Два лева для Дори
Повесть и рассказы
Борис Ковальков
Помощь в редактировании книги оказала доцент доктор Лиляна Кирова, преподаватель кафедры «Русистика» Великотырновского университета им. Кирилла и Мефодия.
© Борис Ковальков, 2017
ISBN 978-5-4483-8437-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Два лева для Дори
(болгарская история)
Жил в стране Кунгла король…
Эстонские сказки
Раздав треть найденного золота, Антс собрал свои пожитки и направился в страну, где его никто не знал, там он купил себе хутор, женился на работящей красивой женщине и зажил спокойно, не ведая тревог…
Эстонские сказки
Некий есть город Сума посреди виноцветного моря,
Город прекрасный, прегрязный, цветущий, гроша не имущий,
Нет в тот город дороги тому, кто глуп, или жаден,
Или блудлив, похотлив и охоч до ляжек продажных.
В нем обретаются тмин да чеснок, да фиги, да хлебы,
Из-за которых народ на народ не станет войною:
Здесь не за прибыль и здесь не за славу мечи обнажают
Кратет, фиванец.
Необходимое уведомление или присказка
Эти истории рассказывают одной девочке, которую называют Племянницей. Рассказывают разные люди и каждый по своему. Истории разные: простые, волшебные, авантюрные, авантюрно-волшебные… Истории страшные и не очень. Конечно же и простые истории могут быть авантюрно-волшебные. И даже жуткие…
Имя у девочки есть, зовут её Галя или Галка. Или Галица. Она непоседливая, хотя всё время сидит в кресле. Но кресло, в котором она сидит – на колесах, и носится она в нём так, что пыль столбом! Друзья звали её Племянницей, так уж все старались Галку опекать. Сейчас она взрослая девушка, но опекают её так же; необременительно, ненавязчиво и истории рассказывают по-прежнему. Сама себя она называла Корявое Деревце и в хорошем настроении, и в плохом. Руки и ноги у ней росли… кривовато что ли, но, глядя на них, можно было подумать, что свои растут неправильно, а смотря ей в глаза, ты тут же вспоминал свои не очень хорошие поступки и мысли. Интересная она, не мало интересней самих историй.
Почему Зеленый Коридор? Это очень просто! Сами рассказчики и многие из тех, о которых они рассказывают, это люди идущие по Зеленому Коридору. Подробности? В Повестях Зеленого Коридора. Нельзя же, в самом деле, каждый рассказ предварять детальным пояснением о Коридоре, Каэнглум, его истории и населении? Пробовали… и каждый раз пояснения растягивались в новую историю, которую также приходилось предупреждать прологом. И так до бесконечности. В наших пределах разумеется!
Тем более мало кто понимает, что такое Зеленый Коридор.
В университетах Каэнглума на эту тему пишут диссертации, а в старших классах лицеев, гимназий эссе и рефераты. Но надо сказать, что самая наинаучнейшая из научных работ каэнглумского университета и даже эссе старшеклассника из Старого лицея, больше напоминает сказку или спор за кружкой кофе у бай Бориса, чем ученый труд.
О героях из других историй, изредка появляющихся в этой сказке, будет рассказано если позволит сюжет. Числом действующие персонажи ограничены отнюдь не самим действием. И не численностью населения. Для небольшой европейской страны его достаточно для нормальной жизнедеятельности. Невозможно рассказать о всех! Живые, неоконченные романы и повести ходят по улицам. Да что там полные и неполные собрания сочинений… Об этом городе, этой стране читатель узнает по ходу повествования.
Кто будет называть город и страну Каэнглум, кто Аэнглум, кто просто Аэгнум или Конглум. Бай Борис например, произносит «Кънглм», сдвоенные гласные ему не удаются, что впрочем не влияет на его удачливость в остальном. Но вообще-то это княжество. Маленькое государство вполне европейское, более того, государство среднесевероевропейское.
Деметр Мендос, хозяин одной из рассыльных контор города, как-то раз угощаясь в кафе «У Сольво», высказал мнение: «Хорошо, когда город имеет много имен, так незаметней и много интересней. Не так уж плохо иметь такую пищу для споров и размышлений… И весьма занимательных историй». В которых, скажем между прочим, он был большой мастер.
Одна из персонажей этих историй, некая Дори, полное имя Дорофея, в лицее – Доци, писала в эссе о особенностях Каэнглум: «Можно задаться этим банальным вопросом в десятитысячный раз при полном отсутствии занятий, если настолько нечего делать, что даже бездельничать невыносимо от лени, почему княжество Конглум редко упоминается в европейской и мировой истории и практически не значится на географических картах, хотя расположено почти в самом центре? Ну не почти. В меридиональном направлении пройти от юга на север, если карту расположить Антарктидой вниз, на берегах то ли Балтийского, то ли Северного моря. Почему «толи»? Потому что не имеет значения! Это каждый рыбак в Конглум знает, что нет разницы в салаке, выловлена ли она в Северном или Балтийском море, хотя я предпочитаю балтийскую капштадского копчения в берестяных коробочках по 12 штук. «Так почему же?» спрашивают в который раз наши достопочтенные учителя (долгих лет им жизни и свободного времени) из года в год, из века в век, в одном и том же классе? Что само по себе загадочно и достойно изучения. Можно сказать легко и просто: «Провидение по Своей неисследимой благости и милосердию так решило» и закончить вопрос, удалившись заниматься своими делами, если они есть, а если нет, то можно послушать другое. Следуя остроумному определению истории одного северо-восточного историка о Конглуме, можно сказать так: он выпал из истории. Как выпадают дни из календаря, в которых ничего никогда не происходило замечательного. Не происходило того, что может повлиять на историю в целом заметным образом. В чем заслуга не только правящих династий княжества и городского совета, но иногда самих жителей. Неужели вам никогда не хотелось, чтобы вас оставили в покое заниматься своими делами и при этом не быть полностью оторванным от жизни, оставаясь от неё независимым?
Несомненно действие Самого Провидения, явленного нам в этом непонятном, но замечательном явлении…»
…тут прозвенел звонок, преподаватель собрал работы учеников и вымел последних из класса в рекреацию, под которую была предоставлена просторная галерея окружавшая обширный двор гимназии. В галерее можно было бегать, играть, прятаться, делать уроки, ходить с умным видом, делиться секретами шепотом и во все горло, спорить, петь, плясать. Плакать и смеяться. Признаваться и отказывать, обещая оставаться друзьями. Рассматривать многочисленные мозаики и росписи на стенах. Стрелять в цель из самодельного оружия в отведенных для этого местах, там же мериться силой и… новыми туалетами, длиной платья и кос, но ввиду большей опасности, в особо огороженных местах.
Составлять заговоры, планы путешествий и поисков клада, решать проблемы разного толка, начиная например с таких:
– Что мы оденем на сегодняшний ужин у N?
– Чтобы не казаться унылым стадом?
– Туров!
– Дождливой осенью?
– Ноябрьским вечером в четверг!
До таких:
– Кабинет двора в который раз ответил молчанием на настойчивый запрос магистрата о мнении Его Высочества!
– Объясни, на какой же запрос князь мог ответить молчанием?
– Именно твой папа непременный член совета магистрата!
– Какая разница, князь всегда молчит, если его спрашивает магистрат!
– К чести Его Высочества, вопросов магистрату, он тоже не задает!
– Допустим, это по поводу причин вызвавших инцидент с «Темерарисом» в 1982 году.
Но это средние классы, старшеклассники решают другие, локальные задачи, но более космического масштаба, связанные с… ну об этом знает каждый, если этот возраст не… выпал из его календаря… Но вернемся к Каэнглуму.
Отец Никлас, один из пресвитеров собора Олеви, убежден в том, что Каэнглум избавился от европейских забот снисхождением Свыше, покаявшись в малодушии и двоеверии, после… успешного отражения притязаний некоторых европейских властителей на свой жизненный уклад и своё жизненное пространство в IX веке по Р. Х. Покаяние после победы? «Когда же каяться, как не после удачно совершенного дела? – удивился отец Никлас. – С тех пор история на своих пестрых крыльях не задерживаясь для подкладывания яиц в наше гнездо, всегда пролетала мимо».
Было высказано ещё одно мнение: «Будучи в самом начале приобретения опыта упражнений и подвигов, святой Хенбедестер, подвизавшийся на месте будущего Вышегородского монастыря, однажды изнемог от свойственных юности чрезмерных трудов и заснул на голой земле, у края только-только выкопанного им пожарного пруда для предполагаемой обители. Но заеденный комарами, проснулся и спросонья не совсем отчетливо воспринял свое аскетическое состояние.
