Марусю как ветром сдуло. Через мгновение она уже постучала в другую дверь.
– Что нужно? – раздался недовольный голос.
– Петр Алексеевич, ваша матушка велела сказать, чтобы вы спускались к столу.
– А это ты, Маруся, – раздался тот же самый, но заметно подобревший голос. – Постой-ка минутку.
Дверь открылась и выглянул молодой барин, румяный и усатый.
Он схватил Марусю за руку и резко потянул к себе. Девушка едва не упала и невольно оперлась руками о грудь Петра Алексеевича. Он подхватил ее как перышко, переставил в комнату и быстро закрыл за спиной Маруси дверь.
– Поговорим, красавица? – Петр приблизил свое лицо к ее зардевшемуся от смущения лицу.
– О чем мне говорить с вами, барин? – тихо промолвила Маруся не поднимая глаз.
– Я за тобой давно наблюдаю, ты как огонь – стремительна, горяча, все у тебя спорится. И в хороводе ты первая. Ну посмотри на меня, Марусенька, дай заглянуть в твои милые глазки! – Он взял ее за подбородок и приподнял лицо. Я не сплю, горю, жду тебя каждый раз, представляю тебя в своих объятиях. Что это за пытка, если бы ты знала!
– Ах, Петр Алексеевич, зачем вы так! Пришли вам в голову разные фантазии, и вы готовы погубить девушку…
– Фантазии, говоришь? – он поцеловал ее. Когда Маруся вырвалась, Петр зашептал еще более страстно. – Ты, Маруся, не фантазия моя, ты – жизнь моя…
– Да перестаньте, Петр Алексеевич, как не стыдно! А если маменька ваша узнает?
– Маменька? Да откуда ей узнать? И если узнает, что с того? Я скрывать не собираюсь, что
люблю тебя. Так и скажу – люблю, вот и все. Чего же тебе бояться, глупенькая?
– Да как же мне не бояться, барин! – в отчаянии воскликнула Маруся. – Ведь меня же со двора прогонят, со свету сживут за такие дела!
– Никто тебя и пальцем не тронет, ангел мой, – Петр схватил ее руки и начал осыпать их пылкими поцелуями. Ладони, запястья, а потом, подняв рукав платья, красивые плечи.
Она как-то увернулась и выскочила за дверь. Лицо ее пылало, волосы были растрепаны. Постаравшись придать голосу спокойное выражение, она громко сказала, будто только что подошла к двери барина:
– Петр Алексеевич, завтракать! – и опрометью сбежала вниз по ступенькам.
– Завтракать! – повторил Петр Алексеевич, нервно расхаживая по комнате. – К черту завтрак! Боже, как хороша! Какие глаза! А характер! И грациозна, как княгиня! И ведь я люблю ее, действительно люблю! Да и она права – губить-то ее жаль. Но не могу же я на ней жениться. Что скажет папенька, когда узнает. Да он убьет меня! А маменька? Да ее удар хватит. Она только и думает о том, чтобы найти мне богатую, знатную и красивую невесту. А тут – Маруська! – Петр остановился и мечтательно загляделся в окно. – Но как хороша, Боже, как хороша!
Глава 3
Лена проснулась от сильных толчков. «Землетрясение!» – мелькнула страшная мысль. Она открыла глаза – и увидела Наташку, склонившуюся над ней.
– Да ты с ума сошла, я только уснула! – возмутилась Лена.
– Утро красное пропело! Сама же просила разбудить! А то не успеешь накраситься для своего Лиханова!
Магическое имя мигом подняло Лену. Она вскочила и весело запорхала по комнате.
– Вот это да! – только и сказала Натка, отправляясь на кухню готовить тосты и кофе – Что делает любовь с человеком!
Лене хотелось выглядеть сегодня как можно лучше. Так, голову приведет в порядок на работе. Маникюр, макияж сделает там же. Поэтому она только слегка подкрасилась.
– Нат, давай быстрее, нужно успеть на работу минут за десять до первой клиентки, чтобы сделать маску.
– Поешь чуть-чуть. – Наташа протянула тост и чашку кофе.
– Ага, – Лена два раза откусила, выпила глоток кофе и поставила чашку. – Натка, ты чудо. Все, бегу одеваться…
Через несколько минут они уже спешили на работу.
– Я тебе тосты готовлю, а ты мне ни слова о своих приключениях, ну хоть что-нибудь расскажи, не будь такой вредной! – умоляла Наташа подругу по дороге в салон.
К утру подморозило, и лучи солнца, пробиваясь сквозь тучи, украсили унылые улицы. Да и лица людей казались сегодня не столь хмурыми, как обычно в утреннем транспорте.
Предвкушение хорошего дня смягчило сердце Лены, и она кое-что поведала сгорающей от любопытства подруге.
– Так и сказал: продлить удовольствие? – допытывалась Наташа.
– Да, и еще добавил: я бы катался с тобой всю жизнь, – прихвастнула Лена и тут же пожалела, что разоткровенничалась. Она вдруг поняла, что не может передать того особого настроения, которое и было главным во вчерашнем вечере. Стоило ли удивляться тому, что Наташа только скептически улыбалась и хмыкала, время от времени вставляя недвусмысленные замечания о том, что все мужчины похожи как две стодолларовые банкноты: легко разбрасываются комплиментами и обещаниями, а всем им нужно только одно…
– Берегись, Ленка, поиграет он с тобой, да и выбросит на свалку истории. Недаром его называют Казановой, тот еще типчик. У него таких, как ты, тысячи. – Однако, заметив, что слова не произвели на подругу должного впечатления, поправилась: – Десятки тысяч!
Ленка уже пожалела, что поделилась с Наташей самым сокровенным, но, сделав на работе маску и накрутив волосы на бигуди, встретила первую клиентку в отличном настроении. Она была особенно любезна сегодня, и прически у нее получались не хуже, чем у Зверева, хоть на зарубежный конкурс ее посылай. Лена улыбалась, шутила и все время представляла, что Андрей наблюдает за ее работой. Профессионал оценил бы профессионала, с гордостью думала Лена. И что с того, что он «звезда»? Любое дело, если за него берется мастер, становится искусством. Лена размечталась, как она попадет однажды на престижный конкурс, ее талант оценят, посыпятся приглашения на показы высокой моды, она откроет свой салон, в котором очередь будут занимать на месяц вперед… И Лиханов будет гордиться ее работой не меньше, чем своей.
Размечтавшись, Лена не сразу услышала, что ее зовут к телефону.
– Я занята, – крикнула она, закручивая бигуди, – пусть перезвонят.
Вскоре к ней заглянула Натка и попросила гель. Беря из рук подруги красивый флакончик, она тихо сказала:
– Тебе, кстати, Борис звонил. Лена вздрогнула:
– Борис?
– Ты разве забыла, что договаривалась с ним о встрече? Следовало бы сказать своему телегерою, что на сегодня занята. Хуже бы не было. В глазах Лиханова ты бы только выиграла, да и с Борисенком не пришлось бы объясняться.
