class="p1">— Не впаду… В ОТЧАЯНИЕ!
Удар.
— Я буду сильным.
Глава 4
Миллионы.
Десятки миллионов повторяющихся ударов.
Точнее… один и тот же удар. Раз за разом.
Сколько уже прошло времени?
Я не знал. Мог лишь примерно предполагать. Ведь я вел счет своим ударам, а не часам или дням, проведенным за тренировкой.
Конечно, я бы мог высчитывать, при желании. Но я не хотел этого делать по нескольким причинам.
Во-первых, в таком случае я мог бы сбиться со счета. Если бы начал задумываться и про себя считать.
А во-вторых, я не хотел пугаться этим устрашающим цифрам. Когда ты не до конца осознаешь происходящее, оно как-то легче. Но какой-либо счет надо вести обязательно. Иначе я мог бы просто потерять рассудок. Потерять сам себя. А для меня это было практически самое страшное. Страшнее только разве что остаться слабым.
— Двенадцать миллионов сто сорок пять тысяч восемьсот двадцать девять.
— Двенадцать миллионов… стоп или уже было тринадцать? Плевать!
Я продолжил счет, а потом неожиданно почувствовал, как какая-то мимо проходящая душа задела моё плечо. Подобное происходило крайне редко. И поэтому сейчас стало своеобразной неожиданностью.
Я скривился и на мгновение замер. А потом… попытался продолжить счет, после очередного имитационного удара, но не смог вспомнить точную цифру.
— Да ну гребаный стыд! — Неожиданно громко выругался я.
Сбился со счета из-за какого-то доходяги. Я мимолетно почувствовал злость и раздражение, отчего захотелось дать по башке этому бедолаге. Но злость быстро сменилась самым обычным негодованием. А потом я просто начал свой счет заново.
В конце концов, я же никуда не спешу.
От подобных мыслей я чуть было не рассмеялся.
Но было кое-что необычное во всем этом.
Возможно, мне просто показалось. Может быть, таким образом, разыгралось моё воображение, и я сам начал что-то выдумывать. Но в последние несколько сотен тысяч ударов, я словно бы почувствовал некие изменения.
А если быть точнее, мне начало казаться, будто после каждого удара я начал ощущать, как вокруг моих рук движутся потоки воздуха. Казалось бы — мелочь. Ведь это ничего не меняет. Но я ощутил некое воодушевление.
Ведь до этого множество… бесконечное число ударов… все были как один. А теперь я начал чувствовать что-то другое.
В реальном бою, подобное, скорее всего, не имело бы никакого значения. Какие-то там непонятные потоки воздуха. Но сейчас для меня было важно другое.
Я старался не сойти с ума.
Не потерять себя в этой темноте.
И я надеялся на то, что если я буду мыслить, размышлять, считать, пусть даже разговаривать сам с собой. Мне это поможет.
Для чего? Не знаю.
Рассчитываю, ли я выбраться отсюда?
Не уверен.
Но в любом случае, я не намерен умирать слабым! Поэтому я буду продолжать свои тренировки!
* * *
Пока в Застывшей Бездне проходили столетия.
В деревне Келдор продолжались всё те же сутки.
Алина стояла, словно вкопанная, её тело онемело от ужаса. Девушка смотрела в глаза Гарта и видела в них безумие. В них не было ни капли раскаяния, ни тени сомнения. Только холодная, безудержная ярость.
В таком состоянии он был готов на что угодно. И девушка не знала чего можно ожидать от сына кузнеца. Он и так уже переступил ту самую грань.
Однако просто промолчать… сделать вид, словно ничего не произошло, она не могла. Ведь только что он взял и убил человека. Настоящего, живого человека.
Гарт шагнул ближе. Его дыхание было тяжёлым, неровным. Он смотрел на неё, и в его взгляде читалась угроза. Алина почувствовала, как её страх усиливается.
— Ты же не расскажешь? Ведь так? — его голос был низким, хриплым, словно рычание зверя. Он схватил её за плечи и начал яростно трясти. Его пальцы впивались в её кожу, причиняя боль. — Ты ведь не предашь меня, Алина? Ты же понимаешь, что это было необходимо?
Алина чувствовала, как её страх перерастает в панику. Её мысли метались, пытаясь найти выход. Она не могла просто согласиться, не могла промолчать. Но и противостоять ему прямо сейчас она тоже не могла.
Сперва ей хотелось побежать домой, к маме. Рассказать ей всё, попросить помощи. Но она знала, что это ничего не даст. Они здесь чужие. Даже если мама поверит, что она сможет сделать против Гарта? Нет, в такой ситуации только один человек мог решить проблему — старейшина деревни. Его слово здесь значило больше, чем слово любого другого.
Алина мельком бросила взгляд на Гарта. Его лицо было искажено яростью, глаза горели, как у безумца. Она поняла, что у неё есть только один шанс. Один момент, чтобы действовать.
И она сделал свой шаг.
Девушка резко, изо всех сил, ударила его между ног.
Гарт застонал, его хватка ослабла, и он согнулся пополам.
Алина не стала ждать. Она развернулась и бросилась бежать. Её ноги, казалось, сами несли её вперёд, подальше от этого места, подальше от этих убийц. Она бежала, не оглядываясь, чувствуя, как ветер бьёт ей в лицо, как сердце готово вырваться из груди.
И пока она бежала, в её голове звучал только один вопрос: как всё это могло произойти?
Алина ворвалась в дом старейшины, едва переводя дыхание. Её волосы были растрёпаны, лицо бледное, а глаза широко раскрыты от ужаса. Она захлопнула за собой дверь, прислонилась к ней спиной, словно пытаясь защититься от всего мира, и начала говорить, сбивчиво, быстро, почти тараторя:
— Он убил! Он убил человека! Гарт… он… он… он столкнул Арнея в Застывшую Бездну. — После того, как она произнесла последнюю фразу, она замерла, словно до неё самой только что до конца дошло что случилось.
Гарт не просто убил человека. Он сделал это так, как в старину раньше наказывали самых провинившихся людей. Ходили легенды о том, что много лет назад данный вид наказания считался самым страшным.
— Что? — Удивленно уставился на неё старейшина деревни Келдор. — О чем ты говоришь, девочка?
— Я видела это своими глазами! Он… он был как зверь. Он не в себе! Его глаза горели! Я не знаю, что делать, он может прийти сюда, он может… — её голос дрожал, слова путались, но она не могла остановиться.
Старейшина, сидевший в кресле у печи, поднялся, его лицо оставалось спокойным, но в глазах читалась тревога. Он подошёл к Алине, осторожно взял её за руки и мягко, но твёрдо
