Д. В. Аверкиев
Каширская старина
Драма в пяти действиях
Ищи коня за рекой, а дворянина на Кашире.
Пословица
Действующие лица
КОРКИН ПАРФЕН СЕМЕНЫЧ
богатый вотчинник*.
ВАСИЛИЙ
сын его, молодой царский сокольник.
БОРОДАВКА ИВАН СИЛЫЧ
помещик небогатый, Коркину ближний сосед.
САВУШКА
однодворец* сын названого брата Ивана Силыча.
АБРАМ
Савушкин
брат двоюродный.
ЖИВУЛЯ
подьячий.
ПЕТРУНЬКА
Пелепёлихин сынишка.
ДВОРЕЦКИЙ
Коркина.
СЛУГИ, ГОСТИ, МУЖИКИ, ПАРНИ
Коркина.
ДАРЬИЦА
Ивана Силыча жена.
МАРЬИЦА
дочка Иванова.
ГЛАША
сирота, с Марьицей выросла.
ПЕЛЕПЁЛИХА
у Коркина ключница.
ДУНЬКА
его же сенная.
ГОСТЬИ, ДЕВУШКИ, БАБЫ, СЕННЫЕ.
между третьим и четвертым действиями больше полугода. Время - вторая четверть XVII века.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Иванов огород. Слева, на первом плане, изба видна, тесом крыта; пред сенями рундучок* невелик, без крыльца. Налево же, глубже, гряды, подсолнухи, мак, рожи-мальвы; еще подальше ветла стоит. Направо, на втором плане, рябина старая; под ней скамейка. Весь огород позади обнесен плетнем, местами раздерганным; на плетне горшки, тряпки и пр.
Немного отступя, за плетнем, высится дубовый тын коркинских хором. В середине ледник с земляною кровлей; его чуть за тыном видно; по бокам на него всходят и смотрят в Иванов огород, как указано ниже, некоторые из действующих лиц. Направо, из-за рябины и правее ее, видна часть высоких коркинских хором. Середина задней декорации: даль, село, церковь и т. д. Село в полуверсте кажет.
ЯВЛЕНИЕ I
Глаша выходит из Ивановых сеней; за тыном, на леднике, показывается Дунька.
Глаша (приставляя руку к глазам, как от солнца закрываются, смотрит вверх). А солнышко-т на закат пошло. На игрище сбираться пора.
Дунька (показываясь из-за тына). Глаша, чтой-то засмотрелась? Ай на село собрались?
Глаша. Зевать нечего: окрутились* и пошли.
Дунька. Тебе раньше надо: без тебя не начнут.
Глаша. Где начать! Игры, песни кто ж заводить станет? Я везде первая поспела. Без меня вода не святится.
Дунька. А наша-то жизнь анафемская: погулять некогда. Вы, чай, и отобедали давно?
Глаша. Выспаться старики успели.
Дунька. То-то ж. Гостей много у вас было?
Глаша. Много: Савушка сам-один.
Дунька. То-то ж. А у нас!..
Глаша. Труба нетолченая?
Дунька. То-то ж.
Глаша. Аль еще кто есть?
Дунька. Труба трубой, а еще утроба ненасытная. Господи, который час за столом сидят!
Глаша. Аль не вставали?
Дунька. Где! Кушаньев сколько, во что умещается! А медов, пива, таскали, таскали, и-ах господи! Ноги все отбегали.
Глаша. А все сидят?
Дунька. Сидят. Старико-т наш разошелся: "Две, говорит, у меня нынче радости. Первая радость -- праздник господен, у людей разговены, Петров день*, апостола; а вторая, говорит, радость сын с Москвы на побывку приехал". Сама рассуди: с двух радостей не пьян из-за стола уж встанет ли?
Глаша. А молодое-т что же?
Дунька. Ты нешто не видала?
Глаша. Где видеть! Давно ль приехал?
Дунька. Недавно, точна, недавно; три дни всего.
Глаша. Вечор на него было взглянуть вздумала. На коне, сказали, едет. Не успела на крыльцо выскочить, ан за ним курево только в поле стоит.
Дунька. То-то ж. Видишь каков! А уж молодец собой -- ни пером описать.
Глаша. Московской!
Дунька. Не здешний, знамо. Здешние что -- вот хоть бы Савушку вашего взять, али Абрама, как есть деревенщина. Все-то у него иное: на коне посадка, с людьми повадка, ну и разговор, опять особый.
Глаша. Повидать бы. На игрище, чай, выйдет?
Дунька. Уж не знаю; не умею сказать. С чего бы не пойти? Все хоть наших девок посмотрит -- хоть Марьицу вашу. На Москве, чай, таких не много. (За сценой, вдали, слышен Пелепёлихин голос: "Дунька!") Ой! Ай панья зовет?
Глаша. Какая еще панья?
Дунька. Да наша, Пелепёлиха-то. Паньей ведь ее прозвали! Намедни до чего напилась: я-де с Литвы, отец мой у короля в чашниках служил. Мы ее паньей и прозвали. Что смеху-то было!
Глаша. Вот черт-то! (Обе смеются.)
Дунька. Прощай, одначе; на игрище, может, и свидимся. Авось урвуся.
Глаша. И ты прощай. Я звать на село пойду. Пора ведь. (Идет в избу.)
ЯВЛЕНИЕ II
Дунька обернулась, хотела вниз сбежать, как к ней навстречу Пелепёлиха из-за тьма видна стала. Одета пестро; нарумянена.
Пелепёлиха. У, черт, чуть не сорвалась было! Ты тут с кем, бестия, зубы скалила, лясы точила?
Дунька. Глашка в сад выбегала.
Пелепёлиха. В сад? Тоже сад называется! И лесу всего: ветла да рябина. Последнюю срубить надоть, на наш двор не тянулась бы... А Дарьица, сама-т, не выходила?
Дунька. Спала, вишь; теперь наряжается. На игрище тоже идут.
Пелепёлиха. Наряжаются тоже, голь перекатная! Одна телогрея, зиму-лето носит, тафта-де рудо-желта! Фря! Эх, ждать-то не время, уж я ее вышутила бы. Пойдем-ка. Нашо-т пил, пил, анисовой водки запросил. (Обе уходят.)
ЯВЛЕНИЕ III
Сцена малое время пуста. Из избы выходят: Марьица, за нею следом Савушка.
Савушка. Ты, Марьица, не сердись на меня. Я, право...
Mapьица. Чудной ты! С чего ж мне на тебя сердиться? Не королевна какая, не за замками живу, на людях. За себя свататься кому запретить разве можно? И опять: не моя вина,-- матушке не угоден.
Савушка. Матушка что! Был бы тебе люб, на матушку не поглядела бы: батюшку
