Учась в Лейпциге, Радищев впитал ценности Просвещения и стал противником самодержавия. Он пришел к выводу, что институт крепостничества, позволивший построить современную столицу России, изжил себя. В Германии, где он учился, крепостное право ушло в небытие вместе с катапультами и рыцарскими турнирами еще в позднем Средневековье. Свои вольнодумные суждения Радищев изложил в «Путешествии из Петербурга в Москву», опубликованном без указания автора в 1790 году. В форме заметок о поездке по сельским просторам от новой до древней столицы он обрушился на бытующие там крепостнические порядки. Прибегнув к литературному приему найденного документа, Радищев даже предложил свой план освобождения крестьян. Европейские мыслители уже многие десятилетия твердили о необходимости отмены крепостного права, но первым из русских об этом заговорил именно Радищев.
Когда книга попала в руки Екатерине, императрица пришла в ярость. В дошедшем до нас экземпляре ее пометы на полях с каждой страницей все возмущеннее. «Темы поднятые в этой книге, – строчила она, – те же, из-за которых нынче рушится Франция»33. Екатерина приказала найти и арестовать анонимного автора, а весь тираж книги изъять. Радищева быстро отыскали, задержали, допросили и обвинили в публикации книги, «наполненной самыми вредными умствованиями, разрушающими покой общественный… стремящимися к тому, чтобы произвести в народе негодование противу начальников и начальства и наконец оскорбительными и неистовыми изражениями противу сана и власти царской»34. 24 июля 1790 года петербургская Уголовная палата приговорила его к смертной казни. Однако Екатерина, дорожа своим образом просвещенной правительницы, заменила смертный приговор десятилетней ссылкой в Сибирь.
Когда из каземата Петропавловской крепости Радищева должным порядком отправили в Илимский острог, он стал первым в длинном ряду политических диссидентов. Полные надежд на обновление России, они приезжали в столицу, где мечты приводили их за решетку. Петропавловская крепость – первое строение петровской столицы – все мрачнее нависала над городом, по мере того как молва о ее пыточных камерах становилась громче славы позолоченного шпиля собора. Стараниями преданных самодержавию заплечных дел мастеров, пытавшихся загнать обратно в бутылку джинна современности, сооружение, задуманное как маяк русского прогресса, стало символом репрессивной машины.
От года к году Французская революция становилась все радикальнее, переходя от лишения аристократии властных полномочий к физическому ее уничтожению, а взгляды Екатерины соответственно делались все более реакционными, что привело к обрыву многих интеллектуальных связей с Западом, которые она же в свое время и наладила. В 1791 году императрица повелела, чтобы все книжные магазины Петербурга регистрировали каталоги предлагаемых товаров в государственной Академии наук. В 1793-м, узнав о казни короля Франции Людовика XVI, она запретила ввоз и распространение французских изданий, включая и книги Вольтера, чью библиотеку она сама приобрела, и «Энциклопедию», которую ранее предлагала издать. Екатерина разбила бюст Вольтера в галерее Летнего дворца, а скульптуру Гудона сослала на эрмитажный чердак. На склоне лет она отреклась от почитаемых ею когда-то философов, поскольку Французская революция возвела их в ранг святых гуманизма. В письме одному давнему другу она высказала сожаление, что не прислушивалась к предостережениям братьев-монархов, и вспоминала, как «покойный король Пруссии [Фридрих II] говорил, что… цель всех “философов” – ниспровержение европейских престолов, а единственный смысл создания “Энциклопедии” – уничтожение всех королей и религий»35.
В 1796 году Екатерина впервые за время своего правления учредила предварительную цензуру, заодно повелев проверять на границе каждую ввозимую иностранную книгу. В тот же год Екатерина, которая когда-то с таким оптимизмом несла факел просвещения, точно зная, что ее-то он не опалит, скончалась – озлобленной барыней, более не понимающей вышедшего из-под ее контроля мира.
Революция во Франции высветила внутренние противоречия петровского проекта. В это время население Петербурга составляло примерно 200 тысяч, включая 32 тысячи иностранцев36. Такой космополитизм столицы делал Россию уязвимой для проникновения с Запада дестабилизирующих идей. Но назревала и другая серьезная, хоть пока и неосознанная проблема: глубокая и потенциально опасная пропасть между современной столицей – этим островком цивилизации в море русского средневековья – и остальной страной. Разрыв между столицей и провинцией не был таким значительным нигде в Европе. В 1790 году, когда европейские страны уже стремительно урбанизировались, более 95 % российского населения оставалось сельским. Грамотных среди мужчин в России было от 2 до 7 % против 47 % во Франции, 68 % в Британии и 80 % в Пруссии37. Даже в обожающем книги Петербурге большинство простого народа оставалось безграмотным38, что закладывало в стремящейся к современности столице основу для чудовищного общественного расслоения. Петр и Екатерина доказали скептикам, что образцовую современную столицу можно построить. Но долго ли она продержится?
Петр надеялся, что Россия войдет в современный мир на условиях самого царя: окно в Европу будет пропускать свет науки и технологий, но защитит от ветра политических перемен. В 1812 году в это окно вломилась армия революционной Франции под предводительством Наполеона Бонапарта – военного диктатора, который поднялся на вершину власти в вихре общественных потрясений. Наполеон допустил тактическую ошибку и, прежде чем атаковать административную столицу, Петербург, захватил духовный центр России – Москву. Пока в Москве бушевал пожар, русская армия смогла перегруппироваться и вместе с союзниками в итоге заставила Наполеона отступить на собственную территорию. Петербург война не затронула. В 1814 году русские взяли Париж, и внук Екатерины Александр I проехал на белом жеребце по Елисейским полям. Немногим более века назад Петр Великий обещал своему народу, что воспользовавшись европейскими технологиями, Россия может стать великой державой. Это было убедительное доказательство его правоты: русские победили самую мощную европейскую армию и заняли величайшую столицу континента.
После событий Французской революции подспудно предложенная Петром концепция современной, но не демократической России обрела четкую и недвусмысленную форму. Теперь Александр принял на вооружение новую модель – Римскую империю. Как Рим был когда-то центром величайшей империи древности, так Петербург должен был стать столицей современного колосса, распростершегося от Восточной Европы до Калифорнии. Подобно императорскому Риму, Россия видела себя технически продвинутой автократией. После триумфального возвращения Александра из европейского похода в Петербурге начался строительный бум – император обустраивал свою столицу в новом имперском стиле ампир.
Для сооружения своего Вечного города Александр привлек архитектора Карло Росси, который учился в Риме и смело заявлял, что русским не стоит «бояться сравнения [с римлянами] в величии»39. Александр назначил Росси главой «Комиссии по устроению против Зимнего дворца правильной площади», созданной, чтобы превратить пространство перед южным дворцовым фасадом в главный парадный плац столицы. Нужда в таком плацу была немалая. Как писал один из современников: «В тот период [после взятия Парижа]… Александра I больше всего заботили… парады и смотры. В Петербурге парады устраивались по следующим дням: в день Крещения Господня, 13 марта в память о сражении при Фер-Шампенуазе, 19 марта – в день взятия Парижа; майский парад; летний парад 17 августа в память о сражении под Кульмом; осенний и зимний парады. Помимо этого, парады проводились по особым случаям, к примеру – в честь прибытия короля Пруссии в Петербург. Наконец, парады устраивались всякий раз, когда Александр возвращался в столицу из своих многочисленных поездок по России и Европе40».
Чтобы создать приличествующее главному плацу империи обрамление, Росси выстроил с противоположной от Зимнего дворца стороны площади новое здание Главного штаба. Его длина равна протяженности шести футбольных полей. Дабы не нарушать петербургской традиции, Росси сделал фасад абсолютно плоским. Светло-желтое здание полукругом огибает площадь, обозначая ее границы. Единственная яркая декоративная деталь – центральная арка – служила парадным входом, через который на площадь попадали марширующие по Невскому полки. Арка украшена барельефными изображениями римского оружия, а венчает ее скульптурная композиция ангела победы на колеснице, запряженной шестеркой лошадей. В правой руке ангел держит венок, которым готовится увенчать триумфатора. Когда здание было почти достроено, петербуржцы стали сомневаться, не обрушится ли такой массивный свод. В ответ перед торжественным открытием комплекса Карло Росси, розовощекий толстяк с густыми бакенбардами, решительно забрался на самый верх, чтобы наблюдать оттуда, как рабочие разбирают леса.
