и улыбкой-то назвать сложно, скорее остатки, которые иногда проявлялись. Все мои положительные эмоции умерли в тот день, когда не стало моих родителей, и все, что могло показывать теперь мое лицо — лишь легкие ухмылки и театральную мимику, которая не имела никакого отношения к тому, как чувствую я себя на самом деле.
Приезд в дом начался с того, что моя голова рожала безумный план по свержению «Холодного короля», пора сместить эту хамскую «власть». Я поднялась в свою комнату, быстренько переоделась: серый пуловер и леггинсы, и уже намеревалась привести свой план в действие. Но сейчас слишком рано! Для подготовки мне понадобится всего лишь пачка слабительного и новая бутылка воды, которую Крис попробует уже завтра утром. Может и по-детски, зато действенно!
Вечер унес меня в «мир знаний», домашние задания в новой школе меня не щадят. Такова участь каждого подростка, но высокие требования элиты заставляют меня работать на износ.
Легкий стук в дверь раздался, едва мой карандаш успел прикоснуться к очередному интегралу.
— МОЖНО? — Усталый Джон вошел в мою комнату и с некой учтивостью поздоровался со мной.
— Конечно, — какая-то неловкость завладела мной, когда с Барбарой такого не происходит.
— Хотел извиниться за то, что у нас так и не было времени пообщаться, обсудить детали.
— Не переживайте, я все понимаю. У вас работа и своя семья, которой тоже нужно внимание.
— Ты очень хорошая девочка, Ким, — улыбается Джон, — Светлая, твои родители гордились бы, что у них такая дочь.
— Спасибо, — пропищала я. Слезы уже подступают к границе, плотина еле выдерживает наплыв чувств.
— Извини, я сглупил, напомнил… — Старший Браун приложил к голове руку и смял свои волосы ладонью на нервной почве.
— Это уже не так больно… скорее, это уже просто тоска…
— Я скучаю по нему, по твоему отцу. Без его советов и порою глупых фраз, скучно. Иногда хватаюсь за телефон, чтобы позвонить и спросить банальное «Как дела?» — взгляд опекуна провалился в бездну, словно этого мира не существует, есть только тот, где живут воспоминания. — Но на другом конце трубки будет только тишина, безмолвное молчание…
У меня нет сил на такое отвечать, мои раны слишком свежи, чтобы заново их вскрывать. Каждый день без любимых мамы и папы дается мне с трудом, я заставляю себя жить, заставляю дышать и хотя бы функционировать, как организм, ради них.
Джон уходит, оставив меня одну, очередное мрачное состояние, мне нужно утешение… Но я не прибегну к острой пластине!
*****
В час ночи я спустилась по лестнице вниз, осторожно ступая на пол, чтобы дощечки не издавали никаких предательских звуков. Приблизившись к столовой, я поняла, что «план» провальный. Крис сидел за столом, с голым торсом и в пижамных штанах, попивая чашку кофе, на столешнице в блюдце тлели остатки сигареты. Парень посмотрел на меня и в момент усмехнулся. Я сделала непринужденный вид, подошла к холодильнику, достала яблоко, помыла его под краном и жадно надкусила.
— Не хорошо брать чужие продукты, — буркнул парень.
— Что-то я не заметила, что яблоко подписано, — кусаю еще кусок.
— Значит, нужно все подписывать и обозначать знаками, чтобы ты поняла, что ты лишняя на этом празднике жизни, и дом не твой, и продукты, и комната.
— Вот оно в чем дело! У маленького сопляка отобрали комнату, и он устроил бунт, — в моих фразах нет пощады. Если бы Крис не был таким уродом, я бы никогда такого не сказала, но обида за себя и за тех других, кого он унижал, берет надо мной верх.
— Ты бы следила за выражениями, — парень со спокойным хладнокровием делает глоток кофе и устремляется в свой айфон.
— А то что? — пылкость вырывается из меня, еще немного, и он стухнет.
— Ты же не хочешь, чтобы я начал еще больше уделять оскорблениям в сторону твоей жалкой душонки. Так что не лезь ко мне, а то снова начнется круговорот событий, которые приведут к чему-то похуже, чем краска в душе.
— Напугал! Ты просто трусливый идиот, который поступает нечестно!
— О какой честности ты вообще говоришь, маленькая сиротка? — парень откидывает свой телефон на столешницу и уделяет все внимание мне.
— Что?
— А что, глупой, не особо расчетливой сироточке что-то непонятно? Ты думала, тебя тут примут с распростертыми объятиями, раз ты потеряла своих мамочку с папочкой? Да кому ты нужна такая? Не удивлюсь, если родители твои умерли только для того, чтобы тебя не слышать и не видеть…
— Заткнись, — я хватаю кружку кофе со стола и выплескиваю содержимое на парня. Тот соскакивает и начинает отряхиваться, кидаю следом саму кружку, но Крис уворачивается, и осколки разлетаются по полу.
— Ты с ума сошла! — кричит младший Браун, — Тебе повезло, что он не горячий, маленькая дрянь!
— Как жаль, что там был не кипяток, — яростно скобля зубами, протягиваю я.
— Иди сюда… — Крис направляется прямо ко мне, злой как черт, хватает за запястье, я мгновенно скручиваюсь.
Боль проходит по всем моим старым ранкам, тонкая кожа не смогла выдержать. Сквозь светлый рукав пуловера начала выступать кровь, капля за каплей, они образовывали светло-багровое пятно.
— Что это? — парень в изумлении ослабил хватку и задрал мой рукав.
— Отпусти, — пропищала я.
Сверху послышались шаги, и мы тут же замолчали, Кристофер выпустил мое запястье, а свою окровавленную ладонь завел за спину от посторонних глаз.
— Что тут происходит? — Джон, словно грозовое облако, спустился и подарил нам свое недовольство.
— Ничего сверхъестественного, просто разбили кружку, — говорит Крис.
— Ким, ты что, поранилась? — старший Браун с беспокойством чуть ли не подлетел ко мне, едва заметив мой окровавленный пуловер.
— Нет, все в порядке, — пытаюсь убрать запястье подальше. Джон не должен узнать о том, как я успокаивала свои нервы.
— Это моя кровь, — вдруг произносит Крис, показав свою ладонь, ранее испачканную моими стараниями. — Ким просто вляпалась в нее, когда пыталась мне помочь.
Интересно, с какой это стати редкостный придурок меня покрывает?
— Ну не стой тогда просто так, иди, обрабатывай! — приказывает отец своему сыну.
Младший Браун тут же скрывается с наших глаз под фальшивым предлогом. Я тоже не могу задерживаться: Джон может меня расколоть. Не нужно его ранить еще сильней. У него и так много забот, а мои заморочки не должны добивать его.
— Пойду в комнату и переоденусь, — улыбаюсь я, пытаясь включить в себе жизнерадостную актрису.
Как можно быстрее забегаю в ванну своей комнаты и начинаю залечивать себя. Отмываю кровь, забинтовываю запястье и надеваю чистую одежду. Но спокойствию не дано было установиться: снова пришел Крис, видимо,
