сказал:
— Дыши, Алина. Дыши. Всё будет хорошо. Ты в безопасности здесь. Расскажи мне всё с самого начала, но сначала успокойся.
Алина попыталась сделать глубокий вдох, но её дыхание всё ещё было прерывистым. Она кивнула, чувствуя, как его спокойный голос немного успокаивает её. Она начала рассказывать, уже более связно, но всё ещё с дрожью в голосе:
— Гарт и Арней. Они повздорили. Гарт всегда относился к нему с презрением. Но сегодня… он выплеснул всю злость. Они с ребятами побили Арнея. А потом… — тут она замолчала. На её глаза начали накатывать слезы. Только сейчас она до конца осознала. — Прямо в Бездну…
Старейшина внимательно слушал, его лицо оставалось невозмутимым, но в глазах читалась серьёзность. Когда Алина закончила, он кивнул и сказал:
— Хорошо, Алина. Ты всё сделала правильно. Молодец, что пришла ко мне. Оставайся здесь. Я разберусь с этим. Ни с кем не разговаривай и никому не открывай. Пока я не вернусь.
Он вышел из комнаты, оставив Алину одну. Она села на стул, её руки всё ещё дрожали. Через несколько минут старейшина вернулся. Его лицо было серьёзным, но он снова попытался успокоить её:
— Всё будет хорошо, Алина. Я уже начал действовать. Ты в безопасности.
Когда старейшина в очередной раз вышел, на этот раз чтобы поговорить с кем-то у входа, она тихо поднялась и подкралась к двери. Она знала, что подслушивать неправильно, но ей нужно было знать, что происходит.
За дверью она услышала голос старейшины и ещё один, грубый и низкий. Это был отец Гарта, кузнец Гарольд. Его голос звучал напряжённо:
— Что происходит? Почему ты вызвал меня?
— Твой сын, Гарт, — тихо проговорил старейшина. — Он совершил убийство. И есть свидетель.
— Что? — голос кузнеца стал резким. — Это ложь! Гарт не мог…
— Есть свидетель, — перебил старейшина. — Ты и сам знаешь, что мог. Он убил Арнея. — Тут старейшина немного выждал, после чего продолжил ещё более пониженным голосом. Отчего Алина уже еле разбирала слова. — Он скинул паренька в Застывшую Бездну.
Кузнец ничего не ответил. Но казалось, зашипел от негодования. Да и без слов чувствовалось напряжение.
Алина прижалась к стене, её сердце бешено колотилось. Она слышала, как Гарольд начал спорить, его голос становился всё громче и агрессивнее.
— Ты должен понять, — продолжил говорить старейшина. — Если люди узнают об этом. Даже не смотря на то, что это обычный сирота. Могут подняться волнения.
— Кто свидетель? — Резко спросил кузнец.
— Алина, из семьи Тимошеных.
Тут кузнец грязно выругался, но Алина не разобрала ни слова. Однако с каждой секундой тревога в её сердце всё больше и больше разрасталась.
— Что делать думаешь? — Неожиданно спросил старейшина, словно это кузнец здесь главный и решает вопросы.
— Надо закрыть им рот. — Жёстко проговорил тот.
— Договориться не получится?
— Ты же знаешь этих Тимошеных. Две тупых мымры, которые приехали сюда якобы из города. Стоят друг друга… и вечно строят из себя не пойми кого! Остальные-то люди может и поймут. Знают ведь, что наша деревня лишь благодаря кузнецу на плаву держится. А эти… Короче затыкать им рты нужно. Жестко. Иначе… ты же и сам понимаешь, что будет, если кто-то из них в город пожалуется. А предпосылки уже случались. Да и знакомые у них там наверное остались. Какие-никакие…
— Да брось ты. Думаешь, они настолько дуры? В город из-за этого сироты попрутся?
— А тут далеко ходить не надо. Сейчас идет ежегодный набор. Кто-то из городских может и сам мимо нашей деревеньки проезжать. А может и в несколько дворов заглянет. Понимаешь же?
— Хм. Ну да… — задумчиво хмыкнул старейшина. — Хотя к нам уже несколько лет не заезжали. Не выгодно крюк делать. Но всякое может быть…
В этот момент дверь в его дом с треском открылась и внутрь ещё кто-то зашел. И по первым же словам, Алина сразу поняла кто это. Её сердце тут же сжалось.
— Где эта сука? — Прорычал Гарт.
— Закрой свою пасть! — Рыкнул на него в ответ отец. — Ты уже наломал дров. А я теперь за тебя отдуваться должен!
Гарт насупился, но промолчал. Он тяжело дышал и явно еле сдерживался, чтобы не нагрубить своему отцу.
А у Алины глаза полезли на лоб. Она поняла, что просчиталась. Старейшина усыпил её бдительность, а теперь стал заодно с кузнецом. И что самое обидное — больше ей в этой деревни обратиться не к кому. Негде искать защиты. И из-за этого так же может пострадать и её мама. Ведь эти люди… такие как Гарт, пойдут до конца. Но было уже поздно что-либо менять.
— Так и что делать будем? — Снова заговорил старейшина в то время, как Алина принялась осматриваться по сторонам.
— Что-что? Объяснять что жизнь тяжелая штука. — С оскалом проговорил кузнец. — Порой и не такие беды случаются. С Тимошеной я сам разберусь. Местные поймут. Её слово против моего. Надо будет и языки поотрезаем, чтобы лишнего не сболтнули!
— А с её дочерью? Алиной? — Вмешался в разговор Гарт.
В этот момент возникла тяжелая пауза. А спустя несколько секунд кузнец продолжил говорить.
— Делай с ней, что хочешь. — Проговорил он. — Но чтобы она рта не раскрывала. Ты понял?
— Да. — Довольно ответил Гарт и проглотил слюну. — Я всё сделаю как надо.
* * *
После очередного удара я снова услышал Посторонних. Так я решил прозвать тех, кто изредка разговаривал со мной.
— Ты думаешь, что станешь сильнее? — засмеялись голоса. — Сильнее чего? Ты сражаешься с пустотой!
Я улыбнулся. Впервые за бесконечные годы мои губы дрогнули, и я произнёс:
— Я сражаюсь с собой.
Голоса замолчали. Ненадолго. Потом их смех стал громче, злее, отчаяннее.
— Твои тренировки бесполезны. Они никак не помогут! Ты ничего не достигнешь этой глупостью.
— Я учусь слышать тишину. — Ответил я, как ни в чем не бывало. — Чувствовать пустоту. И находить во всем этом силу.
— У тебя даже оружия нет. Ты машешь ниче-е-ем. — Протянул Посторонний.
— Моё тело станет оружием.
— Рано или поздно ты сойдешь с ума. Потеряешь свой рассудок. И тогда настанет на-а-ш ча-а-ас!
— Мой разум — щит! А дух непоколебим! Я буду тренироваться вечно!
—
