Ты никогда не выберешься отсюда! — отчаянно закричали десятки голосов. — Ты никогда не увидишь свет! Ты никогда не узнаешь, зачем всё это!
Я нанёс ещё один удар. Мои движения однозначно стали быстрее, резче, увереннее. Я чувствовал это, но не знал, сколько времени прошло. И сколько ещё пройдёт…
— Мне не нужен выход, — прошептал я. Мой голос зазвучал тихо, но твёрдо. — Мне не нужен свет. Мне даже не нужны ответы. Я просто стану сильнее.
Пространство загудело, голоса завыли, зашипели, но их насмешки уже не могли меня задеть. Я продолжал тренироваться. Один удар. Ещё один. И ещё.
Какой он там по счету?
Глава 5
Мой единственный удар был отточен настолько, что я уже перестал замечать, бью ли я вообще? Тело двигалось само по себе. Но вот счет… счет я не прекращал.
За всё это время, после миллионов повторений, этот удар превратился в рефлекс. Мышцы и суставы подстроились под это движение, сделав его максимально быстрым, точным, мощным.
Но изменения были не только в этом. Я так же начал чувствовать окружающее пространство. Мог представить, насколько далеко или близко ходят от меня обездоленные души. Иногда мне даже казалось, что я могу не дышать здесь. Но это было ошибочно.
— А ты интересный малый! — В пустом пространстве неожиданно раздался голос. И это было ново для меня. Ведь голос был женским.
И от этого голоса внутри меня что-то колыхнулось. Перед следующим ударом я замер на мгновение. А потом сделал глубокий вдох и продолжил.
— Мне надоело наблюдать за тем, как ты машешь пустыми руками! Держи! Рядом с тобой появилась палка. Найди её. — В этом голосе слышалось нечто игривое. Точно отличающееся от всего остального.
Но стоило ей произнести это как десятки, сотни голосов тут же недовольно забормотали, зашипели, заскрежетали.
Голоса тут же принялись протестовать.
— Не помогай ему!
— Что ты делаешь?
— Зачем ты даришь ему надежду⁈
— Пусть почувствует безысходность!
— Прекрати! Ты же покровительница отчаяния!
— Не давай надежду! Ты изменяешь себе!
— Шушушушшш…
— Я? Надежду? Аха-хах-ха! — Звонкий голос разнесся по всему пространству. Хотя здесь не было ни начала, ни конца. Но я почувствовал, как голос заполонил всё. Это было впервые. А спустя мгновение, женский голос продолжил говорить. — Я дарую лишь боль и отчаяние. А это просто палка. Не стоит искать скрытого смысла там, где его нет!
— И всё же!..
— Шишшш…
Голоса продолжали шипеть и протестовать, но я уже не обращал на них никакого внимания. Немного поразмыслив, я впервые за долгое время сдвинулся с места и направился к появившейся здесь палке. Я не видел её, но точно знал, где она лежит.
Безошибочно подойдя к ней, я наклонился и взял палку в руку. И вот в этот момент я впервые за долгое почувствовал ещё кое-что. В моей руке до сих пор был зажат амулет.
Что за амулет?
Мимолетно пронеслись мысли в моей голове.
Кажется, есть какие-то отголоски. Я вроде бы должен помнить что это такое. Но…
Почему этот амулет так важен для меня?
Сложно сказать.
Я вообще не помню, что это за амулет и почему цепляюсь за него. Знаю лишь, что не собираюсь отпускать.
По итогу, долго не думая, я переложил амулет так, чтобы он мне не мешал, и схватил палку обеими руками, поудобнее. И в этот же момент я почувствовал нечто странное.
Всё здесь было чужим. Инородным. Непривычным. Сколько бы сотен лет я здесь не провел. Тысячелетий. Всегда будет так. Я это чувствовал. Но данная палка… она словно бы была частью этого мира.
Я понял, что это ни на что не повлияет. Но мне стало интересно. Для чего какое-то существо подарило мне эту палку? А ещё я порадовался тому, что смог почувствовать что-то новое в своих руках.
Голоса продолжали негодовать и шипеть.
— Вы можете заткнуться⁈ — Неожиданно громко произнес я. Буквально рявкнул, сам того не ожидая. — Мешаете.
Я сделал удар и замер.
— Ваши ж головы да горному троллю в задницу. Снова со счета сбился. — Разочарованно продолжил говорить.
В этот момент я почувствовал как весь этот пустотный мир замер в недоумении.
— Человек⁈.. ты смеешь повышать на нас голос?
— Да завалитесь уже… — буркнул я уже значительно тише и принялся снова отрабатывать удары. Но на этот раз уже держа палку в руке.
Я почувствовал её вес. И это было просто великолепно. Непередаваемые чувства.
Первый взмах заставил появиться улыбку на моем лице.
— Раз. Два. Три…
Я начал производить отсчет выполненных ударов. Одного и того же удара. И при этом продолжал улыбаться. Странные голоса всё ещё негодовали и шипели, словно тысячи змей переплетающиеся в бесконечном танце, но слова их были холоднее льда. Однако я уже не обращал на них никакого внимания. Я был полностью поглощен тренировкой и делал своё дело.
— Сто тысяч семьсот девяносто три. Сто тысяч семьсот девяносто четыре…
— Ничего, мы подождем… ты поплатишься ещё, человек. Когда ты лишишься своего рассудка… когда надменная улыбка сойдет с твоего лица. Когда ты перестанешь понимать, кто ты такой. Когда отчаяние поглотит тебя, как эта тьма поглощает любой лучик надежды. Ликовать будем мы…
— Сто тысяч восемьсот двадцать пять. — Продолжал я отсчитывать каждый удар, который старался вымерять до миллиметра. Взмах. Траектория. Сила удара. Скорость. Всё повторялось раз за разом. Но я не отчаивался. Всё что мне оставалось — это продолжать тренировку, в надежде стать сильнее.
И я продолжал.
Я делал своё дело.
* * *
Не дожидаясь когда её схватят, Алина раскрыла окно и выпрыгнула из дома старейшины. Она хотела предупредить маму… но что дальше? Бежать из деревни? Или идти на поклон к этим недолюдям?
От одной только этой мысли её начало тошнить. Ведь дальше будет только хуже. Стоит Гарту почувствовать власть, как он станет ещё более жестоким и беспощадным. Он будет требовать полного подчинения, а тех, кто осмелится перечить, ждёт участь хуже смерти. Он уже показал, на что способен, и теперь, почувствовав безнаказанность, превратится в настоящего тирана. Деревня станет его личным владением, а люди — рабами, которые будут дрожать при одном его взгляде.
Он ещё хуже своего отца. Тот хотя бы не потерял рассудок.
Но не успела Алина отбежать от дома и на пятьдесят метров,
