Турок тотчас же побежал вперед, будто понял, что нужно идти тем же путем, каким шли вы. Он стал нашим провожатым. Следуя за ним, мы пришли к месту, где вы переходили ручей, и тоже благополучно переправились, хотя и не без некоторых осложнений.
Признаюсь, прежде чем двинуться дальше, я не удержалась и набрала свежей водицы еще в одну бутылку, на всякий случай, в пути ведь всякое может приключиться… Подойдя ближе к тому холму, о котором вы рассказывали, мы остановились, пораженные красотой местности, даже дыхание перехватило от восторга. Я вдруг успокоилась, пропала тревога, появилась надежда.
Держались мы все время левого берега. Напали на ваши следы и шли по ним, пока дорогу не преградил небольшой лесок. Пришлось свернуть направо. Здесь росла высокая трава, идти стало трудновато, еле ноги передвигали.
Но Бог вознаградил нас за наши усилия. Каких только редкостных птиц мы не увидели! Они беззаботно порхали вокруг, приветливо и весело щебеча на все лады. У мальчиков глаза разгорелись, им хотелось, конечно, пострелять; но я отсоветовала, пояснив, что деревья слишком высокие, едва ли удастся попасть в цель.
Кстати, о деревьях. Уверена, ты никогда в жизни не видел подобных исполинов! Я сказала раньше, что мы натолкнулись на лесок, а на самом деле это было всего десять, быть может четырнадцать, гигантских деревьев. Они возникли перед нами точно сказочные великаны, опоясанные мощными, разросшимися во все стороны корнями, которые странным образом обвивали стволы, утолщали их, подпирали и как бы возносили в самое поднебесье.
Я попросила Жака взобраться на одно из деревьев и измерить шпагатом окружность ствола. Она чуть превосходила одиннадцать метров, а вокруг выступавших из земли корней я проделала сорок шагов. Высота от земли до первых веток равнялась приблизительно двадцати двум метрам. Все деревья были очень ветвистые, с плотной листвой и поэтому давали много благодатной тени. По форме листья походили на ореховые, но плодов мы не заметили. Свежая, без колючек травка под этими роскошными деревьями стлалась зеленым ковром, маня к себе, обещая мир и покой.
Мне очень понравилось это место, и я предложила устроить здесь привал и перекусить в тенечке. Мы расположились кто как хотел, достали из мешков еду, принесли свежей воды из протекающего поблизости ручья. Одним словом, по-настоящему хорошо отдохнули. Потом прибежали отставшие собаки. Удивительно, но они не клянчили еду, смирно улеглись у наших ног, как будто очень сытые, и быстро заснули.
Я сидела и любовалась божественной красотой вокруг — куда ни кинь взгляд, всюду благодать. Вот тогда и подумалось, что неплохо бы обосноваться на одном из этих высоченных деревьев. Было бы надежно и безопасно. Интуиция подсказывала, что лучшего места для поселения не найти; не стоит поэтому метаться, искать, нужно возвращаться назад, а по дороге подобрать то, что прибило к берегу с разбитого корабля.
Но подумать и сказать — одно, а вот выполнить задуманное — совсем другое! Всякого добра лежало много. Но как дотащить его? Выбрали то, что поменьше и полегче, и перенесли в сторонку, куда не доходит вода во время прилива. Пока шли работы, собаки тоже не дремали. Они стояли прямо в воде, где мелко и много камней, и вылавливали крабиков. Стало ясно, где и как наши умницы добывали себе пропитание.
Но вот пришло время тронуться в путь. Уже удаляясь от берега, я увидела, как Билли то и дело останавливается, торопливо выгребает лапами что-то из песка и с жадностью проглатывает. Эрнст тотчас же догадался: «Черепашьи яйца».
«Бог ты мой! — воскликнула я. — А ну-ка, ребята, поторопитесь, может, и на нашу долю что достанется!»
Но кто откажется добровольно от лакомства? Никто! Лишь общими усилиями удалось отогнать собак и заполучить две дюжины целеньких яиц. Мы очень осторожно положили их в мешки.
А потом вдруг увидели парусник, весело бегущий по волнам в нашу сторону. Я не знала, что и думать. Эрнст заверял, что это ты и Фриц, а бедняжке Францу почудилось, будто бы плывут дикари, чтобы нас съесть.
Между тем прав, как всегда, оказался Эрнст. Мы поспешили к вам навстречу; переправляясь через ручей, прыгали, словно белки, с камня на камень, боялись опоздать… но, видите, прибежали вовремя.
На этом, мои дорогие, и заканчивается сказ о нашем походе. Одна только просьба — давайте завтра соберемся и все вместе отправимся к тому чудесному месту, выбранному мной для жилья.
— Дорогая матушка, — ответил я оторопело, — а других просьб, попроще, у тебя нет? Дерево высотой в двадцать два метра! На нем мы будем сидеть как куры на насесте. Без воздушного шара туда, пожалуй, не добраться!
— Неуместные шутки! — отпарировала матушка. — По крайней мере, можно будет спать спокойно, не опасаясь нападения шакалов или другого зверья. Кстати, припоминаю, что однажды видела в нашем любимом отечестве, как на липе в сплетении веток устроили прелестную беседку с твердым основанием-полом. Поднимались туда по подвесной лестнице. Почему бы и нам не соорудить на дереве нечто вроде спальни?
— Что ж, я не против, только надо все как следует обдумать!
За разговорами и обсуждениями время прошло незаметно. Стемнело. Мы закончили ужинать, помолились и заползли в палатку; легли в установленном порядке и спали как сурки, пока не наступил новый день.
Я и матушка проснулись рано и решили не откладывать дела в долгий ящик.
— Давай, милая, — обратился я к жене, — обсудим твое вчерашнее предложение. Похоже, с самого начала нам помогает Бог: ведь мы сразу причалили к удобному на берегу месту, удачно проложили путь к разбитому судну с его богатствами, нас надежно укрывают окружающие скалы, опасность грозит только со стороны ручья, но и он не везде проходим. Я вот к чему веду: что, если остаться здесь временно, пока не перевезено все с корабля, как ты на это посмотришь? Твой чудесный лесок будет местом постоянного проживания, а тут, меж скалами, устроим крепость и склад? Позже кое-что подвзорвем у ручья, и ни одна живая душа нас не достанет. Однако сначала необходимо построить мост, чтобы перебраться сюда со всеми пожитками.
— Я не против строительства, — согласилась матушка, — только ведь это займет целую вечность. Почему бы немедленно не упаковать вещи и не перейти вброд? Самое тяжелое положим на осла и корову!
— Это всегда успеем, — возразил я, — нужны берестяные корзины или переметные мешки. Вот о них ты и позаботься, мы же займемся мостом. Дело это непростое. Строить будем пусть не на века, но надолго, а значит, все должно быть прочно и надежно. Переправляться через ручей небезопасно: вдруг нежданный дождь поднимет уровень воды, тогда овцы и козы могут утонуть, да и нам не мешает, между прочим, соблюдать осторожность, прыгая с камня на камень. Счастье ведь переменчиво.
— Ах, Господи, что ты такое говоришь! — воскликнула матушка. — Я во всем с тобой согласна. Давайте только работать не покладая рук. И еще об одном прошу: оставь, пожалуйста, здесь этот ужасный порох; я места себе не нахожу оттого, что рядом с нами лежит этакое.
— Не волнуйся, разберемся и с порохом, всему свое время, — старался я успокоить матушку. — Большую часть спрячем в скалы на хранение, чтобы случайно не отсырел или не воспламенился. Знаешь, он может быть и опаснейшим врагом, и лучшим другом, смотря как с ним обращаться.
Закончив обсуждение этих жизненно важных вопросов, мы разбудили детей и рассказали о своих намерениях. Они наш план одобрили, но прежде захотели поиграть в том благословенном леске, которому уже и дали название — Земля обетованная.[12]
Матушка, однако, умерила ребячий пыл — начала доить корову, затем коз, показывая пример в труде. Мальчики наблюдали за ее работой и недоверчиво ухмылялись, но, получив по кружке молока, успокоились. Потом наша славная хозяйка занялась приготовлением молочного супа с сухарями, а оставшееся молоко разлила по бутылкам, про запас.
Я тоже не терял зря времени: готовил катамаран к отплытию на разбитый корабль, хотел привезти побольше строительного материала; одному мне было не справиться, потому после завтрака я велел старшим сыновьям — Фрицу и Эрнсту — собираться в путь-дорогу.
Эрнст буквально просиял от счастья, услышав отцовскую команду. Ведь он теперь воочию мог увидеть, как горделиво раздувается на ветру парус и как весело трепещет во все стороны вымпел.
Но радость парня, как это часто бывает в жизни, была преждевременной. Едва мы вышли в море, как неподалеку я разглядел крошечный островок, а на нем — уйму бревен и досок, прибитых течением. Надобность в дальнем плавании сразу отпала. Мы выбрали все, что годилось для предстоящего строительства; с помощью рычага и домкрата собрали и соединили большие бревна и получили неплохой плот, который, загрузив досками, прицепили сзади к нашему утлому суденышку. Трудились на совесть, управились за четыре часа и теперь с гордостью взирали на плоды своей работы.
