Как пишет в своих воспоминаниях Август Понятовский («Русская старина», № 2, 1916 год) курфюрст Бранденбургский также нажил себе огромное состояние путем «вопиющего злоупотребления, которое он… позволил себе, начав чеканить монеты с изображением Августа III; мало того, что он чеканил их на монетных дворах Саксонии, он подделывал их также в своих владениях, вследствие чего они мало помалу были обесценены до 1/3 их прежней стоимости».
Таким образом, в Польшу с нескольких монетных дворов, находящихся за ее пределами, поступило огромное количество фальшивых монет. По словам Понятовского, их было к концу Семилетней войны более 200 миллионов.
В свою очередь, англичане старались досадить пруссакам и начеканили огромное количество немецких серебряных денег — зильбергрошей. Но вскоре обнаружилось, что эти монеты фальшивые: они содержали серебра значительно больше, чем настоящие. Это был первый в истории Европы случай, когда фальшивомонетчики так странно ошиблись.
Одновременно в Польше и Швеции усиленно изготавливали фальшивые русские деньги. Царские чиновники в долгу не остались и организовали тайное печатание голландских денежных знаков. Позже, уже накануне русско-японской войны, царские власти обнаружили на Дальнем Востоке огромное количество поддельных рублей. Прошло много времени, пока стало ясно, что печатают эти деньги не в Петербурге, а в Токио. Видимо, подготовка к войне с Россией шла в Японии на всех уровнях и началась задолго до нападения на Порт-Артур.
Однако впервые по-настоящему серьезно, на государственном уровне, изготовлением фальшивых денег занялись в Англии.
К 70-м годам XVIII столетия ее отношения со своими североамериканскими колониями резко ухудшились. Чувствуя, что богатые колонии ускользают из рук, английский парламент предпринял ряд решительных мер, чтобы спасти свои позиции в Новом Свете. Были введены жесткие ограничения, тормозившие развитие мануфактурного производства в колониях. Это не нравилось зажиточным фабрикантам. А закручивание налоговых гаек особенно болезненно ощущали бедняки. Вообще обложение налогами считалось несправедливым, поскольку колонии не имели своих представителей в парламенте. В 1764 году Лондон издал новый закон, запретивший выпуск в колониях бумажных денег. Это решение сильно ударило по фермерам, ремесленникам и фабрикантам. Ряд других «драконовских мер» английского правительства переполнил чашу терпения — вспыхнула война против британского колониального гнета.
В эти бурные годы, когда в ход пускались любые методы и приемы, случилось так, что фальшивые деньги также оказались своеобразным и весьма важным орудием в борьбе Англии с восставшими колониями в Новом Свете.
Война за независимость, затянувшаяся на 8 лет, началась.19 апреля 1775 года сражением при Лексингтоне. Каждая из.13 колоний должна была сама снарядить для борьбы с англичанами армию и обеспечить ее всем необходимым. Однако солдаты, как правило, были плохо одеты, нерегулярно снабжались деньгами и боеприпасами. Несмотря на высокий боевой дух, они с трудом вели боевые действия. Особенно сильно затрудняла снабжение инфляция, а также нехватка многих материалов.
Экономическое положение колоний было крайне тяжелым. Именно этим и решили воспользоваться в Лондоне.
В октябре 1775 года от представителя колоний в Лондоне Артура Ли пришло тайное донесение на имя члена континентального конгресса Сэмюэля Адамса. Американский агент с чувством глубокой тревоги сообщал о том, что ему удалось совершенно случайно узнать о заговоре, который зреет в некоторых провинциях. Артур Ли, в частности, писал: «Весьма возможно, что в ближайшее время вам придется столкнуться с предательством в ряде провинций. Доктор Чарч организовал заговор и привлек на свою сторону некоторых, в том числе своего зятя печатника Флеминга. Они будут пытаться обесценить континентальные денежные знаки путем выброса на рынок массы фальшивых денег. Мне удалось это узнать из авторитетного источника в том министерстве, которое связано с ним…»
Доктор Чарч… Да ведь это генеральный директор всех госпиталей континентальной армии! Да, да, Бэнджамин Чарч, уважаемый в колониях человек. Однако вскоре Сэмюэлю Адамсу стало известно о нем кое-что другое. Оказалось, что доктор Чарч уже давно на подозрении. За ним была установлена слежка после того, как заметили, что Чарч ведет тайную переписку с командующим британскими войсками генералом Гейджем и многими другими англичанами. Арест предателя уже ничего не мог исправить: в Лондоне ухватились за его идею завалить Америку фальшивыми банкнотами и совершенно подорвать и без того шатающуюся финансовую систему взбунтовавшихся колоний. Таким образом, это был тот случай в истории, когда с помощью большого числа фальшивых денег одно государство пыталось перебить финансовый хребет другому.
В Лондоне очень хорошо понимали, что с этим важным делом медлить нельзя. И вот в один из штормовых январских дней 1776 года из порта Плимут в Новый Свет отправился линейный корабль «Феникс». В конце января он прибыл в Нью-Йорк. На его борту было установлено все необходимое оборудование для изготовления клише и печатания фальшивых денег, выпущенных континентальным конгрессом 10 мая 1775 года. Деньги с корабля выносились в мешках из-под муки.
Ранней весной 1776 года «Феникс» по неизвестным причинам покинул гавань Нью-Йорка. Тем не менее, поток фальшивок не иссякал и с каждым днем принимал все более и более угрожающие размеры. Разведка колонистов пыталась нащупать адрес подпольного монетного двора. Наконец, ее усилия увенчались успехом. Некто Исраэль Янг во время допроса 26 июня 1776 года показал под присягой, что его знакомый Томас Верной по заданию английского губернатора Нью-Йорка Уильяма Трайона искал фальшивомонетчика, способного изготовить клише континентальных денег. Верной доложил губернатору, который постоянно находился на борту английского линейного корабля «Дюшес оф Гордон», что таким квалифицированным фальшивомонетчиком является Генри Доукинс. Но когда этого человека привели на борт корабля, то никакие переговоры с ним провести не удалось, поскольку Доукинс ухитрился якобы напиться и во время встречи с губернатором ограничивался бессвязным бормотанием и даже рычанием. Его отправили выспаться. Ночью он незаметно исчез с корабля, показав тем самым, что был не только фальшивомонетчиком, но и неплохим актером.
Вскоре английский губернатор, правда, уже без помощи Вернона организовал на борту корабля печатание континентальных денег. Ему помог в этом владелец нью-йоркской типографии Джеймс Ривингтон, приславший опытного мастера и необходимое оборудование. Поток фальшивок все увеличивался. И вот 14 апреля 1777 года в «Нью-Йорк газетт», «Уикли меркюри» и в ряде других газет было опубликовано объявление, ставшее историческим. В нем жители города предупреждались о большом количестве фальшивых денег, появившихся в колониях. Они «столь искусно и точно изготовлены, что нет никакого риска ими пользоваться, так как почти невозможно их отличить от настоящих».
Успех британской финансовой диверсии был обеспечен также тем, что английские войска смогли в 1776 году захватить бумажную фабрику в Пенсильвании и доставить на свой тайный «монетный двор» большое количество бумаги. Теперь даже по качеству бумаги отличить фальшивые деньги от настоящих стало просто невозможно. Наконец, удалось привлечь на свою сторону замечательного филадельфийского гравера Джеймса Смизера, изготовившего незадолго до войны несколько клише для монетных дворов колоний. Когда англичане вынуждены были оставить Филадельфию и отойти к Нью-Йорку, вместе с ними ушел и Смизер.
Верховный исполнительный совет Пенсильвании издал специальную листовку, обвиняющую Смизера в предательстве и государственной измене. «Но чувство патриотизма всегда притупляется, когда дело доходит до денег», — справедливо писал Линн Глэзер в своей книге об американских фальшивомонетчиках.
Кто же занимался распространением фальшивок? В условиях военного времени это был, прямо скажем, опасный бизнес. И все же англичанам удалось склонить к этому шайку, состоящую из отчаянных проходимцев, многие из которых даже попали в историю американского государства. Об одном из них — Стефане Холленде — будущий губернатор штата Нью Тэмпшир Джон Лэнгтон в сердцах сказал: «Будь он проклят! Я надеюсь увидеть его повешенным. Он один причинил больше ущерба, чем это могли сделать десять тысяч человек».
Полковник Стефан Холленд (тогда все, кому не лень, выдавали себя за «полковников») до войны был преуспевающим торговцем. Когда же вспыхнула освободительная война, он перешел на сторону англичан и вместе с преданными ему людьми взялся за распространение фальшивок. Нельзя сказать, что Холленд ни разу не попадался в руки властей. Как раз наоборот. Но всякий раз он убегал при совершенно невероятных обстоятельствах. Например, однажды его поймали и заключили в тюрьму до выяснения всех обстоятельств, связанных с его «деятельностью». Впрочем, это была не тюрьма, а обычный сарай без окон. И вот однажды часовой, только заступивший на пост, увидел, как из тюрьмы выходит нарядно одетая девушка. Кокетливо помахивая зонтиком, она медленно двинулась по пыльной дороге в сторону леса. Только после того как эта «девушка» неожиданно вскочила на появившегося из леса коня и вместе с сообщниками помчалась наутек, часовой понял, что его обманули.
