замер в оглушающей тишине. С одной стороны пространство сопротивлялось моему движению, с другой оно сдерживало меня от падения. Мне казалось, что я просто наклонился вперёд, схватил ребёнка двумя руками, выпрямился и спрыгнул внутрь балкона.
После этого мир пришёл в обычное состояние, и мои уши разорвал крик матери, которая решила, что её малышка упала. Выглянув с балкона, я крикнул мамаше, что всё хорошо и девочка со мной. В ответ раздались громкие рыдания. В это время дверь балкона открылась и на него выглянул мужичок в трусах, с недоумением смотрящий на меня.
- А что здесь происходит?..
Отдав мокрой от слёз женщине спасённого ребёнка, не стал слушать слова благодарности, а быстро сбежав по лестнице, остановился на третьем этаже возле квартиры девушки моего друга. Позвонив в двери, я думал забрать Сашку, но открывшая мне дверь Татьяна сказала, что он только что убежал. Я развернулся, чтобы уйти, но её неожиданно сильная рука схватила меня и затащила в прихожую.
- Юра, подожди, - коридор прихожей был узкий, и Таня практически прижалась ко мне своей не маленькой грудью, которая частично выглядывала из-за расстегнувшейся верхней пуговицы халатика, - мне нужно поговорить с тобой с глазу на глаз.
- Зачем? Разве у тебя есть какие-то тайны от Саши? – слегка удивился я.
- Ты не понимаешь. Я объясню. Дело в том, что я не люблю Сашу. Мне нравишься ты! – И она потянулась ко мне губами, пытаясь поцеловать.
- Притормози, подруга! – Чтобы остановить её порыв, мне пришлось наклонить голову, убирая свои губы в сторону, а руками, схватившись за её плечи, отодвинуть Таню.
- Ты красивая девчонка, но Сашка мой друг, и даже если бы ты мне нравилась, то я бы никогда не встал на его пути.
- Что?! – из всего мною сказанного Татьяна поняла только то, что она мне не нравится. – Почему это я не нравлюсь тебе?
- Извини, но как говорят англичане «the tastes are different», ты хорошая девушка, но не в моём вкусе.
- Пошёл вон! – резко отодвинувшись от меня, Танька распахнула дверь.
Посмотрев на её исказившееся в гневе лицо, я понял, насколько правы люди, когда говорят, что от любви до ненависти один шаг.
Выскочив из подъезда, я побежал в институт. На построение успел в последний момент и на удивление никто не заметил моего отсутствия, кроме командира группы, которому я сказал, что заскочил в туалет.
Глава 6
Праздники и тренировки.
В советские времена праздникам уделялось большое внимание. Люди много работали и хотели отдыхать. Трудовой календарь был единым для всех, и дней, окрашенных красным, ждали с нетерпением. К ним готовились, о них говорили, их ждали.
7 ноября в СССР отмечался государственный праздник Великой Октябрьской Социалистической Революции. Вы спросите, а почему революция октябрьская, а праздник 7 ноября? Просто это расхождение в старом и новом стиле календаря. 26 января 1918 года Советом народных комиссаров был принят Декрет о введении в Российской республике западноевропейского календаря, нормативно-правовой акт о переходе Советской России на григорианский календарь.В этот день весь советский народ шёл на митинги и смотрел праздничный парад советских войск на Красной площади.
Самые счастливые курсанты ушли в увольнение, ну а мы, подстёгиваемые ПТУРом, в честь прекрасного праздника бежим малый марафон двадцать километров. Наши ежедневные тренировки дали свой результат. Кто быстрее, а кто под конец черепашьим ходом, но все наши ускоровцы смогли выдержать это испытание и прийти к финишу.
В казарме царила безмятежная суматоха. Офицеры отсутствовали, а курсантский состав занимался тем, чем хотел: кто-то писал письма родным, кто-то сидел в Ленинской комнате и грыз гранит науки, а большая часть отдыхала на своих кроватях.
Лениво переворачивая страницы учебника по бронетанковым войскам, я понял, что учиться сегодня не хочу, и уже поддался общему весёлому настроению, подумывая переодеться в гражданку и махнуть в самоволку на пару часов подышать воздухом свободы, когда в Ленинскую комнату заскочил мой друг Гуревич. Его раздувающиеся, как у быка, ноздри и налитые кровью глаза сказали мне о моём ошибочном решении не говорить Сашке про приставания его подруги.
С момента, когда мы забегали к ней, прошло больше трёх недель. И всё это время нам не давали увольнительных, а единственная попытка моего товарища перелезть через забор института закончилась провалом. И хорошо, что его поймал наш дежурный по институту, а не комендантский патруль, иначе Сашка не отделался бы семью нарядами.
Сегодня другу, наконец, дали увольнительную, и, конечно, он побежал к Татьяне, которая, увидев, что Сашка не в курсе её предательства, рассказала свою версию нашего с нею последнего общения…
- Ты!!! Сука! Как ты мог! – эмоции били через край, и Гуревич бросился на меня с кулаками.
- Саша, чтобы она тебе не сказала, это всё ложь! – я сделал попытку остановить его, но, получив удар в челюсть, откинулся назад.
Что ж я за такой дурак, ведь помнил, что в прошлой жизни Сашка развёлся с Танькой через семь лет совместной жизни из-за её измен, но посчитал не вправе разрывать сердце товарища, видя его искреннюю любовь к ней.
Однокурсники оттащили Гуревича от меня, но с этих пор я потерял друга.
Так и пролетело время до Нового года. С увольнительными у меня не заладилось, успеть бы закрепить получаемую от учителей информацию.
Как и в прошлом, я три раза в неделю хожу на полуторачасовые тренировки по рукопашному бою к майору Кулакову. Известная в наших узких военных кругах личность. Ученик самого легендарного Алексея Штурмина, основателя первой Федерации карате СССР. Птур разрешил мне уходить с самоподготовки на тридцать минут раньше и не бегать в дни тренировок перед ужином.
Чем мне всегда нравилась рукопашка, так это тем, что в ней переплелись различные виды единоборств. Да, в спортивном виде запрещают наносить опасные удары, соблюдают правила безопасности. А вот в армейском главное правило, это выжить и физически уничтожить противника, и для этого никакие правила не должны тебя ограничивать.
Наш инструктор майор Кулаков считает, что в бою не на жизнь, а на смерть хороши все средства. Всё, что у тебя есть под рукой, должно быть использовано: автомат, нож, ремень, сапёрная лопатка, каска, поднятая с земли палка или камень, а
