В ответ он протянул мне несколько фотографий и сказал:
– Вот она на снимке… А вот съемки биополя… Это – влюбленные… это – серьезно больные… это – человек в сильном гневе… а это – маньяк в СИЗО.
– А где палач?
– Вот он, – он положил передо мной чей-то силуэт, который как бы исходил темными дымами. – А это моя фотография, – он протянул мне еще один снимок, который держал отдельно от остальных.
Я всмотрелся в его фигуру, потом в фигуру палача и сделал небольшое объявление для радиослушателей:
– Спешу сообщить, что снимки будут выложены на сайте станции через несколько минут. И предварительно поясню, что на фото нашего героя вся его светящаяся аура, как трава поутру спелой росой, пересыщена высоковольтным электричеством. Кстати, где на фото находится ваша любовь?
– Смотрите – видите на левой стороне груди светящееся пятно? Это и есть она. А покинутая любовь светится по-другому. Думаю, что там больше черных тонов…
– В любви – черных тонов?… Не очень хорошая подсветка для этого светлого чувства.
Посмотрев на меня избыточно пристально, банкир, как-то уж безразлично и без какой-либо шутки или иронии, спросил:
– На ваш взгляд, я похож на сумасшедшего?
– На первый взгляд, не очень. Но я не психиатр, и детальная симптоматика мне неизвестна. А с чего вдруг вы этим озаботились?
– Меня мои бывшие коллеги принимают за блаженного или юродивого. Затворником я стал не для того, чтобы отгородиться от мира. Хотя все последнее время для меня – то недобрые дни.
– Поэтому ушли в монастырь?
– Ну, я не стригся в монахи, я там останавливаюсь только на ночь. Они предоставили мне келью.
– А в чем, вообще, проблема? Вы не сгущаете краски? Или в попытке найти любимую вы продали душу дьяволу? – я попытался пошутить. Но он юмора совсем не понял:
– Может, и не продал, но заложил – это точно… – банкир тяжко вздохнул.
– Непростое признание… Зачем вы все же фотографировались? Вам было мало своих лакействующих безобидных придворных живописцев, или же взыграло желание убедиться, что и у вас есть душа тоже?
– У меня есть душа? Странно, недавно вы сказали, что там только калькулятор с простыми и сложными процентами…
– Не задирайтесь, это я в шутку предположил.
– У некоторых журналистов души тоже нет.
– Вполне возможно, и тогда мы оба – две бездушные твари. Но так никто особо и не выступает в нашу защиту.
Опять звучит музыка, и на ее последних аккордах я остро почувствовал, что публика после размещения фото на сайте жаждет поделиться своими эмоциональными комментариями.
– Сейчас опять прямой эфир для дозвонившихся. Послушаем их мнение.
Словесная буря началась мгновенно:
– Если это, конечно, не вранье, то тогда это нечто!
– Скажите, господин банкир, вы лично видели демонов?
– В каждом сундуке банкира сидит по демону. Зачем ему изучать свою давно проданную душу?
– Это похоже на отдельно взятое сумасшествие. Я имею в виду предъявленные нам параноидальные картинки. Вы в клинике этого «эксперта» диагностировали?
– Души в радиопередаче я не обнаружил. И на фото тоже. Это наркотические галлюцинации. Ребята неплохо раскурились…
– Поддерживаю.
– Любовь на фоне теней и романтический зов плоти, поскользнувшийся на фотографии биополя? Лихо интригу закрутили…
– Услышанному и увиденному не верю. Они не ищут истину, так как в данной теме это небезопасно.
– Они ищут сенсацию.
– Налицо совмещение чего-то необычного и потустороннего с чем-то романтическим – так они нагоняют свой рейтинг…
– Или совмещение чего-то страшного с чем-то удивительным? Но ведь это правда – все то, что вы нам здесь рассказали?
– Тема души, любви, страданий, разлуки, страхов… Это всегда глубокие ощущения… Поизучайте сейчас именно себя…
– Это вещи, с какими не шутят.
– И этот тип не чувствуют никакой неловкости от своего пребывания на этой планете? Ведь он – неисправимый грешник, и вторгся туда, куда не надо.
Я отключил звонки и продолжил тему
– Видите, какой словесный вулкан у нас в эфире? Вы опять их задели за живое. Будем расхлебывать вместе. Очевидно, что вы – серьезный интерес у публики. Вы сказали, что расстались из-за фото?
– Я попросил её для эксперимента сфотографироваться вместе, – он опять кисло улыбнулся.
– И как ваше совместное фото?
– Плохо.
– Чем плохо? Его увидела ваша жена? – произнося это, я с улыбкой подмигнул ему. Но его мимика в ответ осталась безжизненной:
– Я разведен, и там было другое. Чертовщина какая-то. На самом деле… Мое биополе рядом с ней оказалось, как у палача. Почти один в один… Или как у умирающего… Та же рваная оболочка и много темных теней, хотя я никогда никого не убивал. А у неё – легкая, светящаяся, красивая, невинная аура… Когда я фотографировался один, все было нормально.
– Но тогда что это могло быть, на ваш взгляд? Предупреждение судьбы? И ваша совместная любовь была заранее обречена на провал?
– Не знаю, но я очень хотел, чтобы она повторила этот эксперимент. Вдруг это была техническая ошибка, брак пленки? Но она испугалась увиденного, а потом и вовсе пропала. Следом исчезла и вся группа исследователей.
– А вы остались один с аппаратурой и результатами исследований?
– Именно так.
– Но вы пытались её найти и продолжить опыты?
– Да, об остановке опытов речь не шла. Но я решил внимательно изучить ситуацию. Попытаться понять, что же произошло. Однако при моем одиночном окучивании той научной делянки, на которой мы экспериментировали, она оказалась местностью откровенно враждебных вещей. У меня все валилось из рук, ломались приборы, зависал компьютер, засвечивалась фотопленка… Я планировал нанять других энтузиастов из их же вуза, и в тот самый момент у меня со счетов вдруг исчезли все деньги.
– Вы полагаете, это дело рук вашей возлюбленной? – я вопросительно посмотрел ему в глаза.
– Только она могла узнать коды для электронного перевода. Они были зашифрованы в моем ноутбуке, и я осуществлял переводы иногда при ней. Я ей полностью доверял… в диалоге банкир опять стал демонстрировать вялость и инертность. Его жизненный тонус, по аналогии с проткнутым мячиком, начал стремительно сдуваться. Я решил его подбодрить на тему его подружки.
– Из этого не следует ровным счетом ничего. Вот, глотните горячего кофе, – я кивнул на принесенную ему чашку. – С вами могли поработать карцеры и хакеры… А девушка, возможно, чиста и невинна. Но что теперь? Вы продолжите её поиски?
– Вы спрашиваете – что теперь? – медленно произнеся это, мой визави на пару-тройку секунд задумался и вдруг стал говорить совсем уж эмоционально. – И хотите знать – каковы мои ощущения после того, как она меня бросила?! Хорошо, я вам отвечу! Меня, словно зверя, посаженного на железную цепь, не отпускают чувства, которые я до сих пор испытываю к ней. И вот эта влюбленная память то бухает периодически в моей голове в самый большой медный колокол, то звенит утром звонком будильника, и, мерно травя тишину каким-то писклявым и навязчивым камертоном, вырывает меня изо сна; а после этого я опять печально понимаю, что её рядом нет, и это мне сдавливает грудь, в которой я слышу всхлипы угасающей ночи; потом срываются со своих засиженных мест и бегут злые кошки воспоминаний, которые остро и как металлом по стеклу скребут мою душу, а уже потом, вдоволь натешившись с душой, они просто дерут кривыми когтями диваны и кресла, на которых отдыхает та самая память, про которую лучше забыть. Но я не могу этого сделать. И я все помню…
После этой словесной эскапады я выдержал определенную паузу и решил прокомментировать только что сказанное:
– Да… Сейчас мы прослушали чрезвычайный сильный эмоциональный разряд. Накала почти такого же, как молнии за нашим окном… Или даже сильнее. Такое из уст мужчины редко услышишь… Повторю, что в вашем страдании виноваты, возможно, именно те самые стрёмные опыты.
И тут опять в наш диалог встряли дозвонившиеся:
– Его последние слова – это как красивое признание в потерянной любви…
– Ну да, наш утонченный тусовщик, он же – проворовавшийся банкир, вполне достаточно насытив рассказ любовной прозой, теперь жалобно и лирично блеет на судьбу.
– Нет, все-таки не девушки, а «бабки» – лучшие друзья банкиров.
– Он попал в дурную компанию, а потом – в дурную историю. Так всегда бывает с легковерными…
– Душа – не кошелек, от открытости не скудеет. Только в этом случае её стоит переносить на фотопленку.
Я оперативно прервал это вече:
– Друзья мои! Давайте опять вернемся к изложению нашей романтической истории. Полагаю, что слушательницы-дамы меня горячо поддержат. Расскажите, как развивались ваши отношения безотносительно к работе.
– Мы стали с ней встречаться каждый вечер после того, как заканчивались эксперименты. И она называла меня необычным ухажером – с тонкой душой и очень искренним… – здесь в его голосе почувствовалось некоторая теплота и гордость. – А я никогда не представлял себя необычным и даже не ощущал, и это было приятно. Я очень хотел ей понравиться. Как правило, в обольщении важно умело подать себя… Хотя нет, тогда я подпал под другое правило, – тут он смолк и закашлялся.
