечатляющую картину зарождения, развития и разложения музыкального бизнеса, утерявшего свой нерв, свои специфические цели (не говоря уже об идеалах) и ведущегося ныне по тем же законам (и теми же корпорациями), что и производство бытовой электроники, вооружений, да и любого товара вообще. Он обнажает его скрытые от посторонних глаз механизмы, жестко, а порой и жестоко» с трагическими для исполнителей последствиями управляющие современной музыкальной индустрией.
Но в центре его внимания находятся все же колоритные фигуры музыкальных менеджеров и продюсеров ― тех героев концертного дела (подлинных или мнимых ― это вопрос особый), которые, отнюдь не стремясь (за редчайшими исключениями!) к публичности, привыкли жить и действовать в полумраке кулис и в тиши кабинетов, управляя сценическими судьбами сотен и тысяч артистов.
Кто такой музыкальный менеджер? Говоря общими словами, это посредник между артистом и сценическими площадками. Неважно, владеет он ими или входит в их директорат. Важно, что он умеет договориться. Договориться прежде всего с артистом и с владельцами зала и организовать все необходимое для того, чтобы в определенное время и в определенном месте публика встретилась с артистом, а артист обрел свою аудиторию. Изначально всеми организационными хлопотами занимался либо сам концертирующий музыкант, либо те, кто его нанимал ― власти, знать, меценаты и т. п. Со временем, по мере того как развивалась концертная деятельность и росла ее интенсивность, возникла необходимость в специальном помощнике-организаторе, которого обычно нанимал и оплачивал странствующий виртуоз. Иногда эти функции брали на себя разного рода музыкальные общества или же коллегиальные органы (директораты), состоявшие главным образом из членов исполнительских коллективов. Наконец, появился организатор-профессионал, или собственно менеджер, смыслом деятельности которого стала продажа эфемерного музыкального продукта ― исполнительского акта и извлечение прибыли. Менеджер уже не обслуживал музыканта ― он им торговал. Лебрехт иронично замечает, что работа современного менеджера, в отличие от артиста, зачастую состоит в том, что, не терзаясь муками творчества и не рискуя практически ничем, он время от времени поднимает телефонную трубку и говорит несколько фраз, имея в результате от 10 до 20 % не только от суммы гонорара, но от всех вообще выплат, связанных с организацией и проведением концерта или записи ― вплоть до расходов на букеты цветов, преподносимых артисту!
Поначалу менеджерами обычно становились музыканты-профессионалы или любители, затем ― профессионально рассуждавшие о музыке, и наконец, к исходу XX века к власти пришли люди, подчас не ведавшие, чем, собственно говоря, они торгуют, но твердо знавшие, за какую цену это можно продать. Чуть более полутора сотен лет понадобилось, чтобы генотип менеджера изменился, а музыкальное искусство сдалось или почти сдалось на милость победителя.
Странно, но, говоря о музыке, об этом «победителе» упоминают очень редко, в основном как о герое скандальной газетной хроники. Есть, конечно, исключения ― знаменитый Ф. Т. Барнум, которого Америка похоронила на кладбище, где покоится цвет ее нации, легендарный Дягилев, открывший русское искусство миру, еще несколько человек, в чьих биографиях положительное перевешивает отрицательное. Но все это за более чем трехсотлетнюю историю профессии!
