Серхио подтолкнул его в спину. Кузя зашел в фонтан и послушно встал под струю. Его система была замкнутой, поэтому вода особенных проблем не доставляла. Тут же с криками в фонтан заскочили Хосе и Серхио и, схватив Кузю за воротник, уронили его в воду и принялись со смехом окунать с головой. Кузя только фыркал и отплевывался.
– Все, достаточно, – велела Ана, и его отпустили.
– Выходи.
Кузя выбрался и посмотрел на лужу, натекающую с него на брусчатку. У остальных мокрыми были только низ штанов и забрызганы рубашки.
А Ана тем временем сняла со своей шеи розарий и протянула ему:
– А теперь бери крест и целуй.
Кузя замер. Крест оказался довольно большим и, естественно, серебряным. А руки Кузи в фонтане полностью отмылись от защищающего их слоя мыла.
Но колебаться было нельзя. Он осторожно взял розарий, стараясь касаться только бусин, и, поднеся крест к губам максимально близко, сделал вид, что целует его.
Ана шагнула вперед и схватила его за руку.
– Нормально целуй! – она с силой прижала крест к его губам и отпустила. И тут же отскочила в сторону, выбрасывая вперед свои ледяные копья.
– Бештафера! – выкрикнула она.
Остальные колдуны немедленно встали в уже знакомое боевое построение.
Кузя опустил голову. И вспомнил, что сделал Педру, когда его таким же образом поприветствовали студенты. Стянув с ошейника розарий, он выставил руку перед собой.
– Вот, смотрите: я не демон. И никого не собираюсь есть!
– Отлично. – Ана убрала оружие и улыбнулась победной улыбкой: – Ну что, мы сдали этот зачет, да?
Остальные принялись хлопать ее по плечам:
– Молодец.
– Ловко ты его…
И только Кузе было совсем не радостно. Все старания пошли коту под хвост. А этот Педру, выходит, устроил проверку не только ему, но и своим студентам.
– Вы, наверное, да, – уныло проговорил он, потирая обожженные губы, – а вот я, похоже, нет…
Хосе глянул на него исподлобья:
– Ты? Так, а кто ты такой? Понятно, что русский. Но явно не ментор и не из обслуги, я бы тебя знал.
Кузя вздохнул немного нарочито. Эти ребята оказались невероятно внимательны. Неужели все юные колдуны такие? Тогда диву среди них придется нелегко. Не слишком ли опрометчиво он вызвался выполнять настолько ответственное задание?
Да, с этими юными колдунами притворяться смысла нет.
– Я… – начал он, попутно раздумывая, как не солгать и не выдать лишнего. – Ваш ментор Педру взялся подготовить меня к внедрению в российскую Академию, под видом студента. Я прохожу испытания. И что-то плохо у меня выходит. И по той здоровенной волне я скатился только с помощью ментора, а вы меня раскололи, не успев провести этот самый обряд «праша». А ведь без него я не имею право называть себя студентом вашей Академии, ведь так?
– Так, – подтвердила Ана. – Ты выглядишь старше меня. Никто не поверит, что ты еще не прошел праш.
– Погоди, – вперед шагнул до этого времени молчавший студент по имени Фернанду, – ты говоришь, что скатился с волны, пусть и с помощью ментора? То есть серьезно? Ты с нее скатился? Сам? А большая была волна?
– Ваш Педру сказал, что восемь метров. А так – ну да, скатился. Я же не могу вам соврать, – он усмехнулся.
– Ну да, конечно… соврал же как-то, – покачал головой Хосе. – Но как? Я же тебя в лоб спросил!
– Да уж… – заметила Ана. – Зря он на себя наговаривает, хороший из него агент. Врет в глаза колдунам, не боится океана. Мы раскололи очень крепкий орешек, ребята.
– Верно… – согласились студенты, а Кузя хмыкнул:
– Прямо уж не боюсь… Да я чуть от страха не помер в этом вашем океане.
Ана зыркнула на него и снова заговорила с товарищами:
– Ментор сказал, что мы должны сделать из него человека. Он всегда выражается предельно ясно.
– Да, – согласился Хосе, – крещение надо завершить. Но пусть сначала расскажет про свою хитрость. Слушай, бештафера, как ты это сделал?
– А-а, – Кузя довольно улыбнулся, – это просто. Ты сказал «бештафера», по-вашему. Это на русский переводится «ужасный» или «свирепый зверь». А по-нашему я «див», ну или «черт». Поэтому я перевел с португальского на русский, а потом обратно и сказал, что «остаюсь зверушкой», то есть не соврал.
Кузе не очень хотелось раскрывать свой секрет, но он уже добился некоторого расположения этих студентов, и стоило довести дело до конца.
Хосе ткнул Серхио локтем:
– Нет, ты это слышал? Вот еще скажи мне потом, что ментор Педру преувеличивает, рассказывая, как умны и хитры бештаферы.
– Ну еще бы, – хмыкнула Ана, – ему-то виднее. Однако надо закончить с крещением, раз обещали. Иди сюда, бештафера.
Кузя подошел ближе.
– Ты зря беспокоишься. Мы тебя раскусили, потому что привыкли к таким проверкам. Ментор Педру, как ты, должно быть, знаешь, виртуозно умеет выдавать себя за человека. И учит нас, как не попадаться на хитрости бештафер. Насколько я знаю, у русских этого не практикуют.
Кузя неопределенно пожал плечами. О нравах Московской Академии он не знал почти ничего. Поэтому просто сказал:
– Хорошо бы. Но я тоже запомнил… кое-что.
– Главное, ты запомни, – проговорил Хосе, – если ментор Педру взялся тебя чему-то учить, то или научит, или угробит. Третьего не дано. Так что волноваться тебе не о чем.
Все расхохотались, и Кузя тоже хихикнул. И тут же получил по голове горшком, насаженным на посох. Раздался громкий звяк.
– Так, студент, – сделав серьезное лицо, заявила Ана и снова замахнулась для удара, – назови свое имя!
– Диниш Оливейра! – выпалил Кузя, быстро сообразив, что происходит. А Ана передала посох Хосе.
– Клянешься ли ты, студент Диниш Оливейра, не склоняться перед сильными и заступаться за слабых?
– Ага, то есть клянусь! – против такой клятвы Кузя точно не возражал. И тут же получил новый звонкий удар по голове горшком.
Посох взял Серхио.
– А теперь пой гимн. Знаешь слова?
Слова Кузя знал. Поэтому запел, точнее, начал проговаривать текст вслух, надеясь, что это подойдет. А едва закончив второй куплет, ощутил приближающуюся волну силы. Стараясь не сбиваться, он допел, снова получил по голове и повернулся туда, где буквально через секунду появился ректорский див. На этот раз рук он не прятал.
– Я вижу, вы закончили, – проговорил он.
– Да, ментор Педру, мы его раскрыли, – доложила Ана.
– Это хорошо. Быстро?
– Нет. Только что. Сперва мы поверили, но перед фонтаном он на мгновение заколебался, и я вспомнила про мыло. И оказалась права. На поцелуе креста он прокололся. Хотя пытался сделать вид, что целует. Посвящение мы провели. Остался еще праздничный обед. Но я не знаю, есть
