Иван Сергеевич Шмелев и Ольга Александровна Бредиус-Субботина
Роман в письмах. В 2 томах
Том 1. 1939–1942
Предисловие, подготовка текста и комментарий О. В. Лексиной, С. А. Мартьяновой, Л. В. Хачатурян.
* * *
Последний роман Ивана Шмелева
Переписка Ивана Сергеевича Шмелева с Ольгой Александровной Бредиус-Субботиной началась в 1939 г. К этому времени И. С. Шмелев не только признанный писатель, но один из наиболее русских писателей эмиграции: один из тех, чье творчество воспринимается как связь с утраченной родиной, как глубочайшая нравственная ценность. Позади огромный жизненный и творческий опыт. Уже написаны романы «Солнце мертвых», «История любовная», «Няня из Москвы», «Богомолье», первые книги «Лета Господня» и «Путей небесных» — те произведения, по которым и сейчас мы представляем себе творческий облик И. С. Шмелева.
Известность пришла к И. С. Шмелеву уже в 1911 г. после публикации повести «Человек из ресторана». Судьба «маленького человека» становится в творчестве Шмелева зеркалом, в котором отражается и оценивается все «содержание» жизни, «правда», которую ищут и писатель, и герой повести. Уже в рассказах 1914–1915 гг. (сборник «Суровые дни») слышна нарастающая тревога: война не только разрушила размеренный уклад, но и лишила человека нравственной опоры: выбросила из привычной, хотя и трудной колеи в бездорожье. Февральскую революцию Шмелев, тем не менее, принял восторженно. Для него революция это не только социально-экономические преобразования, а в первую очередь возможность иной, более справедливой жизни.
Октябрьский переворот и Гражданская война навсегда разделили жизнь писателя на «до» и «после». В январе 1921 г. был расстрелян единственный горячо любимый сын Шмелева. «С ним все ушло, с ним взяли у меня все, всю мою силу и волю, — жизнь, осталась одна шелуха. И вот живу я с грамотой охранной, с телеграммой тов. Калинина о покровительстве. Горько, больно. Вот она, скверная усмешка жизни. Вся моя „охранная-то грамота“ в сыне была»[1] — писал И. С. Шмелев В. В. Вересаеву в декабре 1921 г. От этой трагедии Шмелев не оправится никогда. Во всем его дальнейшем творчестве можно найти ее отзвуки, как бы ни укрыта, затаена была личная боль автора. Два года спустя, в эмиграции, Шмелев за четыре месяца напишет произведение, донесшее до сегодняшних дней остроту событий, переломивших не только жизни людей, но и историю народа. И для современного читателя роман-эпопея «Солнце мертвых» — один из наиболее страшных подлинных документов, «обвинительных свидетельств» произошедшего.
Даже эмигрировав, Шмелев остался (а вернее — в полной мере стал) национальным писателем. В 20 — начале 30-х годов Шмелев создает свою Россию — целый мир, ушедший из гремящего XX в., — «страну, которой нет на карте». По словам знакомого писателя, «Иван Сергеевич жил в двух планах: один — это существование писателя-эмигранта с его материальными и житейскими невзгодами и печалями. Другой — это был целый мир, какое-то мистическое житие в России»[2]. Именно тогда написаны романы «Лето Господне» (1927–1931, первая книга), «Богомолье» (1931), «Няня из Москвы» (1933) и сборники рассказов, которым сам Шмелев дал подзаголовок «Про нашу Россию».
Последнее десятилетие стало наиболее сложным в жизни писателя. Смерть жены была тяжелым ударом для И. С. Шмелева: он утратил опору, много лет поддерживавшую его. В 1936–1937 гг. И. С. Шмелев думает и о завершении своего пути, разбирает рукописи и переписку, раздает личные вещи. Дописав первую часть «Путей небесных» буквально за несколько дней до смерти жены, писатель обрывает работу над романом. Именно во время безнадежности, сомнений и глубокого одиночества, И. С. Шмелев получил первое письмо О. А. Бредиус-Субботиной — пока еще просто одной из его «по-читательниц», корреспонденток. Начинается «роман в письмах», который, по глубокому убеждению самого И. С. Шмелева, стал одним из главных событий его жизни, вобрав в себя все, пережитое и написанное, принесший новые жизненные силы и творческие планы.
Ольга Александровна Субботина (1904–1959) родилась в Угличе, в семье потомственного священника. Весь жизненный уклад семьи Субботиных воспитал в дочери чувство глубокой религиозности, острое переживание православия как необходимой основы жизни. Именно эта «наследственная религиозность» (слова самого И. С. Шмелева) и вызвала у писателя чувство внутреннего родства, которое он ощутил уже в первых письмах своей корреспондентки. Еще в детстве, а особенно, в гимназические годы, проявилась творческая одаренность Ольги Субботиной — необычайно яркое образное мышление, задатки будущего художника. Окончив гимназию (преобразованную после 1917 г. в школу II ступени) О. А. Субботина поступила в художественное училище. Среди бурлящих течений 1920-х гг. религиозная тематика живописи выглядела смешным анахронизмом, непонятным и ненужным новой жизни. Оборвав учебу, Ольга Александровна лишилась возможности получить художественное образование. Невозможность реализовать себя в творчестве наложила свой отпечаток на характер и судьбу Ольги Александровны: в течение многих лет это была постоянная боль, исказившая ее жизнь.
В 1922 г. вместе с другими учеными был выслан за рубеж отчим О. А. Субботиной, ректор Казанского университета Александр Александрович Овчинников. В следующем году семья последовала за ним, и Ольга Александровна оказалась в эмиграции. Первые годы в Берлине были трудны для семьи Субботиных. Необходимость стабильного заработка определила выбор профессии — окончив медицинские курсы, Ольга Александровна поступила на работу в госпиталь. В начале 1930-х гг. произошло знакомство О. А. Субботиной с И. А. Ильиным, постепенно перешедшее в духовное водительство философа. Под влиянием И. А. Ильина Ольга Александровна совершила наиболее важные поступки в своей жизни. Именно его слова о мессианском призвании русской эмиграции (донести до Европы и Америки подлинную религию и подлинную культуру) сыграли решающую роль в замужестве Ольги Александровны. В 1937 г. она вышла замуж за Арнольда Бредиуса ван Ретвельда и переехала в Голландию. Живя в Голландии, Ольга Александровна поддерживала постоянную переписку с философом. Поэтому отражение «романа в письмах» между О. А. Субботиной и И. С. Шмелевым можно увидеть и в «Переписке двух Иванов» — переписке И. С. Шмелева с И. А. Ильиным.
Казалось бы незаметная фраза, краткое упоминание в одном из писем Шмелева 1939 г. означали начало большой, последней любви писателя. «Написала мне из Голландии О. Bredius-Soubbotina, — благоговеет перед Вами»[3]. Столь же коротко отозвался о ней Ильин: «Субботины — целое гнездо хороших людей. Пишут недавно: мать и сын в Берлине (мой ученик), а дочь замужем в Голландии»[4]. Шмелев ответил на письмо Ольги Бредиус-Субботиной, постепенно завязалась переписка, ставшая необходимой обоим. Из писем И. С. Шмелева к И. А. Ильину: «Чудесно раскрывается мне душа О. Субботиной-Бредиус. Она исключительная, светлая, умная, душевно и духовно богатая, — непохожая на всех. Какая она, Вы знаете? Маленькие ее письма полны ласковости, нежности. Жалею, что так и не придется встретиться. Она поражающе чутка сердцем, и вся она — болеющее сердце. Но почему она — одна? Впрочем — такая всегда — одна»
