Неизъяснимое
Стихи и тексты
Евгения Баграмова
Иллюстратор Лариса Гавришина
© Евгения Баграмова, 2017
© Лариса Гавришина, иллюстрации, 2017
ISBN 978-5-4485-0369-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Весну упустив, я встречаю лето…»
Весну упустив, я встречаю летоНо прячусь в тень, и пустеют пляжи, —Это как книга с дурным сюжетом,В которой гибнут все персонажи.Кричу «прощай», а иду вдогонку.Стучусь под утро в чужие двери. —Это как сказки читать ребенкуЛишь для того, чтоб он им не верилИщу весны, там, где снег не таетИ где ручьи все давно иссякли, —Это как будто кто-то читаетМОЙ МОНОЛОГ,НО В ЧУЖОМ СПЕКТАКЛЕ.
* * *
Я – АУТСАЙДЕР…
Меня смыло за борт волнами чужой любви и забросало снежками чужой нежности. Я из тех, кто кричит на свое отраженье, пытаясь его изменить. ЧЕРТОВО КОЛЕСО. Американские горки, берущие случайных людей в свой дикий полет.
Макая пальцы в белую известь, я делаю вас почти СВЯТЫМИ, но на белом еще отчетливей видна грязь. Тот, кто не видел ваши глаза ТАК близко, нарисует вас совсем по-другому.
Я – МАТЕМАТИЧЕСКИЙ МАЯТНИК, незнающий покоя. Своим дыханьем вы не даете ему остановиться.
Но я уже догнала свой горизонт и встала на него обеими ногами. Меня НЕТ В КОЛОДЕ, но я любуюсь на ваш расклад.
За то, что вы позволяете мне о вас разбиться, получите на сдачу мое признанье – Я АУТСАЙДЕР!!!
Несвобода
Несвобода…
Я ХОЧУ БЫТЬ С КЕМ-ТО ЕЩЕ. На чужой ладониИзучить наизусть все безумство неровных линий.Я ХОЧУ БЫТЬ КЕМ-ТО ЕЩЕ. На пастельном фонеРисовать свой портрет и выкрашивать в темно-синий.Я ХОЧУ БЫТЬ ГДЕ-ТО ЕЩЕ. Чтоб в узоре тонкомТени пальцев сплетались вдруг, испугавшись света.Я ХОЧУ КОГДА-ТО ЕЩЕ стать дурным ребенкомИ сбежать автостопом из дома в начале лета.
Давай строить стены!
ДАВАЙ СТРОИТЬ СТЕНЫ! Мы будем на них рисоватьСОЗВЕЗДЬЯ, ЦВЕТЫ… ВСЕ, ЧТО ХОЧЕШЬ! Мы будем писатьСлова, что не сказаны вслух, но НЕЖНЫ.ДАВАЙ СТРОИТЬ СТЕНЫ! Мы СОЛНЦЕ с собой заберемИ ВЕТЕР, И ЗАПАХ ДОЖДЯ… ВСЕ, ЧТО ХОЧЕШЬ!Мы будем ВДВОЕМНи время, ни люди не будут нам больше нужны.ДАВАЙ СТРОИТЬ СТЕНЫ…
«Я слова твои грею в ладони…»
Я слова твои грею в ладони.Я пытаюсь найти в них что-то иное.Но из сотен услышанных здесь симфонийНет ни одной, что написана мною.Я научилась не быть собою.Я без причины кажусь святою…Сердце твое не готово к сбоюИ жаль, что этого я не стою.
«Я пою песни в честь погребения лета…»
Я пою песни в честь погребения летаСумрачный праздник уже начинается сноваСпрятав либидо в одежду черного цветаЯ понимаю, что я ЕЩЕ НЕ ГОТОВА.Я опасаюсь всего, что умеет снитьсяКто-то не выдержал чести назваться ПЕРВЫМ…Я НЕ БЫВАЮ ВЕРНА! Я готова слитьсяС каждым, КТО ДАСТ МНЕ ЛЬДАНА БОЛЬНЫЕ НЕРВЫ.
«Запретите мне пальцы запускать в небо…»
Запретите мне пальцы запускать в небо,А потом подглядывать тайком в ладони чужие.Посадите меня в угол, дайте мне хлеба,Чтоб глаза мои ночами были святыми.
Запретите мне стихи читать с выраженьем,А потом показывать вам тонкие мои вены.Отберите мое больное воображенье,Чтобы я не кидалась с разбега лицом о стены.
«Мне помешали Вас узнать поближе…»
Мне помешали Вас узнать поближеПривязанные сзади ДВА КРЫЛА.Их будто нет. Но я всегда их вижу,Смотрясь тайком в чужие зеркала.И мне б лететь «свободно и красиво,Не побоявшись встречного тепла…»Но могут только взмахивать ленивоПривязанные сзади ДВА КРЫЛА.Но с ними я спокойнее и тише.Смотрясь тайком в чужие зеркалаЯ НИЧЕГО ПРЕКРАСНОГО не вижу,Но убеждаюсь, что не умерла.
Уберите себя подальше!
УБЕРИТЕ СЕБЯ ПОДАЛЬШЕ!
КАК УДИВИТЕЛЬНО БОЛЬНО! И я перехожу на шепот.
Потому что НЕЛЬЗЯ КРИЧАТЬ. Нельзя кричать в уснувшем доме. Нельзя кричать там, где люди. Нельзя кричать даже там, где никто не услышит. Потому что потом уже нельзя будет остановиться…
Только нескончаемый поток слов МОЖЕТ СДЕРЖАТЬ ЭТОТ КРИК. И я говорю, не переставая, иначе ты поймешь, что МЕНЯ НЕТ. И я думаю о ком угодно, иначе я пойму, что Я ОДНА.
А кто-то из них скажет потом: «ТЫ ЛИЦЕМЕРИШЬ».
И будет прав.
Нельзя кричать. И НЕЛЬЗЯ ЗАБЫТЬСЯ. День рухнет в чье-то присутствие, но ночь не примет никого и не отдаст. Оставив все на своих местах, она заставит удивляться пределу этой боли, НЕ НАХОДЯ ЕГО.
И кто-то подслушав, как я молчу, скажет: «ТЫ ЛИЦЕМЕРИШЬ ДАЖЕ ПЕРЕД СОБОЙ».
И снова будет прав.
Но как может быть стыдно тому, КТО СНЯЛ С СЕБЯ КОЖУ?
Выковала себя
ВЫКОВАЛА СЕБЯ. ЗАМКНУЛА СИСТЕМУВКЛЮЧАЮСЬ САМА. ПО НЕОБХОДИМОСТИСМОТРЮ В ГЛАЗА. ЗАВЕРШИЛА СТЕНУ.ОТБОР ПО ИТОГАМ НЕПОВТОРИМОСТИ.ПОДСЧИТАЛА ЛЮДЕЙ. УБЕДИЛАСЬ В ПРАВИЛАХ.НАПИСАЛА ПАМЯТКУ ОТЧУЖДЕНИЯОТ ПОПЫТОК ИСКРЕННОСТИ. ИСПРАВИЛА.СЛЕДУЮ. ПОЛНОЕ УДОВЛЕТВОРЕНИЕ.
«Такая странная привычка удивляться…»
Такая странная привычка удивлятьсяКогда здесь кто-то гасит свет.И не шепнуть, и не признаться:Мне хорошо! Меня здесь нет!И раздеваться, разбиваться, улыбнуться.А потом наоборот.И не остаться, ни вернуться.И все не в счет.
Такая странная привычка уходить,Не видя в дверь, или в окно.И не любить, и не будить —Меня здесь нет! И мне смешно!И не узнать, не разобраться:зачем и кто гасил здесь свет?И не молчать. И не прощаться.Меня здесь НЕТ!..
Горизонт
Второе сердце не может стать горячее рук ребенка, и ярче огня в доме родителей. Таков ЗАКОН БЕЗОТВЕТНОСТИ. Хочется спрятать в ладони лицо и тихо смеяться.
Знаешь, что такое горизонт? Это очень тонкая прямая линия. Бесконечная линия. Я встала на нее обеими ногами и ходила вправо и влево, не видя разницы.
Но горизонт обрушился вместе со мной.
Представь себе место, где земля никогда не сливается с небом, и ты узнаешь, где я нахожусь.
Высшая степень моей игры – читать стихи, болтаясь посреди пустоты на спасательном круге, забытом вчерашним утопленником. Но и его я отдала за право называться милой. Я по-прежнему отбываю свои человеко-дни, разбросанная по чужим воспоминаниям и записным книжкам.
Я нахожусь там, где останавливаются маятники. Те самые маятники, из-за которых мы живем.
От плюса к минусу мотается наше стремление быть настоящими. От плюса к минусу и не иначе. Но однажды этот примитивный механизм перестает двигаться по нужной траектории и слетает со своей невидимой оси. И глаза, уставившись в одну точку, не отражают прежнего движения. И исчезает ритм из сердечного хода. Бесконечно малая точка с бесконечно большой плотностью взрывается, наконец, но не порождает новых вселенных. Правила становятся исключениями. Люди превращаются в пустые повторяющиеся имена.
И я не рада тому, что скоро весна.
До свиданья…
ДО СВИДАНЬЯ, ЛЮДИ-СОЛНЦЕ.ДО СВИДАНЬЯ, ЛЮДИ-ЛЕТО.Я СБЕГАЮ! МНЕ ТАК НАДО!ВАМ ПРИЧИНЫ НЕ УЗНАТЬ.Скоро будет очень мало фиолетового цвета,И не будет оправданий, чтобы вам не изменять.
Можно громко бить посуду. Можно тихо склеить сердце.Можно быть везде и с каждым, но сложнее быть своим.У меня ключи в кармане, у меня за шторой дверца,Пусть кто хочет, остается непонятным и больным.
ДО СВИДАНЬЯ, ЛЮДИ-ЛЕТО.ДО СВИДАНЬЯ, ЛЮДИ-СОЛНЦЕ.НЕПРИДУМАН – НЕ УДАРИШЬ,А УДАРИШЬ – НЕ УБЬЕШЬ…Я сбегаю! Кто-то ищет. Не найдет и рассмеется —Он то знает, как приятноПРИЖИМАТЬ К ЗАПЯСТЬЮ НОЖ!
***
…Говорят, люди рождаются живыми.
Живыми и мягкими. Но мне так идет быть мертвой. Выверенной, но не высказанной. Чужой, но не прикоснувшейся.
С надрывом и хрипом создавшей иллюзию жизни, но вставшей в стороне. Севшей в углу. Заломившей руки. Кончившейся, но не отошедшей.
Говорят, люди рождаются…
Разбей. Разбейся
РАЗБЕЙ. РАЗБЕЙСЯ. В стекле мое отраженье.И мысли, застряв в висках, не шагают дальше.Еще прессует, и я могу не принять решенье,И не открыть глаза, и не быть как раньше.
Зачем-то больно, куда-то опять не надо.Кто знает как, может сделать, что НАС не будет,Но мы с тобой совсем из другого ада,Другого теста, другого покроя люди.
ПОСМЕЙ. ПОСМЕЙСЯ. На лезвиях игры пыли.Решись. И все молотки застучат иначе…Опять задето. Но руки не те, что былиИ НЕБО НЕ ТАМ. И опять НИЧЕГО НЕ ЗНАЧИТ
Как легко…
