устроено таким же замечательным образом.
Толпа на перроне начала редеть по мере того, как люди входили в вестибюль станции. Ветер совсем растрепал завитые блондинистые кудряшки девушки и она как раз пыталась закрепить их обратно в прическу, когда заметила пожилого мужчину, стоявшего у двери комнаты ожидания, сжав в руках шерстяную плоскую шляпу, оливково-зеленый вощеная куртка болталась на его худых плечах. Бэт едва попала рукой в лямку своей торбы; от страха у нее стоял ком в горле и, нервно сглотнув, она направилась прямиком к встречавшему ее.
— Мистер Пенворти? — спросила она дрожащим голосом, несмотря на напускную уверенность.
Он оглядел ее так, словно покупал корову на ярмарке.
— Значит, это ты — лэнд герл.[19]
Она кивнула:
— Меня зовут Элизабет Педли.
— Уж больно длинно имя для такой малявки, — заметил он.
— Родители называли меня Бэт, и я хоть маленькая, но сильная.
Он недовольно дернул уголком рта.
— Неужели? Предыдущая девчонка, которую они нам прислали, не стоила и бумаги, чтобы отписать домой про нее.
— Что с ней случилось? — спросила Бэт.
— Ничего, продолжает работать на ферме до сих пор. Мы не можем позволить себе быть чересчур переборчивыми. Это была идея миссис Пенворти, чтобы подать заявку на вторую работницу. Он провел ладонью по голове и нахлобучил шляпу.
— Коль Миссис Пенворти зашла какая идея в голову, лучше всего ей не перечить. Идем. Скоро начнет смеркаться.
Мужчина потянулся было за сумкой Бэт, но она крепко вцепилась в нее.
Он крякнул.
— Как хочешь.
Следом за фермером Бэт спустилась по ступеням с железнодорожной платформы и пошла за ним, когда он направился к запряженной в телегу лошади, стоявшей на привязи у ворот.
— Ты на телеге-то ездила?
— Было дело, но недолго, — ответила она честно. — Родители держали ферму.
— А что, у них ее больше нет?
— Они умерли. Между Бэт и ее собеседником будто молния проскочила, так случалось очень часто, как только она в разговоре признавалась, что сирота. — Я жила у тетки в городе до восемнадцати лет, потом вступила в Женскую Земледельческую Армию.
— Бензин теперь бережем для работ на ферме, вот и ездим на телеге, — сказал Мистер Пенворти.
Она благодарно кивнула, потому что он обошелся без высказываний каких-либо глубочайших соболезнованиий по поводу ее утраты.
Когда Мистер Пенворти отворил ворота, чтобы девушка могла пройти, она закинула свою сумку в телегу.
— Поедешь на задках или на облучке? — спросил он.
— На облучке, пожалуй.
— Как хочешь, — снова сказал он.
Она вскарабкалась, уселась. Мистер Пенворти тоже уселся, затем взял вожжи. Прицокнул языком — и лошадь пошла.
Бэт думала, что по пути на ферму они будут беседовать, но ошиблась. Дорога была избита колеями, февральский морозец прихватывал. Всю первую половину поездки она старалась унять стучавшие зубы, а всю вторую часть пути держала рукой свою шляпку, чтобы та не слетела. К тому времени как Мистер Пенворти свернул с дороги подле указателя с надписью краской «Ферма Темпл Флосс», Бэт казалось, что пальцы у нее того и гляди отвалятся.
Лишь только лошадь притормозила и телега начала замедлять ход, боковая дверь фермерского дома распахнулась.
— Лен Пенворти, что ты творишь, ты почему позволил девчонке от самой станции ехать в одном тоненьком пальтишке? — властно крикнула высокая женщина в домотканом переднике, туго затянутом на талии. — Она ж околеет!
— Это, стало быть, миссис Пенворти, — пробормотал мистер Пенворти.
Бэт метнула взгляд в его сторону, но, к ее большому удивлению, лицо фермера не выражало ни раздражения, ни усталости. Он тепло улыбался
— Так-так, вы, должно быть, мисс Педли, — громко спросила миссис Пенворти и хлопотливо поспешила к ней.
— Пожалуйста, зовите меня Бэт, — сказала девушка.
— Бэт, хорошо.
Пожилая женщина обняла ее за плечи и отвела прямиком в кухню. В углу источала тепло огромная черная железная плита, а на столе были оставлены разные овощи, которые миссис Пенвроти недошинковала, кинувшись встречать приехавших. До Бэт донесся запах рагу, такой густой, что она чуть не расплакалась. Как же много времени прошло с тех пор, когда она последний раз ела хорошую домашнюю еду.
— Садись-ка ты прямо тут, а я налью тебе чашку чая, — сказала миссис Пенворти.
Муж ее только было уселся в другом конце стола, как женщина бросила через плечо:
— Поди скажи Рут, чтобы приходила знакомиться с Бэт.
Мистер Пенворти тяжко вздохнул:
— Вот уж не знаю, пойдет ли она.
Когда он вышел из комнаты, миссис Пенворти сказала:
— Не обращай внимания на его слова. Не всем дано быть фермером, вот и Рут трудненько было приспособиться. Однако ей самой стало б легче, если б она поняла, что больше она не в Бирмингеме.
— Надеюсь, мне будет проще. Я с десяти лет жила у моей овдовевшей тетки в Доркинге.
Если Миссис Пенворти что и подумала про то, почему Бэт жила не со своими родителями, а у тетки, как истинная жена фермера она не сказала ничего. Вместо этого она спросила:
— А она не заскучает? А то захочет, чтобы ты обратно в Доркинг вернулась?
Бэт призадумалась.
— Полагаю, она рада узнать, что я вношу свою лепту для скорейшего окончания войны.
— Накормим голодающую Британию? — раздался чей-то колкий вопрос. Бэт подняла взгляд — в кухню вошла женщина, ее точеная фигурка напоминала по форме песочные часы, а по плечам рассыпались великолепные рыжие кудри. Одета она была очень хорошо — кашемировая водолазка в рубчик с твидовой юбкой — и это не смотря на то, что одежные купоны нормировали, чего и сколько из вещей можно каждому купить. На ком-нибудь другом этот наряд смотрелся бы
