всё ещё хотелось кусать и рвать его на части, но он всегда переключал меня на что-то новое, и меня уносило от новых ощущений.
На день рождения Андрея мы уехали в тайгу, в дом посреди леса, где до ближайшей деревни было километров двадцать. Ночами мы сидели на медвежьей шкуре перед огнем и разговаривали. О детстве, о желаниях, о мечтах и о звёздах. Еловые дрова давали такой неповторимый аромат, плюс к этому – отблески огня, это создавало свою неповторимую атмосферу. Этот дом как будто был накрыт куполом, странно, но в этом месте я не чувствовала себя предателем, меня не терзало чувство вины. Только покой и сонное умиротворение. Я не хотела возвращаться.
Шла первая неделя второго семестра. Всю неделю Андрей был занят и постоянно пропадал в офисе, и впервые за полгода я добиралась домой самостоятельно. В тот день я вышла из здания университета и направилась к остановке автобуса – ездить на такси я не любила.
Я брела по тротуару вдоль ряда припаркованных машин, смотря себе под ноги. Машины Андрея я в ряду не увидела, поэтому медленно передвигала ноги, не торопясь и не озираясь. Вдруг кто-то с силой рванул меня назад за куртку, открылась дверь стоящего в ряду внедорожника, и меня зашвырнули в салон. Следом в салон быстро сел мужчина, и джип рванул с места. Я даже испугаться не успела. Слов у меня не было, я даже не пискнула.
– Ну что, поговорим? – сидящий рядом молодой мужчина даже не повернул голову в мою сторону, – Вопросов не задавай, просто слушай.
Я кивнула.
– Меня кинули. Добрый меня кинул. А отвечать, видимо, придется тебе. Я молчала.
– Мне нужен код. И мне плевать, где ты его найдёшь. Возможно, в бумагах, возможно, в компьютере. Передаешь мне код и живёшь дальше. Понятно?
Я кивнула головой.
– Ты поняла, что от тебя требуется?
На этот раз я отрицательно закачала головой из стороны в сторону. Он наклонился к моему уху и в нос мне ударил резкий запах его парфюма.
– Девочка, это очень большие деньги. Придется отрабатывать. Подумай, как сделать так, чтобы тебе не пришлось.
Машина резко остановилась, мужчина перегнулся через меня и открыл дверь, я в две секунды оказалась на улице, запоминая номер и мысленно воспроизводя татуировку на кисти руки моего похитителя.
Я как в трансе дошла до автобусной остановки и села в автобус. Когда я доехала до офиса компании Андрея, от адреналина меня начало потряхивать. Войдя в здание, я, не обращая внимание на охрану, почти бегом зашла в лифт и нажала кнопку 6 этажа.
В холле я лицом к лицу столкнулась с Олегом Владимировичем, замом и правой рукой Шерхана.
– Андрей Александрович на месте?
– Да, Регина Сергеевна, он на месте, у него как раз закончилась встреча.
Я уже не слушала его, а шла по направлению к кабинету. Андрей не ожидал меня увидеть, он даже растерялся.
А я подошла к нему вплотную и хрипло прошипела:
– Да чем вы, бл4дь, с ним занимались, а? Чем, что теперь меня запихивают в машину как какую-то проститутку и угрожают?
– Успокойся. Сейчас по порядку и медленно – что случилось? Я разревелась. Всхлипывая, размазывая слезы по лицу, спросила:
– Из-за чего его убили?
– Я не знаю, Рина. Я, действительно, не знаю.
Он встал, притянул меня к себе и обнял.
Когда я успокоилась, я пересказал ему всё, что со мной сегодня произошло. А потом взяла из принтера листок, записала номер машины и нарисовала тату с правой кисти мужчины.
– Не бери в голову, кошка. Я разберусь с этим, сказал он, – Ты в безопасности.
Шерхан
Андрей сидел в машине на видовой площадке с видом на Амурский залив. Когда возле него припарковался внедорожник, он вышел из машины. Из внедорожника ему навстречу вышел мужчина.
Они поприветствовали друг друга. Несмотря на рукопожатие Андрей был натянут как струна, он находился в напряжении.
– Я думал, мы со Шкваром всё раскидали. Что изменилось?
– А при чем здесь ты? Что, шлюшка пожаловалась?
– Бероев. Оставь девочку в покое, она не причем.
– Тра4аешь её? Ну, губа – не дура.
– Пасть закрой. И мне скажи, что вам надо.
– Код. Банковский код.
– Не понял.
– А не надо понимать, девка, конечно, ничего, но даже если ее продать в Китай, то вряд ли она возместит все убытки. Хотя, сам знаешь, всякое бывает, вдруг, в топ попадет.
Глаза Шерхана налились кровью, он уже с трудом сдерживал себя. Но этому шакалу нельзя видеть, что он не владеет ситуацией.
– Бероев, ты вот сейчас зачем это сказал. Смертник, что ли? Откуда она тебе этот код возьмёт? С чего ты решил, что он вообще был у Доброго?
– А я про Доброго ничего не говорил. Мне нужен код, и мне пох где она его возьмёт.
– Где я его возьму, ты имел ввиду. Да? – спокойно спросил Шерхан, – К девочке никаких претензий. Все вопросы – со мной. Понял?
После встречи Андрей вернулся в офис, закрылся в кабинете. Плеснув виски в стакан, он стал сопоставлять факты. Необходимо было понять глубину задницы, в которой они оказались.
Какого многочлена Добрый подписался под тот контракт? Они же месяц согласовывали договор на запчасти для модельного ряда Тойоты для европейской части России и десяток Тойота Королла в обычной сборке. Но в после отъезда Шерхана вдруг появился второй контракт на партию автомашин представительского класса. Очень дорогих автомашин. Это были сумасшедшие деньги. Кто-то специально придумал этот контракт, чтобы развести Шквара на такую сумму.
Позже он набрал номер и назначил одну встречу на 10 утра в отеле Хёнде через четыре дня.
Рина
– Привет, кошка, – он поцеловал мои губы, когда я села рядом на пассажирское сидение, – Куда едем?
– Кушать хочу, – хныкнула я, – Поехали, где вкусно и быстро.
– Помчали, Кысь, – и машина сорвалась с места.
После обеда я уговорила его сходить в кино. Он припарковал свой Land Cruiser на парковке возле кинотеатра New Wive, Андрей помог мне выйти из машины.
Три внедорожника появились неоткуда. Они резко свернули с дороги на парковку и выстроились полукругом перед внедорожником Шерхана. Из машин начали выпрыгивать молодые люди, много молодых людей. Они двинулись навстречу к нам. Шерхан быстро задвинул меня за спину, толкнул к машине и прошипел: «Закройся и не выходи!». В голове всплыли слова Доброго: «Никогда не лезь в мужские разборки. Это правило, которое не обсуждается».
Я запрыгнула в машину и заблокировала замки. Липкий противный страх
