том, что он бегал за тобой все школьные годы.
— Нет, зачем ей это знать. Да, и Тим молчит. К тому же он мне тут на днях заявил, что не было никакой любви, просто гормоны у него, оказывается, бушевали.
Рита ухмыляется.
— Да, да, а ты и поверила. Он обижен на тебя, Таня. Он злится.
— Я знаю — закрываю лицо руками и потираю глаза. — Ничего не понимаю, запуталась совсем.
— А с кем ты, кстати, идешь на свидание?
— Помнишь, рассказывала, что его друг ко мне в клубе подкатил? Вот с ним и иду.
— Блиин, это не гуд, Тань.
Тереблю зубами нижнюю губу.
— Да, наверное, не гуд. Рит, я не понимаю, что у меня к Тимуру, но уже точно не все равно.
Подруга щурится и кивает в угол за моей спиной.
— Тань — шепчет Рита. — Обернись.
Не понимаю. Приглядываюсь к маленькому квадратику с моим изображением.
Блин. Губами прощаюсь и обрываю связь.
Поворачиваю голову. В дверном проеме зависла Лиля. Я совсем забыла закрыть дверь. Да, и не подумала про нее.
— Я все слышала — цедит сквозь зубы Лиля. — И что у вас было?
Тяжело вздыхаю.
— Ничего у нас не было. Я просто нравилась ему в старших классах, встречаться предлагал.
— Продинамила? — выпытывает подруга, складывая руки на груди.
— У меня был Игнат.
— Я тебе его не отдам — искря глазами, предупреждает Лиля.
— Боже — стону в голос. — Я и не собиралась у тебя никого забирать. Совет, да любовь.
Лилька вспыхивает и подлетает, нависая надо мной.
— Он тебе нравится?
— Да, не нравится мне твой Девлегаров, не нравится! Забирай и пользуйся по назначению — вскакиваю со стула, локтем отталкиваю Лилю и хватаю из шкафа первые попавшиеся джинсы и вязаный свитер.
— А чего ты тогда бесишься, Таня? — Лиля стоит позади, пока я натягиваю на ноги джинсы.
— Я не бешусь, а собираюсь на свидание.
На часах без десяти семь. Но меня нереально бомбит от этой ситуации. Поэтому я проношусь мимо подруги, накидываю в прихожей перед зеркалом черный короткий пуховик и зашнуровываю гриндерсы. Волосы оставляю распущенными. Шапку решаю не надевать, потому что гулять в такую метель я не собираюсь. Хлопаю дверью и спускаюсь по ступеням вниз. Перед выходом из подъезда набираю полные легкие воздуха.
Даже не знаю, ждет ли меня во дворе Соколов. Считаю до десяти и открываю массивную дверь. Сразу же натыкаюсь взглядом на его темно-синюю тачку и выдыхаю.
Никита выходит из машины и направляется в мою сторону. А когда подходит вплотную, понимаю, как убого на его фоне выгляжу. У Соколова идеально взлохмаченная прическа, дорогие шмотки, как с обложки журнала сошел. А я даже духи на кожу не нанесла.
Парень жадно разглядывает мое лицо, а затем цепляет указательным и большим пальцами за подбородок.
— Без косметики ты другая.
— И какая же? — спрашиваю в упор.
Никита скользит большим пальцем по коже.
— Если хотела меня отпугнуть, то вышло наоборот.
Соколов склоняется к губам. Вижу, словно в замедленной съемке, как он прикрывает глаза, и делаю тоже самое. Целует нежно, просто ласкает мои губы, не углубляясь, и отстраняется.
— Пошли — берет за руку. — Покажу тебе одно место.
Садимся в машину.
По дороге кошусь на его профиль. Изучаю, пока он вальяжно ведет свой Мерс. И чего Соколов ко мне прицепился? Девчонок у него, наверное, тьма тьмущая.
— Куда ты меня везешь? — спрашиваю, рассматривая незнакомые улицы.
— В очень классное место с живой музыкой. Внутри просто балдеж, тебе точно понравится.
Никита кривит губы в ехидной ухмылке и кладет свободную руку мне на колено.
Замираю, когда он скользит вверх, задевает кромку свитера и касается рукой голой кожи на животе.
— Никит, убери руку — тихо прошу, удерживая спокойный тон.
Понимаю, что сама села в машину, что позволила поцеловать, но трогать себя я не разрешала. Накрываю его ладонь своей, не позволяя ей двигаться дальше.
— Да, твою мать! — рычит Соколов и включает поворотник.
Резко паркуется вдоль трассы, ставит на аварийку и хватает меня за полы куртки, дергая на себя.
Прижимается губами, удерживая одной рукой за затылок. Мычу в ответ и пытаюсь вырваться, но куда мне.
— Не наигралась еще? — спрашивает, покусывая губу.
Забирается под свитер. У него пальцы такие горячие. Обжигают, рассеивая по телу липкий страх.
— Все, не хочу, выпусти меня! — ору на него, когда он отлипает от губ и спускается к шее.
— Хватит ломаться.
— Выпусти! — колочу его по спине.
Тот обмякает. Слышу, как рвано Соколов дышит, и пытаюсь унять подкатывающие слезы.
А потом Никита откидывается на спинку и щелкает кнопкой.
— Вали отсюда, нахрен!
Зубы стучат, как при лихорадке. Открываю дверь и вылезаю из машины. На улице жуткая метель, а у меня даже шапки с собой нет.
Тачка тут же трогается с места и уносится. А я остаюсь на тротуаре посреди какой-то промзоны.
Глава 8. Не отпускает
Тим
Сокол на парах так и не появляется.
Вчера у них с Осиповой было свидание. Когда утром забирал вещи Лили, чтобы закинуть к себе домой, даже в квартиру заходить не стал. Не хотел натолкнуться на Осипову, а уж тем более на Сокола, если он у нее. Тут бы я точно не сдержался.
А этот гандон, как назло вырубил телефон и где-то завис. Даже думать не хочу, как у них все прошло, и где он сейчас.
После пар выдвигаемся в нашу любимую забегаловку недалеко от универа. Мне еще два часа коротать, а потом забирать Лилю. Та обещала сама приготовить вкусный ужин. Вроде как первый совместный день.
Не знаю, чем думал, когда предлагал ей переехать ко мне. Просто после ночевки у Лили решил, что не хочу лишний раз пересекаться с Осиповой.
Я, Денис Стоцкий и еще один друган, Ян Марек, занимаем нашу любимую кабину в углу и делаем заказ.
Сегодня нас обслуживает новая официантка, и Ян, специально обращая внимание на свой польский акцент, подкатывает к ней яйца.
Наконец, официантка Аня сдается и сует ему под столом салфетку с номером телефона. Этому челу вообще девчонки легко достаются даже без польского акцента.
Когда она уходит, тот победоносно машет перед нашими носами
