В рабстве её любви
Пролог
Меня зовут Эстер. Эстер Брейнхорт.
Сегодня мне исполняется двадцать четыре, и старший брат моего почившего мужа-графа нашел этот день наиболее подходящим для того, чтобы посвататься. Точнее сказать… для того, чтобы поставить мне одно любопытное условие: либо я стану его женой, либо он найдет другой способ, дабы имущество и миллионы его брата снова вернулись в семью.
– Мой супруг умер, будучи уважаемым человеком семидесяти пяти лет, – начала я осторожно, когда стало понятно, что задушевной беседы за чашкой чая с Эданном Брейнхортом у нас не получится. – А вам, прошу прощение за мою прямолинейность, почти восемьдесят.
– Что вы хотите этим сказать?! Мужчина остается мужчиной в любом возрасте! – рассержено возразил старик, едва разборчиво заблеяв. Оставалось лишь гадать, как скоро выпадут его последние зубы. – С женщинами все иначе. Кому нужна такая перезрелая особа, вроде вас, графиня? Еще и вдова! Никто, кроме меня, и не позарится на такое «сокровище», а ведь я даже не говорил о том, что по статусу претендентов на вашу руку днем с огнем не сыщешь!
«Мужчина остается мужчиной в любом возрасте»? Думаю, с дураками та же история.
В очередной раз поражаюсь своему умению сносить с вежливой улыбкой подобные реплики. Мысленно я охаяла этого самоуверенного графа всеми возможными ругательствами, которые только знала, но этого было недостаточно, чтобы унять негодование и обиду в моем сердце.
Мне всего лишь двадцать четыре… Сперва заглядывала в глаза одному старику, который в силу своего возраста, даже не смог завершить¹ наш брак, а теперь вынуждена пойти под венец с его братом?! Еще и старшим! Который ко всему прочему похоронил трех своих жен. Я искренне переживала, что могу стать четвертой в этом списке.
– В таком случае, мне вообще не стоит выходить замуж, – поднялась из-за стола, показывая, что на этом наша «милая» беседа подошла к концу. – Не хочу оскорблять память своего мужа, поэтому вынуждена отказать вам. Всего хорошего.
– Сейчас же сядьте обратно! Кому сказано?! – не с первого раза подорвался старик с кресла, грозно размахивая белоснежной тростью. – Думаете, что справитесь с поместьем в одиночку? Не смешите меня! Мой брат умер, старый управляющий Мердек попросил расчета! Вы собираетесь разрушить все то, что возводил мой младший брат своими руками?!
Почувствовав головокружение от собственных криков, Эданн Брейнхорт продолжил более сдержанно, с трудом переведя дух:
– Если сейчас же не извинитесь – не видать вам моей поддержи, Эстер!
Все вокруг, включая брюзжащего старика, считали меня недалекой и безвольной барышней, но я прекрасно осознавала свое положение – богатая вдова с одной стороны и… неуважаемая своими же слугами графиня – с другой.
«Общество – свод из камней, который обрушится, если один не поддерживает другого», но, исходя из этой пословицы, камни как минимум не должны быть гнилыми черепками. Мне претило полагаться на человека, каким был брат моего покойного мужа – я с полной решимостью собиралась решать свои проблемы самостоятельно.
– Ваша невестка не сделала ничего, дабы чувствовать себя виноватой, – твердо, хоть и тихо парировала я. – Если это все, что вы собирались сказать мне сегодня – то прошу вас покинуть поместье Брейнхорт. И впредь не приезжайте, если кроме оскорблений в мой адрес ничего не имеете.
Коротко поклонившись, я как можно скорее покинула гостиную и недовольного моим отказом старика. Но неужели он и вправду был уверен в том, что я сплю и вижу, как отдаю себя во власть очередного пожилого графа?!
Да что такое с этими мужчинами! Кто дал им право обращаться с нами так, будто мы не люди, а приданое к их титулам!? Еще и, судя по всему, передающееся по наследству!
Когда-то давно я смиренно приняла решение моих родителей о том, что они без зазрения совести отдают меня, свою шестнадцатилетнюю дочь, в чужой дом феодала преклонного возраста. Я молча выслушивала ежедневные проповеди своего мужа о том, что воздержание и покаяние – главные женские добродетели! И теперь я должна с тем же спокойствием перечеркнуть любую надежду на самое маленькое женское счастье в будущем? Всё, баста!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Да, Эданн Брейнхорт прав – возможно, из-за статуса вдовы, достойный и молодой джентльмен никогда не изберет меня своей спутницей, даже не смотря на все то состояние, что отошло в мое пользование после смерти супруга. Но теперь я могла делать, что хочу, хотя бы в своем поместье!
Хочу – читаю романы, а не религиозные псалмы. Хочу – еду на охоту по своим угодьям, а не на поклон к чванливым родственникам! Хочу… пла́чу, а не натянуто улыбаюсь, когда в груди зияет дыра от безысходности и одиночества…
Именно этим я сейчас и занималась, уткнувшись в шелковистую гриву своей любимой вороной Авроры, едва попала в стойло графской конюшни, напоминающей роскошный флигель своим размахом. Лошадь была чуть ли не единственным моим другом в замке графа Брейнхорта – огромном и совершенно пустынном, а запах прелого сена и животных, царивший в этом месте, действовал успокаивающе. Только здесь я могла чувствовать себя в безопасности, укрытой от всего остального мира. – Хорошая девочка, давай ускачем куда-нибудь далеко-далеко… – самозабвенно шептала я лошади на ухо, зная – она понимает меня. Другие лошади, заметив свою хозяйку, с любопытством взирали на наш «секретный» разговор: – Не будем слушать всех этих неприятных людей, не будем делать то, что нам не нравится.
Мне двадцать четыре, но в замке старого графа я стала старой графской вдовой. В черном траурном платье и с мрачным выражением лица. Есть ли хоть один человек, что сможет зайти в мою жизнь и осветить это темное царство снобизма и полнейшей изоляции от мира? Неужели так и пройдет вся жизнь? Мои лучшие годы…
Как вдруг кто-то прервал мои жалкие рассуждения – кто-то, чей хрипловатый баритон внезапно окликнул из-за спины:
– С вами все в порядке?..
______________________
Завершить брак – под этим выражением подразумевается консума́ция, а именно – состоявшаяся первая брачная ночь после заключения брака.
Глава 1
– Ваше Сиятельство! Я прошу прощения!.. – воскликнул мужчина, когда я чуть было не поскользнулась, резко попятившись назад.
Лишь вовремя протянутая ладонь незнакомца спасает от падения в лужу, что образовалась после того, как правая нога неловко опрокинула ведро с мыльной водой.
– Я так виноват! Я напугал вас, – продолжал оправдываться слуга, чьи мокрые горячие пальцы испачкали некогда белоснежную перчатку.
Одернув руку, мне удается снова вспомнить о своем достоинстве, придав фигуре соответствующую осанку.
– Все в порядке, – сухо процедила я, едва ли взглянув на собеседника, коим должен был оказаться новый конюх. Мой управляющий Мердек вскользь упоминал об этом человеке – но я так и не успела с ним познакомиться, а сейчас было, мягко говоря, не до общения с наемными вилланами¹. Вспомнив о своем авторитете среди слуг, а, точнее, об его отсутствии, я приказала нарочито властно: – Запрягите Аврору.
Конюх неторопливо засуетился, исполняя приказ, в то время как я пренебрежительно скинула мокрые перчатки в мусорную корзину. Трудно было не заметить то, как этот незнакомец исподтишка посмеивается над моей показательной брезгливостью, но мне было плевать.
Я просто хотела развеяться и привести свои мысли в порядок после разговора с престарелым деверем. С другими вещами же собиралась разобраться чуть позже, когда всплеск негодования упадет до приемлемой отметки.
– Нет, не дамское, – кивнула я в сторону закрепленного седла на лоснящейся лошадиной спине. – Скаковое.
– Но, Госпожа, ваша одежда… – начал было конюх, но я снова пресекла его комментарии.
– Делайте, что говорят.
Сперва этот человек влезает в мои «разговоры» с Авророй, лишая последнего утешения, так еще и отказывается выполнять приказы? Даже этот бесправный виллан ни во что меня не ставит… Так я думала, пока он вдруг не заявил нечто невообразимое:
