Чарльз Табб
Найденные ветви
© 2018 Charles Tabb
© Максимова М., перевод, 2022
© ООО «Издательство АСТ», 2022
Исключительные права на публикацию книги на русском языке принадлежат издательству AST Publishers.
Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
* * *
Моей дочери Шерис. Продолжай искать свое счастье.
Я подумал, что вся наша жизнь – теория домино. Одно-единственное действие может вызвать цепную реакцию, повлиять на множество чужих судеб. При этой мысли я вспомнил плывущие по ручью ветки и одинокую игру моего детства, в которую я играл в последний раз накануне сурового испытания[1].
Джек Тернер в «Ветвях на воде»
Герой делает то, что можно сделать.
Ромен Роллан, французский драматург
1
7 апреля 1969 г.
Рядовой первого класса Рик Тернер с трудом брел по грязи примерно в сотне километров к западу от Хюэ в Южном Вьетнаме, мечтая оказаться в любом другом месте, только не здесь. В морскую пехоту он записался, по большей части, чтобы уйти от дрянной жизни дома: оставил родителей и единственного брата, Джека, ради приключений. И хотя он надеялся, что его не отправят во Вьетнам сражаться на войне, которую он считал бессмысленной, правительство Соединенных Штатов платило ему именно за это, так что пришлось подчиниться. Кроме того, бездействие гарантировало смерть. Теперь убийство стало вопросом самозащиты.
Ночью прошел дождь. Март не относится к сезону дождей, но это не значит, что вне осенних месяцев, когда льет практически постоянно, их не бывает. И теперь Рик вместе со взводом товарищей, с которыми сражался бок о бок, направлялся к мосту, который американское командование посчитало достаточно важным, чтобы пожертвовать ради него жизнями солдат.
Рик был благодарен, что не прибыл во время Тетского наступления – по словам некоторых пехотинцев, оно было гораздо хуже того, что выпало им сейчас. Последствия наступления были заметны повсюду. Руины зданий Хюэ до сих пор усеивали ландшафт, словно кости динозавров, а у жителей появились пустые взгляды людей, привыкших к смерти и разрушениям. Рик надеялся, что у него никогда не будет такого взгляда.
Дождь прекратился, и солнце жарило Рика с яростным упорством вьетконговцев[2] во время Тетского наступления. Грязь замедляла продвижение, поэтому вместо запланированного утра они прибудут только днем.
Их задание было опасным, но необходимым. Они вышли на лишенное деревьев поле, раскинувшееся на многие мили в обе стороны. Чтобы добраться до моста в шести километрах отсюда, необходимо было пересечь его. Сержант Леннон, командир взвода, выбрал этот маршрут из-за отсутствия дорог и, предположительно, вьетконговцев.
Рика нервировала необходимость пересекать открытое пространство. Никаких деревьев, только немного жмущихся к земле кустов – либо результат действия напалма, либо просто прихоть природы – так что в случае нападения спрятаться будет негде. Как только они покинут сень деревьев, которые простирались сейчас позади, первым доступным укрытием будет лесополоса шириной в несколько сот ярдов вдалеке.
Рик подумал, что они станут легкими целями для снайпера.
И тут, словно по сигналу, Дарвелл, один из парней впереди, опрокинулся, как будто из его тела вдруг вынули все кости, и почти сразу же сзади раздался далекий грохот снайперского выстрела.
– Всем лежать! – заорал Леннон, и мужчины попадали лицами в густую грязь, держа оружие повыше, чтобы она не забилась внутрь.
Рик извернулся лицом к деревьям, которые они покинули несколько мгновений назад, и уставился на них, надеясь увидеть вспышку, если снайпер выстрелит еще раз. Медленно ползли минуты, и сержант Леннон отдал приказ:
– Ладно, нам надо проползти это проклятое поле! С «А» до «М» – вперед, с «Н» до «Я» – прикрывают.
Это значило, что все, чьи фамилии начинались на буквы с «А» до «М», проползут примерно двадцать ярдов и развернутся, чтобы прикрыть тех, чьи фамилии начинались с «Н» до «Я», пока те проползут до точки на двадцать ярдов дальше. Так они и будут поочередно передвигаться, пока не достигнут линии деревьев впереди.
Один из пехотинцев остановился проверить Дарвелла и крикнул:
– Сержант, он мертв!
Позже они передадут координаты по рации, чтобы вертолет забрал тело.
Когда раздалась команда «С «Н» до «Я» – вперед!», Рик развернулся, чтобы начать ползти по грязи на новую позицию.
Неожиданный удар по телу был такой сильный, что Рику показалось, будто по нему прошелся десяток лошадей. Он закричал от боли и шока. В него попали. Правое бедро как будто взорвалось.
– Тернер?! – окликнул справа капрал Роденберг или Родди, один из его приятелей. – Ты ранен?
– Да, – сумел выговорить Рик.
– Тяжело?
– Не знаю.
– Куда тебя ранило? Тело? Ноги?
– Правое бедро.
Тишина. Боль поднималась до поясницы. Еще один выстрел – и еще один крик.
Рик было подумал, что Родди подстрелили, но приятель снова крикнул:
– Тернер, ты еще здесь?
– Да, – ответил Рик, однако кричать больше не мог. Услышал ли его Родди?
– Держись, приятель!
Рик слышал, как Родди ползет к нему сквозь грязь и приземистый кустарник. Последнее, что он вспомнил, теряя сознание, как перебрасывался футбольным мячом с младшим братом, Джеком, которому в прошлом октябре исполнилось тринадцать, и подумал, что больше никогда его не увидит.
2
18 марта 1992 г.
Джек Тернер сидел в своем новом офисе, размышляя, был ли переезд из Нового Орлеана в родной Дентон штата Флорида лучшим решением. Он унаследовал дом, в котором до самой смерти полтора года назад жил Хэнк Морланд – человек, заменивший ему отца – и, проведя это время в раздумьях, почему же не живет там, Джек решил вернуться. Он переехал почти два месяца назад, в конце января, после того, как календарь перевернулся на 1992 год.
Конечно, на решение повлияли частые письма миссис Доусон, эксцентричной женщины, которая тоже помогала растить его. Но ради того, чтобы обосноваться здесь, Джек оставил довольно активную адвокатскую практику. Он нуждался в клиентах, но его имя не было известно в местных юридических кругах, по крайней мере пока.
Его банковский счет по-прежнему оставался более чем солидным, благодаря наследству и успешной работе адвокатом по уголовным делам в Новом Орлеане, но Джек рвался работать. Его самоощущение, как у большинства взрослых, было тесно связано с тем, какой вклад его работа привносит в мир.
Он стал членом флоридской коллегии адвокатов и надеялся получать хоть какую-то работу через Службу публичных защитников.
Опустив глаза на своего последнего
