Мачеха
Лу Тэйлор
Пролог
Заглядываться на свою мачеху грех? Да, определенно. Мне место в аду. Но даже осознавая это, я глаз оторвать от нее не могу. Она притягивает меня к себе, словно самый сильный наркотик в мире. Хотеть ее — настоящее помешательство. Я сумасшедший.
И почему из всех женщин этого мира мой отец привел домой ее? Хотя, я его понимаю. Вера удивительно хороша. Красивая, статная, с большими голубыми глазами и сладкими розовыми губами… Если бы я только мог подойти к ней и поцеловать эти губы… Наверное, в ту же минуту провалился бы в ад.
Крепко зажмурившись, я могу представить, как обнимаю ее талию, как мои руки касаются ее нежной кожи, а губы ласкают мягкие уста.
— Марк! — мне в голову прилетает толстый журнал. Дернувшись от боли, я возвращаюсь к реальности, к палящему солнцу над моей головой и к суровой действительности, в которой я нахожусь не в объятиях мачехи, а на территории прибрежного отеля. — Хватит пялиться, извращенец!
— Тася, — сердито восклицаю, глядя на двоюродную сестру. — Больно же!
— Опять в Вере дырки сверлишь? — Она хмуро качает головой. Тася всего на год младше меня и совсем не лишена ума. Она сразу заметила мой интерес к мачехе и абсолютно его не одобряет. — Не надоело?
— Твое какое дело? — Я сержусь. Вот чего она лезет? Итак самому тошно.
— Да никакого, — отмахивается она, откидываясь на спинку шезлонга. А я вновь возвращаюсь к созерцанию мачехи. Вера на семь лет меня старше. Сейчас ей тридцать один, она вышла замуж за моего отца полтора года назад, и с этого дня для меня нет покоя. Где бы я не находился, она занимает все мои мысли.
Тася шумно вздыхает:
— Она твоя мачеха…
— Да будто я не знаю! — раздраженно отзываюсь на ее замечание.
— Слюни-то хоть вытри, иначе меня сейчас стошнит. — Тася прижимает руку ко рту и делает вид, будто ее сейчас вырвет. — Теперь я понимаю, почему ты вызвался ехать с нами.
— Оставь свои выводы при себе, — прошу ее. — Надоело.
— Может, просто подойдешь к ней и попросишь разрешения трахнуть? — Тася, похоже, решила довести меня до белого каления. — Так хотя бы ты будешь знать, есть ли у тебя шансы. Это лучше, чем просто лежать и фантазировать, как ты имеешь ее во всех позах.
— А может, ты свалишь нахрен со своими советами? — я злюсь на Тасю. Как она вообще может такое говорить? Хотя я знаю, она тоже злится. На меня — за то, что я заглядываюсь на мачеху. На Веру — за то, что появилась в жизни моего отца. Ведь раньше в ней были всего две женщины: Лариса, его младшая сестра, и Тася, любимая племянница. Но все равно, как бы она не злилась, так нельзя говорить.
— О, я наверное так и сделаю, вместо того, чтобы сидеть рядом с извращенцем! — Девушка подскакивает с шезлонга, подхватывает полотенце и, обходя людей, уходит, бросив меня одного на пляже. Дура. Я и без ее нравоучений все понимаю, но…
— Марк, а куда ушла Тася? — голос Веры заставляет меня сжаться. Я и не заметил, как она подошла. Поднимаю голову и смотрю наверх. Мачеха как всегда улыбается. Иногда мне кажется, что нет мгновения, в котором я бы не видел ее улыбку. Странная, как она, живя со стариком, может так красиво улыбаться?
— Не знаю, наверное, к себе в номер.
— А я хотела с ней искупаться, — Вера уселась на шезлонг Таси и стряхнула песок с ног. — Жаль, может, тогда вечером.
Я вновь пялюсь на нее. Не могу заставить себя отвернутся и не смотреть. Иногда я чувствую себя околдованным ею.
— А может, ты со мной искупаешься? — предложение Веры застигает меня врасплох. Еще секунду назад я любовался голыми ногами мачехи, а теперь в изумлении смотрю в ее чистые голубые глаза.
— Я?
— Ага, так купаться хочется, но ты же знаешь, одна я боюсь, — Вера кивает. Я помню, в детстве она чуть не утонула и теперь даже в бассейне плавает только если рядом есть кто-то знакомый. Видя мою нерешительность, Вера наклоняется к моему шезлонгу и умоляюще смотрит в глаза: — Пожалуйста.
Меня уговорили не ее невинные глаза, полные мольбы. А скорее то, что я увидел ниже. Когда она нагнулась, вид ее груди в розовом купальнике стал катализатором моего согласия. Уже через несколько минут я вместе с ней стоял по пояс в воде.
Господи, я не в аду, а в психушке окажусь. Потому что мозги мои совсем не работают.
— Вода такая теплая, — восклицает Вера, окунаясь в море. — Как же хорошо!
— Не заплывай глубоко, — кричу ей вслед, наблюдая как она погружается и уверенными махами рук отдаляется от меня.
— Давай со мной! — зовет Вера, оборачиваясь.
Я делаю несколько глубоких вдохов, решая, плыть за ней или остаться на месте.
— Здесь так классно! Марк, давай сюда! — Она отплыла уже на десяток метров от берега. Хорошо, что здесь мелко и течение совсем слабое. Но, на всякий случай, за Верой ведь нужно приглядывать?
Я полностью погружаюсь в воду и плыву за ней. Выныриваю в полуметре от нее и заставляю захохотать от неожиданности.
— Вау, ты так долго можешь дыхание задерживать? — в ее голосе слышится восторг. Ее глаза сияют, прямо сейчас они ужасно похожи на небо, которое сливается с горизонтом за нашими спинами. В эту минуту Вера похожа на обычную девчонку, а не на замужнюю женщину. — Хотела бы я тоже так быстро плавать и погружаться под воду.
— В этом нет ничего сложного, — отвечаю ей, любуясь тем, как с волос на ее хрупкие плечи стекают капли воды. Мокрый лиф купальника прилип к ее коже, плавно очерчивая грудь. Не могу оторвать взгляда от этого зрелища.
— Правда? Я бы хотела научиться, — она склоняет голову вбок и, слегка надув губы, смотрит на меня, — но меня хватает только кролем немного проплыть и я выдыхаюсь.
— Тебе нужны тренировки, — советую ей, Вера согласно кивает.
— Время бы найти, — она убирает налипшую на лицо мокрую прядь. Я слежу за движениями ее руки, за тем как грудь Веры приподнимается и опускается, когда она заканчивает. Этот простой жест вызывает во мне бурю эмоций. И с трудом удается с ними совладать и не выдать себя. Боже, я веду себя как озабоченный подросток, когда она рядом. — Когда вернемся
