Светлана Менделева
Игра в слова. Стихотворения
ИЕРУСАЛИМ
В отраженном свете столицывьют, как ласточки, гнезда в скалахмои братья — иерусалимцы,звонкий воздух у них в бокалах.Пробиваясь за рамки улиц,поднимаясь ростком граната,этот город меняет уголотражённого в небе взгляда.
Он себе выбирает души,свой витраж украшая синим.И не каждый, к нему идущий,может этот подъём осилить.Здесь бледнее кусты сиренина холмах, где царят оливы,и, как угли, огни селенийраздувает ночь торопливо…
Можешь в гору ползти упорно,можешь в город нести поклажу.За прозрачным его заборомостановит прохожих стража.И, равны у заветной планки,все замрут без тоски и злости.И врата стерегущий ангелнам кивнёт:Проходите.В гости.
ИСПАНИЯ
Эмилии Вид
Камня кружево, лета крошево,окна стрельчатые легки…Нет ни будущего, ни прошлого,лишь минутного мотыльки.Мы летим над седой Испанией,не касаясь её земли.Здесь безумия трон оспаривалимузы Гауди и Дали.Мы не помним, откуда прибыли,и не знаем, куда идти.Не считаем потери-прибыли,только дни до конца пути.
И, прилежно ушами хлопая,наспех щёлкая все подряд,мы галопом летим Европою,восхваляя её наряд!..Мы, безумные, мы, беспечные,мы, счастливые в этот миг,вновь шагаем за дудкой вечною,ощущая себя детьми.
За корридами и парадамиделовито гудит страна.Равнодушно-пустыми взглядамипровожают испанцы нас.Лица смуглые, песни гордые,и глаза — виноградный сок.Но история с волчьей мордоючёрной кровью стучит в висок…
Камня кружево, лета крошево…Века взлётная полоса.Нет ни будущего, ни прошлого,лишь автобуса паруса.Мы летим над седой Испанией,не касаясь её камней.И, автобусной тенью спаяны,наши тени бегут по ней.
В САМОЛЕТЕ
Я в наушниках слушаю Эллингтонав самолёте, летящем в Мадрид.Сборы нервные вспоминаю соннопод неровный моторов ритм.
И думаю: вот ведь какая штука, —лето, прошлый век, утомлённое ретро,я лечу в самолёте и слушаю Дюка,и медовы звуки, как губы ветра…
Рядом спят соседи, ползёт столетье.Пятьдесят шестой год. В Ньюпорте — полдень.И в нагретой меди мелодий этихвремя кажется медленным, нега — полной.
Я сижу и думаю: вот улыбкаоткрывает в дороге другие души!..Вывод правилен, но обобщенье зыбко:равнодушие где-то воспримут лучше.Высота семь тысяч, чего — не помню.Стюардессе — можно в модельный бизнес.Облака внизу. И сейчас легко мнеулыбаться с неба чужой отчизне.
Но в Ньюпорте — полдень и запах сосен,океан спокойный и ветер гладкий…И покорны волны, и скоро осень.Пристегнуть ремни.Пять минут до посадки.
ИГРА В СЛОВА
Чудесная игра в слова!..Немного кругом голова,полночный холод колдовства,очков озябших дужки…И голос, ясный не вполне,шипит, как радио, во мне,вещая на такой волне,что пот течёт в подушки.
Вставай, лентяй, бери тетрадь.Попробуй попросту не врать,и время попусту не трать, —записывай подробно.Вставай, напяливай очки,лови, туману вопреки,хвост ускользающей строки,забава — бесподобна!..
Забава будит чудеса.Хоть ночи будет три часа,тебе нашепчут голосатакие басни-песни,что испарится город-бред,и пёс поднимет нос на свет.И смысла чуть, и толку нет,но сам себе — кудесник!
ШВАРЦВАЛЬД
Колюч и грузен чужой языки крепок чудесный грог…Приветлив к путникам разных лиггостиничный погребок.Копчёный окорок, острый сыр,вина золотого блик.Очаг на время, простой трактир —к усталым ногам привык.
Здесь розов башенных стен кирпич,и густ колоколен звон.Лубок раскрашенный. Но не китч, —гравюра других времён.А семь пробьёт на больших часах,и ставни прикроет бар.Всем на прощание: «Гуте нахт»,а, может быть, «Бон суар».Давай же выпьем за то, чтоб таки плыть нам, покинув док.Пока хранит нас во всех портахнестрогий дороги Бог.Гулять по миру, что вечно нов,и нас никогда не ждёт.Всем на прощанье: «Хороших снов»,а, может, «Лехитраот».
* * *
Приближается время страданий и боли,Приближается время старения плоти.Дух, привыкший, как пух, кувыркаться в полёте,Так боится неволи…
Приближается бремя нелёгкого плугаИ неловкой улыбки чужого участья.Полагаю свободу условием счастьяИ подобием круга.
Пахнет вечер уютом, пирог карамелью,Но пуста тишина, как сиротства примерка.И кончаются праздники без фейерверка,Оставляя похмелье.
ЧАС ДО ВОЙНЫ
Солнце жалит поселок мёртвый,где любые слова неловки,и границы реалий стёртыблизким эхом бомбардировки.Зноем залиты мостовые,море плавится синей негой…Все сегодня пока живые.А что завтра, — покажет небо.
А мы смеёмся и пьём вино…Ведь на нас — никакой вины,что от нас на машине часдо войны.
Нету будущего. Застыловремя летнее на исходе.И граница фронта и тылапо пустынным садам проходит.И, привычное к сводкам с детства,крутит музыку поколенье.Но в театре военных действийпродолжается представленье.
А мы смеёмся и пьём вино…Ведь на нас — никакой вины,что от нас на машине часдо войны.
Рассыпаются взрывы эхомпо сверкающей глади водной.Те, кто мог уехать, уехал.Вход и выход — пока свободный.И нельзя перестать надеяться,хоть недели длинны и вязки.Но в театре военных действийдалеко еще до развязки…
А мы плачем, и пьём вино…Ведь на нас — никакой вины,что от нас на машине часдо войны.
НОЯБРЬ
Скоро ноябрь грянет,и неба грани покажутся темней…В дом постучит кручина,да нет причины дружить с ней.Выпит до половинынастой рябины, рубиновое дно.Бросил огонь каминныйкрай тени длинной на окно.
Ветер задует лампу.Обняться нам бы, но рядом воет мрак…Верно, что счастье кратко.И вроде сладко, да не так.Осень в наряде байковом,наливай-ка нам пьяного вина!..Сердцу согреться дай же,а что там дальше, неважно.
Там за спелыми травамистанем равными с камнем и листом.И прорастём смородинойв огороде мы потом.Выпит до половинынастой рябины, рубиновое дно…Осени глаз совиныйкосит невинно на окно…
ВОЙНА И МИР
Другая резолюция, масштаб.Урок. Пунктирных веток почерк мелкий.В тетради общей профили и стрелки, —рисунок ручкой в уголке листа.Каракулевый воротник пальто,что скроен в ателье из старой шубы.И запах сигарет. Касанье в губы.Не может быть, я мышка, я никто…
В Останкино январь. Киоск, мороз.И пончики с лотка у снежной бабыв платке пуховом. До эпохи Барби,до первой пустоты в глазах без слёз…Срывает солнца золотой туманс сугробов рыхлой ночи полог млечный.И мой любимый мальчик, первый встречный,мой первый исторический роман.
В углу страницы — профиль. Прошлый век.За форточкой — весенняя химера.Урок литературы, образ Пьера.Война и мир. И снег, летящий вверх.
СНОВА ОДНИ
