Поврежденный мир
Пролог
Это почти случилось. Все, к чему стремилась целая страна на протяжении пяти лет, почти произошло!
Все началось в один прекрасный летний день в конце июня, когда проходили финальные тесты нового экспериментального оборудования. Оператор проделывал рутинные процедуры и со скучающим видом смотрел на цифры, пробегающие по монитору. Когда цифры остановились и появилось сообщение о завершении всех тестовых процедур, оператор вздохнул с облегчением и потер уставшие, воспаленные глаза. Ну вот, осталось только нажать одну кнопку, система автоматически настроит принимающую антенну и можно будет, наконец, пойти домой и отдохнуть.
Как же раздражает устройство современного общества, когда всю сложную и нудную работу выполняют одни, а результаты загребают себе другие.
Вот и сейчас нажатием этой кнопки завершится очередной нудный этап, который можно поручить младшим сотрудникам, спокойно отправить их домой отдыхать и не мешать «большим научным дядям» делать открытия.
...Не об этом я мечтал, — думал Кирилл. — О космосе мы с братом грезили с самого детства. Мы играли в отважных космонавтов, которые покоряют далекие галактики и спасают наш мир от инопланетного вторжения. Но у реальности, как всегда, нет ничего общего с твоими мечтами. Я провалил первый же тест по состоянию здоровья, на который сбежал из дома, никого не предупредив, в 17 лет. Честно сказать, я не сильно рассчитывал на успех. В школу РосКосмоса, которую открыли в 2047 году, принимали самых перспективных молодых людей страны. А я никогда не отличался выдающимся здоровьем, не был и носителем рельефных кубиков на животе, да и к спорту не имел особой тяги. Кода после неудачи я вернулся домой, родители, взглянув на меня, даже не стали наказывать. Мой вид говорил обо всем!
Да, в космонавты я не попал, я был обычным подростком, ничего выдающегося. Не самые плохие оценки, но и далеко до отличника. Отсутствие вышеупомянутых физических данных и малообщительный склад характера привлекали ко мне повышенное внимание школьных «скучающих». Так я прозвал их про себя. Им было скучно, и они любили устраивать «охоту» на школьных отщепенцев. Избегание таких встреч стало первостепенной задачей для меня. И мне кажется, это и послужило толчком к развитию качеств, которыми я действительно горжусь — хитрость и ловкость. С каждым годом было все сложнее не попадаться на постоянные засады «скучающих». Но я справлялся. Им редко удавалось меня подловить. Я был постоянно начеку. В выпускном классе они твердо решили меня достать, но за год я не дал им такой возможности. После окончания школы я вздохнул с облегчением. Мой провал в РосКосмосе не остудил мою тягу к звездам. Я пошел учиться в Департамент Исследования Солнечной Системы. Ну как сказать, пошел, заявку на поступление я отправлял в 10 разных вузов, среди которых были и более интересные для меня направления, но опять же отсутствие большого количества нужных оценок открыло передо мной только эту дверь. Институт открыли в 2050 году, после основания первой Российской (второй в принципе) колонии на Луне, на факультет Обнаружения Внеземной Жизни, перспективнейшей и наискучнейшей специальности! Мы слушаем космос!!!! Да, это моя работа!! Я сижу, направляю антенну на произвольный для непосвященного наблюдателя участок космоса и СЛУШАЮ!!!!!
А вот братишка пробился в РосКосмос. Я всегда знал, что у него получится. В отличие от меня он пошел телосложением и здоровьем в отца. Он мог спать на снегу, плавать при температуре воздуха -20, и после этого не получить пневмонию! И при всем при этом у него хорошо был развит не только пресс на животе. С мозгами у Саши тоже все в порядке. Он не был тупым качком, над которым все смеялись в бородатых анекдотах. В детстве мы с братом были очень дружны и всегда поддерживали друг друга, но с годами немного отдалились. Так часто бывает. Нет, чужими мы не стали. По работе нам приходилось часто видеться, он часто приезжал к нам в центр по своим делам и почти всегда находил время, чтобы забежать ко мне и поделиться свежими новостями (естественно, только теми, которые позволено разглашать).
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И вот сейчас я сижу в сверхсовременной лаборатории, на которой только что закончила свое тестовое обновление новая программа по анализу области приема сигнала от потенциальных внеземных цивилизаций, и уже полчаса не могу закрыть рот. Дело в том, что после обновления я уловил очень слабый сигнал, который идет с окраины нашей солнечной системы…
Первое, что я сделал, когда отвис, достал телефон и набрал номер брата.
— Как можно скорее ты должен оказаться в нашей научно-исследовательской станции.
— Понял, — сказал брат и отключил связь, видимо, мой тон не оставлял ни малейшего сомнения, что дело действительно важное.
Пока он едет, надо прикинуть, сколько у меня есть времени. Сейчас 22.43 по московскому времени. Первые, самые нетерпеливые сотрудники подтянутся часам к 6.00, может раньше. Ведь это обновление мы ждали очень давно, и многие захотят прийти на работу пораньше. Итого у меня есть от 6 до 7 часов, за которые нужно…… Что? Что я хочу? Почему не звоню своему начальнику и не сообщаю новости? Да потому что уже завтра начальник будет сидеть на мягком диване, под прицелом десятков камер и сотен фотоаппаратов, и рассказывать, как он зафиксировал первый в истории земли контакт с потенциально внеземной жизнью. А о простом младшем научном сотруднике Стартовом Кирилле никто и не вспомнит.
Саша вошел в зал управления и увидел меня, лихорадочно набирающего сложную последовательность цифробуквенных обозначений на клавиатуре главного компьютера.
— Что у тебя?
— Взгляни на этот сигнал, — сказал я, указывая на отдельно стоящий монитор, на который я вывел все данные, которые успел собрать за час с небольшим, пока брат добирался.
Через минуту я заметил, как брови Саши начали медленно, но неуклонно ползти вверх. Через 5 минут к ним присоединился рот, который открылся в попытке что-то сказать, но слов так и не последовало. Через 10 минут брат сглотнул и спросил:
— Как давно это случилось?
— Сразу после загрузки обновления, приблизительно в 22.13. Знаю, я позвонил не сразу. Мне потребовалось больше времени, чем тебе для осознания.
— Чем ты сейчас занимаешься?
— Перенастраиваю все антенны и спутники, к которым имею доступ. Через 30 минут они развернутся в нужную область, это усилит сигнал в несколько сотен раз.
— Ты говорил об этом кому-либо еще?
— Нет, у меня есть еще несколько часов, пока не начнут появляться сотрудники, хочу собрать максимально возможное количество данных.
— У тебя будут проблемы, когда выяснится, что ты никого не стал оповещать сразу после обнаружения сигнала.
— Будут, — согласился я. — Но что ты предлагаешь? Позвонить Сломову и сказать: "Аркадий Денисович, я тут поймал какой-то странный сигнал с окраины нашей солнечной системы, скорее всего, он вне земного происхождения! Не могли бы Вы приехать, встретиться с журналистами и рассказать всему миру о контакте с инопланетянами, да, кстати, меня упоминать не надо, если бы не ваше чуткое руководство, я бы…"
— Хватит, суть твоей мысли я уловил.
— Прости, перенервничал.
— Кирилл, что мы можем успеть за оставшееся время?
— Не знаю, — вздохнул я, — все будет понятно после усиления сигнала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Тогда ждем, — сказал брат и пошел наливать кофе.
Я смотрел на все уменьшающиеся цифры на мониторе и уже не мог сдерживать дрожь своего тела. Выброс большого количества гормонов заставлял сердце колотиться с бешеной скоростью. 34… 33… 32…
Саша подошел и встал рядом, он был спокоен как скала. Меня всегда удивляла его способность сохранять хладнокровие в самых сложных ситуациях, да что греха таить, не только удивляла, но и вызывала зависть.
