Глава 1
* * *
«Крис украла Тимура».
Это от Ульки, одной из двух моих лучших подруг. Я, она и Крис — еще со школы, «навеки вместе».
«Мы расстаёмся, Марго. И… мне очень жаль». Это Тимура, моего любимого мужа.
«Прости»… а эта… от Крис. Да. От неё.
Три сообщения в моём телефоне. И все три я пропустила перед тем как в блаженном состоянии уселась в самолет после совсем короткого, трехдневного, отпуска на Мальдивах.
Все три сообщения об одном. И каждое — как приговор.
Все три от самых близких людей, из которых двое уже, похоже, стали чужими.
Хочется выпрыгнуть из самолета, потому что ждать еще несколько часов пока мы долетим и сядем в Москве, пока можно будет написать, позвонить… кажется невозможным.
— Вы в порядке? — на отличном английском интересуется стюардесса. — Вы такая бледная.
Бледная?
Она бы еще сердце моё послушала — скорее всего оно уже не бьётся.
— Всё хорошо, — пробую широко улыбнуться в ответ. — Просто немножко боюсь летать.
Она понимающе улыбается и успокоенная отходит.
Вот и правильно — эти несколько часов я буду умирать наедине с собой.
Дайте мне пистолет с очень большой пулей. Одной, но очень большой пулей… и мне не придётся страдать эти несколько часов в неизвестности.
* * *
Ульяна встречает меня на выходе из аэропорта. В руках — ключи от моего «порше». Приехала на нём — своей машины у неё нет.
Лицо белое.
Бледное.
У меня, думаю, такое же. Зато жива — потому что никакой пули, даже маленькой в самолете мне не выдали.
— Прости, — она жмёт меня к себе рискуя раздавить.
— Крис — сука? — просто спрашиваю я.
Кивает.
Так. Один пункт уточнила. Идём дальше.
— Что с Тимуром? Он тоже? Снова кивает.
Ясно. Приятных сюрпризов не ожидается.
— Ко мне? — спрашивает она выпуская меня из объятий и заглядывая в глаза.
Нет. Только не к ней. У неё муж и очень сложные отношения дома. И мать там же. И отец. Целый табор. Ладно хоть детей пока нет.
— Нет. У меня рейс через три часа.
У меня и правда ещё один рейс, который я отменить не могу. Не могу даже если весь мой мир превратится в пыль.
Я обещала. Это важная встреча для самого важного дела в моей жизни.
— Посидим в кафешке?
Киваю. Единственное на что я пока способна — сидеть в кафе с единственным человеком который меня не предал.
* * *
— Сначала она пропала. На два дня. Просто не отвечала на звонки и сообщения, — Улька выпускает изо рта трубочку от коктейля. — Я испугалась. И поехала к ней. Приехала, позвонила в дверь и она открыла. Думаю, она ждала доставку — поэтому открыла. Не ожидала увидеть меня.
Представляю кислую физиономию Крис.
— А дальше?
— Он… Тимур… в одном полотенце рядом с открытой дверью в ванную. В двух шагах. Жопа. Это была жопа. — Улька делает большие глаза.
— И как они?
— Офигели.
— Сильно офигели?
— Сильнее чем ты думаешь. Но Крис обрадовалась. Сначала испугалась. Очень. А потом обрадовалась — это было видно.
— Может она ждала тебя? Может это был…
— План? — Улька мотает головой так, что я начинаю бояться за её шею. — Не, она испугалась сначала. Почернела от ужаса.
— А он?
— Он тоже испугался. Застыл. Даже не поздоровался.
— А дальше что?
— Она дверь закрыла.
— Как закрыла? — не поняла я.
— Просто закрыла. Молча.
— Просто взяла и закрыла?
— Да. Не поздоровалась. Не попрощалась. Просто тихо закрыла дверь.
— Вам еще что-то? — официантка смотрит на мой пустой стакан — я опустошила его сразу как только села за столик. Раньше чем задала Ульке первый вопрос.
Теперь мне легче. Немного легче.
Почти хочется жить.
— Повторить, — я тычу пальцем в стакан.
Забирает и исчезает как тень. Молодец.
— Может одумается?
— Кто? — не понимаю я.
— Тимур. Ну перепихнулись, берега немного потеряли… но ты же жена.
Ненавижу слово «одумается». Какое-то оно допотопное. Из моего детства. Или даже раньше. Бабушкино какое-то.
Достаю телефон, нахожу последнее сообщение от мужа и показываю его Ульке.
Читает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Качает головой.
Вздыхает.
— Да я бы всё равно не простила, — пытаюсь успокоить себя я.
— Что теперь?
Отличный вопрос.
— Через…, — кошусь на часы, — два с половиной часа Боливия. Там чудная встреча с очень талантливым художником, которого я искала целый год. Послезавтра я снова вернусь в Москву. У меня есть два дня чтобы придумать свою новую жизнь. Разве этого мало?
— Ты сильная, — Улька касается моей руки.
— Угу. Вот только рано мне быть сильной. Двадцать четыре всего.
* * *
— С вами всё в порядке?
Это уже другая стюардесса и другой самолёт. То же самое только моё бледное лицо. В том, что оно бледное — я не сомневаюсь. Успела увидеть в зеркале туалета.
Ответить забываю, как и улыбнуться, и она уходит.
Кроме мужа я еще кое-что теряю.
«Академия Чудес»
Проект, с которым я вожусь уже год. Остров посреди огромного озера в Подмосковье. Остров, на котором будет построен волшебный город.
Как Дисней Ленд. Только маленький. И гораздо более волшебный.
Я сказала — будет построен? Нет. Должен был быть построен. Теперь всё кончено.
Целый год жизни.
А еще там должен был открыться маленький детский дом. Детский дом который бы выглядел как магическая академия. Разве это не круто? И первые двадцать детей… они уже ждали. Ждут.
И даже художник на встречу, с которым я сейчас лечу — он тоже ради всего этого волшебства. Он должен был превратить там на острове всё в сказку.
Блин. Зря лечу.
Тимур не оставит мне «Академию». Даже если очень сильно попросить — не оставит. Это же целый остров и миллионы, миллионы которые в него еще нужно вложить.
Чёрт… Марк и Дина — они брат и сестра и двое моих единственных сотрудников. Их придётся уволить. Так жаль — для них всё это тоже было очень важным.
Печаль-тоска.
Самолёт вдруг встряхивает и я закрываю глаза. Я всегда закрываю глаза на воздушных ямах… потому что и правда боюсь летать.
Снова трясёт — на этот раз сильнее.
— Пристегнитесь, пожалуйста, — голос стюардессы спокоен.
Хорошо что спокоен.
Потом про ремни повторяют по радио. Рядом начинается испуганная возня. Открываю глаза и пристёгиваюсь.
Только не авиакатастрофа. Только её мне не хватало. Это даже не смешно — мир не должен рушиться весь и сразу.
Треск. Сначала тихий, потом громкий.
Сердце мой начинает нехорошо биться. Испуганно. Снова закрываю глаза.
— Пожалуйста, пристегните ремни, — снова где-то неподалёку повторяет стюардесса. Сейчас у неё голос уже не такой спокойный… или мне так кажется?
Что-то трещит и вроде бы ломается. Сзади. Теперь никакая сила на свете не заставит меня открыть глаза.
Запах гари — почти сразу. Противный запах гари.
Снова треск. Звон разбитого стекла.
Рядом, кажется, кто-то падает. Нет, не кажется — точно падает. Я не вижу, но уверена.
Кто-то вскрикивает. Сзади. А потом — детский плач. Такой страшный плач что я открываю глаза. Открываю их вопреки своему страху. Самолет будто подбрасывает и начинает крутить.
Все кричат и я, кажется, тоже. А еще — всё вокруг начинает падать. Всё, что не приковано ремнями к креслам. Я смотрю в иллюминатор и вижу крыло… то, что осталось от крыла. А еще я вижу как мир за окном вертится с бешеной скоростью.
Океан, небо, облака, океан, небо, облака, океан, небо…
Я снова закрываю глаза — иначе меня стошнит. Или стошнит или умру от страха.
Мы падаем.
* * *
Глава 2
Солнце прокрадывается через закрытые ресницы настойчиво стараясь разбудить. Приснится же такое. Тимур которого украла Крис, самолёт который рухнул…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Под пальцами горячий песок, на ноги мягко накатываются ласковые волны…
