Угол быстро приближался. Декер вывернул руль, и машина очутилась на чуть более широкой улице. Впереди не было никаких приближающихся огней. Звук сирен доносился лишь сзади и с каждой секундой становился все слабее.
– Думаю, что мы ушли, – сказал Декер. – Как ваш отец?
– Он еще жив. Больше ничего не могу сказать.
Декер попытался заставить себя дышать не так часто.
– Что Рената имела в виду, когда угрожала сделать то же самое, что и в других домах?
– Она сказала мне, что заложила взрывчатку в некоторых из них. После того как обнаружила, что я ищу ее и других... – Брайану совершенно явно слова давались нелегко.
– Как только вы покидали то или иное место, она производила взрыв?
– Да.
– Вы наделали столько шума, врываясь в квартиры, что другие жильцы никак не могли не выйти, чтобы выяснить, что происходит. Они могут связать вас со взрывами?
– Да.
– Рената хотела, чтобы в них был обвинен американец?
– Да.
– Черт побери, вы снова позволили ей использовать себя, – возмутился Декер.
– Но я с нею расквитался.
– Расквитались?
– Вы же видели, что я сделал. Я застрелил ее.
– Вы?.. – Декер не мог поверить своим ушам. Ему даже показалось, что машину вдруг встряхнуло, будто они наехали на кочку. – Вы не застрелили ее.
– В горло, – заявил Брайан.
– Нет.
– Вы что, хотите сказать, что это вы в нее попали?! – воскликнул Брайан.
«Мой бог, да ведь он просто сумасшедший», – подумал Декер.
– Здесь совершенно нечем хвастать, Брайан. Если бы ее застрелили вы, это не заставило бы меня меньше уважать самого себя или больше уважать вас. Единственное, что я к вам испытываю, так это жалость. Это ужасно, жить с памятью о...
– Жалость ко мне? Что, черт возьми, вы говорите? Вы что, считаете себя лучше меня? Какое право вы имеете ставить себя настолько выше меня?
– Забудьте об этом, Брайан.
– Жалость ко мне?! Вы еще попытаетесь заявить, что это вы сделали то, что сделал я!
– Послушайте, успокойтесь, – сказал Декер.
– Вы настолько ненавидите меня, что с вас станется утверждать, будто это я сам застрелил моего отца.
Все это было настолько дико, что у Декера на мгновение закружилась голова.
– Как вам будет угодно, Брайан. Все, что я хочу в данный момент сделать, – это доставить его в больницу.
– Вот это чертовски верно.
Декер слышал квакающий звук сирены. Навстречу несся полицейский автомобиль с яркими мигающими огнями. Его ладони, державшие руль, сразу вспотели. Но полицейские промчались мимо – туда, откуда ехал Декер.
– Дайте мне ваш револьвер, Брайан.
– Вы что, серьезно?
– Совершенно. Отдайте мне ваш револьвер.
– Вы, должно быть...
– Ради Христа, хоть сейчас послушайтесь меня. В Риме не одна полицейская машина. Кто-нибудь обязательно скажет полиции, что от взорванного дома отъехал «Фиат». Есть опасность, что нас могут остановить. Уже то, что у нас в машине раненый, само по себе очень плохо. Но если полиция найдет наши пистолеты...
– Что вы собираетесь делать с моим револьвером? Вы, наверно, думаете, что сможете провести баллистическую экспертизу и доказать, что это я стрелял в моего отца? Боитесь, что я постараюсь избавиться от него?
– Нет, это я собираюсь избавиться от него.
Брайан от удивления вскинул голову.
– Хотя мне очень не хочется этого делать. – Декер остановил машину у тротуара темной улицы, повернулся и в упор уставился на Брайана. – Дайте... мне... ваш... пистолет.
Брайан искоса смотрел ему в лицо. Через несколько секунд он медленно опустил руку в карман куртки и извлек оружие.
Декер достал свой собственный «вальтер».
Лишь после того, как Брайан протянул ему пистолет рукоятью вперед, Декер позволил себе немного расслабиться. Во внутреннем дворе, прежде чем поднять отца МакКиттрика, он подобрал пистолет старика. Теперь он взял этот пистолет, свой собственный, и Брайана и вышел из «Фиата» под проливной дождь, осмотрелся вокруг, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает, обошел машину спереди, вышел на тротуар, опустился на корточки, как будто намеревался пощупать шину, и незаметно опустил все три пистолета в решетку водостока.
После этого он, не теряя ни секунды, вернулся в «Фиат» и тронул машину с места.
– Значит, проблема решена, так, что ли? – спросил Брайан.
– Да, – не сумев скрыть горечи в голосе, ответил Декер. – Проблема решена.
16
– Он потерял много крови, – сказал по-итальянски врач из приемного покоя больницы скорой помощи. – Пульс слабый и очень неровный. Давление низкое. Мне не хотелось бы выглядеть пессимистом, но боюсь, что вам следует учесть возможность самого неприятного исхода.
– Понимаю, – отозвался Декер. – Сын пострадавшего и, конечно, я – мы высоко оценим все, что вы сможете для него сделать.
Доктор кивнул с серьезным видом и возвратился в палату.
Декер повернулся к двоим усталым с виду больничным начальникам, которые почтительно стояли в углу вестибюля.
– Я благодарен за ваше сотрудничество в этом деле, – сказал он. – Мое руководство будет еще более благодарно вам. И, конечно, всех, кто помог разрешить этот инцидент, будет ожидать соответствующий акт благодарности.
– Ваше руководство всегда проявляло выдающуюся щедрость. – Один из больничных чиновников снял очки. – Мы постараемся сделать все возможное для того, чтобы власти не узнали об истинной причине травмы пациента.
– Я полностью полагаюсь на вашу деликатность. – Декер по очереди обменялся рукопожатием с каждым из чиновников. Деньги, которые он вложил в их ладони, сразу же исчезли в карманах халатов. – Grazie.
Как только больничное начальство покинуло комнату, Декер опустился на стул рядом с Брайаном.
– Хорошо, что вы не стати вмешиваться в разговор.
– Нам удалось достичь взаимопонимания с этой больницей?
Декер кивнул.
– А что, это действительно первоклассное место? – осведомился Брайан. – Эта больничка кажется очень маленькой.
– Самая лучшая.
– Посмотрим.
– Но помолиться все равно не помешало бы.
Брайан нахмурился.
– Вы что, еще и религиозны?
– Я люблю выбирать из нескольких вариантов. – Стив посмотрел на свою нисколько не просохшую одежду, неприятно облегавшую тело. – Что бы они ни сделали для вашего отца, им потребуется время. Я думаю, что нам стоит вернуться в вашу гостиницу и переодеться в сухое.
– Но если за время нашего отсутствия что-нибудь случится?
– Вы имеете в виду: если он за это время умрет? – уточнил Декер.
– Да.
– В таком случае не будет никакой разницы, окажемся мы в этой комнате или где-нибудь еще.
– Это все вы виноваты.
– Что? – Декер почувствовал, как в жилках за его ушами часто запульсировала кровь. – Я виноват?
– Вы ввергли нас в этот хаос. Если бы не вы, ничего этого не случилось бы.
– Почему, черт возьми, вы так решили?
– Если бы вы не приперлись сюда в пятницу и не заставили меня поспешить, я, конечно же, наилучшим образом разобрался бы с Ренатой и ее группой.
– Почему бы нам не обсудить это по пути в вашу гостиницу?
17
– Он утверждает, что сразу же по выходе из больницы вы запихнули его в какой-то переулок и избили, – сказал начальник Декера.
– Он может утверждать все, что ему заблагорассудится.
Дело происходило в понедельник. Декер снова находился в офисе международного консультативного агентства недвижимости, но на сей раз говорил со своим начальником с глазу на глаз, а не по защищенной скремблером телефонной линии.
Начальник с уже успевшими густо поседеть волосами и покрасневшими от напряжения дряблыми щеками наклонился над столом.
– Вы отрицаете это обвинение?
– Брайан был травмирован во время перестрелки и взрыва в жилом доме. Я понятия не имею, откуда возникла эта фантазия о том, что я его избил.
– Он говорит, что вы завидуете ему.
– Совершенно верно.
– Что вы злы на него, потому что он нашел террористов.
– Конечно.
– Что вы пытаетесь свести с ним счеты и потому утверждаете, что он сам случайно выстрелил в своего отца.
– Могу себе представить.
– И что вы пытаетесь приписать себе застреленных террористов, которых, на самом деле, застрелил он.
– Послушайте, – сказал Декер, – я знаю, что вам нужно позаботиться о своей пенсии. Я знаю, что в связи с этим делом на вас оказывают серьезное политическое давление и что вы должны прикрывать свою задницу. Но почему вы с таким почтением относитесь к смехотворным обвинениям этого сопляка, что даже пересказываете их мне?
– Почему вы считаете их смехотворными?
– Спросите отца Брайана. Он еще очень слаб. Это просто чудо, что его удалось выходить. Но он сможет рассказать...
– Я уже спросил его.
Декеру не понравился торжественный тон начальника.
