— Как ты? — прервал его монетчик.
— Бывало и получше. — Таннет продолжал пялиться вверх. — Ты, кстати, порвал мою счастливую рубашку, а я, между прочим, носил ее еще во время учебы.
— Во-первых, сначала ее порвал убивец. А во-вторых, эта счастливая рубашка спасла тебе жизнь.
— Пусть так. Но ведь теперь ты бросаешь меня.
— Не бросаю, Таннет, мне просто нужно уехать, я и так задержался в Балтроне дольше, чем следовало. Мы встретимся потом, когда ты поправишься. Если мне не изменяет память, мы уже обсуждали это. Охота на чудовищ продолжится позже.
— Встретимся? Скажи, на милость, как я тебя найду? — спросил иллюзионист, наконец-то повернув к Дарлану голову. Видимо, он боялся, что монетчик передумал заниматься их делом, потому и вел себя так, словно его обидели.
— Я буду стараться посещать крупные города на пути, — сказал Дарлан. — Знаешь банк «Кордан и братья»?
— Да, у меня даже счет у них открыт, хотя и пустует давно.
— Великолепно! Тогда ты в курсе, что они оказывают почтовые и курьерские услуги. Буду оставлять для тебя письма, по ним ты легко отследишь меня.
— Может, мне проще сразу поехать с тобой?
— Таннет, раны не зажили, не хочется, чтобы ты истек кровью через пару часов дороги.
— Проклятый убивец, — проворчал парень. — Напал без предупреждения.
— На будущее, если ты все-таки собрался не просто консультировать меня о чудовищах, но еще и принимать участие в охоте, нужно заиметь хоть какое-нибудь оружие. — Дарлан встал со стула. — Иллюзорный арбалет, конечно, штука полезная, если надо припугнуть человека, но зубастой твари на него плевать. Кстати, заслугу в раскрытии тайны острова, плавающего в озере, Орвальд присвоил себе. Нас с тобой запомнят в Балтроне как тех благородных рыцарей, что извели кладбищенского трупоеда.
— Свинья неблагодарная. Ну, хоть с оплатой не обманул, гад. Не звал тебя на службу господин бургомистр?
— Если бы звал, я бы не согласился.
— Хороший ты человек, Дарлан. Иди уже, увидимся, мастер Монетного двора.
— Отныне я монетчик, истребитель чудовищ, Таннет. Ты был прав, ничего оскорбительного в этом слове нет. А Братство осталось в прошлом. До встречи!
Распрощавшись с гостеприимной хозяйкой «Лорда Дракона» и ее псом, Дарлан приготовился покинуть постоялый двор. Рябой конюх подвел к нему кобылу гнедой масти, которую монетчик купил, получив обещанную награду у правителя Балтрона. Он долго выбирал ее, зато теперь в глубине души был уверен, что не пожалеет. Ласково погладив густую гриву, Дарлан забрался на лошадь и слегка ударил ее пятками. Копыта звонко застучали по мостовой. Улицы славного Балтрона купались в солнечных лучах, мимо монетчика шли добрые жители города, кто с корзинами, полными свежего хлеба, кто с пустыми руками. Дарлан ехал с накинутым капюшоном, чтобы встречный народ не доставал его благодарностями. Ох и наследил же он здесь. Тем, кого выслали за ним из Фаргенете, не придется долго расспрашивать горожан, не видели ли они зеленоглазого мастера Монетного двора. Но что сделано, то сделано.
До Дарлана доносились разговоры прохожих, многие все еще обсуждали случай на Самоцветном озере. А ведь скоро слухи о возродившемся ордене некромантов разнесутся по всему свету. Бургомистр уже отправил вести в Капитул магов, королю Дретвальда и в Святой город. Солдаты Орвальда обыскали каждый клочок острова, но ничего не обнаружили. Лишь в подвалах некромантской крепости были найдены спящие убивцы и останки недоеденных ими тел. Сам Дарлан не спускался в эти казематы, но глядя как тошнит и выворачивает наизнанку бывалых воинов, мог представить, что за кошмар там творился. Чудовищ без промедления сожгли. Теперь на магическом острове хозяйничали инквизиторы, которые должны были установить — не сотворил ли эту землю какой-нибудь демон. Дарлан не знал, правильно ли он поступил, умолчав о том, что услышал в логове некроманта. У него до сих пор не выходил из головы тот голос, что раздался из мертвых уст, страшный, противоестественный, потусторонний. Кем было это таинственной существо, которое колдун называл господином? Что за эксперименты они проводили на острове? Не твое дело, одернул сам себя Дарлан, не вмешивай себя туда, куда не следует.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
У городских ворот на виселице болталось два тела. Черные вороны восседали у них на плечах, потихоньку отклевывая плоть от лиц мертвецов. Местные мальчишки упражнялись в меткости, кидая в пернатых камни. Вороны с карканьем, нехотя взлетали с насиженных мест, чтобы потом вернуться. Помощника некроманта еще было можно узнать, несмотря на работу птиц. Орвальд, вручая деньги Дарлану, поделился с ним результатами допроса. Усач под пытками выдал только имена своего хозяина и пары соглядатаев, от которых колдун получал сведения, когда лучше не приближаться к кладбищу, больше иллюзионист ничего не знал. Другим повешенным был как раз один из этих шпионов — сержант личной гвардии бургомистра. Его вздернули голым, предварительно оскопив, а на груди углем написали — предатель. Второй агент некромантов сбежал, не оставив следов, стража тщетно прочесывала город.
Больше не задерживаясь, Дарлан выехал за ворота. Широкая дорога убегала вдаль, теряясь за зеленеющими холмами, что курганами высились у горизонта. Там лежал путь на юг, где среди людей тоже бродили опасные твари. У Дарлана появилась цель, появился смысл продолжать жить, а не просто слепо бежать от судьбы. Впервые после Фаргенете монетчик почувствовал, что дышит полной грудью, что с плеч будто исчез невидимый груз, что кроме мрачных дум о прошлом, появились мысли о будущем. А каким это будущее станет — светлым или темным, решать только ему.
— Как же мне тебя назвать? — обратился Дарлан к кобыле, она, само собой, не ответила. — И то верно, времени обсудить это у нас с тобой полно. — Монетчик послал лошадь в галоп, наслаждаясь бьющим в лицо воздухом.
История вторая: Проклятая деревня. 1
— Сгинет он! — донесся сверху голос безносого лесоруба. — Видит Аэстас, сгинет!
— Совсем ты из ума выжил! — возражал ему тот, что помоложе. — Это ж монетчик, он этих тварей мигом нарубит.
— Они если разом кинутся, никакие монеты ему не помогут, тем боле что на ихнем дворе супротив чудищ не готовят.
— Да какая разница, старый дурак, на кого их там готовят! Он серебряную марку швырнет — всем им зенки повышибает. Спорить будешь?
— Буду! Серебро тут не помощник, то ж не демоны! Всему вас, молодежь, учить надобно.
— Значит, мечом все зубища да поотсекает. Дневную плату ставлю, бьемся?
Ответа безносого Дарлан уже не слышал, слишком далеко спустился по крутому склону, стараясь не поскользнуться на выцветшей хвое, усеивающей округу. Неверный шаг — или об корни ноги переломаешь, или головой в сосну влетишь. В лесу пахло сыростью после недавнего дождя, терпким мхом и душистой смолой. Тишину нарушали лишь поскрипывания длинных стволов да треск веток. Ни щебечущих корольков, ни постукивающего дятла, ни белок, щелкающих шишками, никаких других звуков, как будто в одночасье все зверье в испуге покинуло это место. Или его сожрали, что больше походило на правду.
Встретившиеся Дарлану на обочине лесной дороги мужики с пилами и топорами о чем-то живо спорили. Из короткой беседы с ними выяснилось, что твари, которых они именовали не иначе как зубатками, облюбовали овраг неподалеку, вынудив дровосеков сменить место рубки. Возможно, в бестиарии Таннета у неизвестных чудовищ было иное название, но пришлось довольствоваться этим. Сначала зубатки погубили трех лесорубов, а накануне пропал и отряд матерых солдат, присланных здешним лордом для уничтожения тварей. Мужики как раз решали, кому из них идти к оврагу, дабы разведать что да как. Правда, смысла в этом не было никакого — о том, что случилось с несчастными воинами, догадался бы даже самый глупый. Недолго думая, монетчик предложил свои услуги, сойдясь на весьма скромной награде.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Закончив спуск, Дарлан вытащил из ножен меч, приготовил горсть монет и осмотрелся. Тихо, никакого движения. Лес словно замер, поддавшись неведомому чародейству. Казалось, что именно здесь, на этом клочке земли, властвует полное умиротворение. Однако, это спокойствие было обманчиво. Аккуратно ступая, монетчик направился прямо, продолжая бросать взгляды по сторонам. Повадок тварей, устроивших в этом лесу кровавый пир, Дарлан не знал, поэтому хотел быть на шаг впереди них. Он хорошо усвоил мудрость, которую часто повторяли на Монетном дворе — внимательность предопределяет исход сражения.
