приучили к хорошим манерам) и всем своим видом производил впечатление человека, спящего с открытыми глазами. Очень, очень странный тип.
…Но неужели я могла так обознаться?!
Я торопливо расплатилась по счету, оставив чересчур щедрые чаевые, и покинула ставшую вдруг неприветливой и неуютной «Незабудку». На улице было совсем тепло, и если бы не резкие порывы ветра, можно было на минуту вообразить, что вновь вернулось лето. Я смахнула с лобового стекла листья, не переставая думать о происшедшем. Что это все-таки было? Не спятила ли я, если мне уже мерещится невесть что? Может быть, вчерашнее ДТП так меня потрясло, что я теперь всюду вижу этого бедолагу? А что, такое случается. Когда мне было лет пятнадцать, я отдыхала у бабушки в Смоленске, где меня настигла первая любовь — с поцелуями, прогулками за ручку и милыми подарочками, все как полагается. Но лето закончилось, я вернулась в Москву, и меня долго еще преследовал знакомый запах туалетной воды, и красивый профиль того мальчика, мелькающий, казалось, на каждой улице, в каждом магазине.
Или может быть, это родной брат того Девяткина? Или просто близнец — мало ли на свете похожих людей? Да, точно, это просто совпадение. Ну а красные волосы… Может, теперь у мужчин такая мода — красить волосы в кричащие цвета, а я просто отстала от жизни? Надо у Васьки спросить, он в этом лучше меня разбирается.
Васька был моим приятелем и очень талантливым художником, журналистом, дизайнером и модельером, все в одном флаконе.
Я уже отъехала от кафе километров на десять, но не переставала думать обо всем этом. Не то, чтобы меня сильно задела эта глуповато-странная история — в конце концов, девочка я уже взрослая, и не вижу большой беды в том, что ошиблась: подумаешь, с кем не бывает… Так что довольно лениво и уже без особых эмоций, но все же думала.
А потом взяла и неожиданно для себя позвонила Флоранс, самой близкой, самой надежной подруге, на которую всегда можно положиться. Она ответила не сразу — рабочий день в разгаре, а Фло у нас девушка чрезвычайно занятая, управляет собственным бизнесом, сетью цветочных салонов.
— Флоранс, привет. Я тебя не слишком отвлекаю?
— Отвлекаешь, отвлекаешь, — улыбнулась она. — Но раз уж все равно отвлекла, говори!
— Извини, дорогая, но для тебя есть партийное задание. Небольшое. Надо сделать пару звонков. Ну, может быть, тройку.
— А сама что, не можешь?
— Я сейчас в дороге, в Петербург еду. С мобильника звонить как-то несподручно, да и телефонного справочника под рукой нет.
— Ах да, ты же у нас решила ударить автопробегом по бездорожью и разгильдяйству! — вспомнила Флоранс. — Ну давай, так уж и быть, помогу тебе. Куда звонить, чего говорить?
— Значит так, записывай. Вчера на площади Серпуховская Застава произошло ДТП, машина сбила пешехода. Фамилия пешехода — Девяткин, имени-отчества не знаю. Его увезли на скорой. Тебе нужно обзвонить все больницы того района и узнать, куда его привезли, и как его самочувствие. Жив ли он вообще, и если да, насколько серьезны его травмы?
— Стаська, постой, ты опять во что-то вляпалась? — с тревогой спросила подруга. — Ты только оклемалась после убийства Архипова, а тут снова какие-то тайны. В чем дело?
— Фло, у меня все в порядке, честное слово. Я тихо-мирно еду в Питер, никому не мешаю, уже скоро Тверь появится на горизонте. Ну просто так вышло, что я вчера была свидетелем того ДТП, и мне теперь за парня беспокойно. Выжил он или нет?
— А, ну ладно, — с каким-то подозрением в голосе сказала Флоранс. — Жди, перезвоню.
* * *
Без приключений я ехала еще километров шестьдесят. Спидометр наматывал километры, а часы у меня на запястье тикали, отсчитывая последние минуты спокойной жизни.
За Торжком обнаружилось, что у меня заканчивается бензин, и надо было искать заправку. Первая попавшаяся не годилась — нальют в бак какую-нибудь адскую смесь, а я потом буду чинить невесть в какой ремонтной мастерской свой несчастный кабриолет. Поэтому я ехала и высматривала бензоколонку, внушающую доверие. И высмотрела — на свою голову.
Она показалась из-за поворота, чистенькая и уютная. Там было кафе, магазинчик и шиномонтаж, а туалет находился внутри, а не стоял, как это обычно бывает, в чистом поле на задах заправки, в виде шаткого домика, благоухающего на километр вокруг. И я без колебаний свернула с дороги.
— Полный бак, пожалуйста! — сказала я заправщику. — И протрите стекла, хорошо?
Касса и кафетерий находились в одном помещении. За столиками сидели и что-то пили несколько молодых людей, не обремененных ни хорошим воспитанием, ни манерами.
— Ничего себе, девочка! — присвистнули за моей спиной сразу двое или трое. — Ребята, видали? Девушка-девушка, а как вас зовут?
— Федя, — буркнула я неприязненно, проходя к кассе.
— Какое красивое имя! — заржали они.
— Третья колонка, — спокойно сказала я девушке за кассой.
— Девушка, а вы что, одна едете? — не унимались добры молодцы. — А хотите, мы вам составим компанию? Вы не бойтесь, мы не страшные, мы добрые и веселые.
— Молодые люди, оставьте меня в покое! — отчеканила я, не поворачиваясь. Оплатила бензин, и с гордо поднятой головой вышла из здания.
— Хорошей дороги, — улыбнулся мне заправщик, когда я отъезжала.
Правда, отъехала я всего на несколько метров, когда вспомнила, что неплохо было бы купить минералку, жвачку, снова заполнить термос кофе, да и вообще посетить дамскую комнату. Пришлось парковаться под окнами кафешки — под самым носом у компании наглецов, которые дружно уставились на меня сквозь стекло. Когда я вошла, меня встретили одобрительные свистки.
— Девушка, что ж вы нам сразу не сказали, что у вас такая тачка! «Мерседес»-кабриолет, классная игрушечка! Ну как, поехали с нами? Мы тут недалеко живем, в Выдропужске.
— Оно и видно, — прокомментировала я, не удостаивая их даже взглядом.
Пока мне заливали в термос кофе — эта просьба, кстати, вызвала у девушки в кафетерии немалое раздражение, — я умылась в туалетной комнате, причесалась и почувствовала себя значительно посвежевшей.
