пражского бургграфа.
Наиболее активная деятельность Сикста в последние годы его жизни была связана с выработкой в 1575 г. Чешской конфессии — договора о религиозной толерантности и веротерпимости в Чехии, но которому за евангелическими сословиями признавалось бы право свободы вероисповедания собственного и своих подданных (крестьян и населения частновладельческих городов и местечек) В политическом отношении Чешская конфессия была оппозиционным актом, так как решение религиозных дел предоставлялось самим сословиям, а не королю. Поэтому борьба за признание королем Чешской конфессии превратилась в главный пункт программы сословной оппозиции. Участвуя в выработке конфессии, Сикст из Оттерсдорфа вновь проявил себя как деятель оппозиции, представляя в ней наряду с другими видными деятелями бюргерского сословия городскую политику[83].
В 1575 г. он вновь занял пост канцлера Старого Места и был «млувчим» городского сословия на сейме, где проводил активную политическую линию[84]. Сикст, не будучи сторонником Аугсбург-ской конфессии, заявил на сейме, что новое церковное уложение в Чехии нужно выработать на основе старых чешских, т. е. гуситских, традиций и решений сеймов[85]. Он составил диариум (дневник) сейма 1575 г., на котором обсуждалась конфессия, где привел речи выступавших на сейме, которые он, по свидетельству современников, конспектировал во время заседаний[86]. Сикст вошел в комитет, которому было поручено составить новое церковное уложение в качестве дополнения к основному тексту Чешской конфессии. Он участвовал в одной из депутаций сейма к императору. Когда сословия по приказу императора выбрали из своей среды доверенных лиц для длительных переговоров с ним, Сикст был в их числе. По принятому сеймом новому церковному уложению сословия сами, без одобрения императора, избрали 15 дефензоров утраквистской консистории, среди которых находился и Сикст из Оттерсдорфа[87].
Умер он глубоким стариком в 1583 г[88]. На протяжении всей своей жизни Сикст являлся богатым пражским горожанином[89]. В 1567 г. он купил один из известнейших в Праге домов, ранее принадлежавший патрицианскому семейству Пикартов, и перестроил его в ренессансном стиле. Дом с тех пор стал называться Сикстовым[90]. Судя по завещанию, составленному в 1579 г., в конце жизни Сикст имел два дома, три суконных лавки и несколько виноградников[91].
Антигабсбургская оппозиция стала традицией в семье Сикста из Оттерсдорфа. Его старший сын Ян Теодор был образованным и всеми уважаемым горожанином, с 1609 г. — дефензором консистории. Он принял активное участие в антигабсбургском восстании 1618—1620 гг., входил от городского сословия в директорию восставших и являлся советником по апелляциям. За участие в восстании император приговорил его к конфискации имущества и смертной казни, но по ходатайству друзей он был помилован, уже находясь на эшафоте. В 1627 г. Ян Теодор эмигрировал в Саксонию. Его дети были названы в честь деда Вратиславом Сикстом и Вацлавом Сикстом.
Сикст из Оттерсдорфа был представителем чешского гуманизма. Его взгляды, к сожалению, изучены чрезвычайно мало и поверхностно, хотя заслуживают большего внимания, тем более что полный текст его хроники может дать интересный материал.
Сикст увлекался гуманистическими штудиями. В состав его обширной личной библиотеки, помимо церковных и юридических книг, входили сочинения Платона, Эразма Роттердамского, чешского гуманиста Яна Дубравиуса[92]. Примеры из античных авторов Сикст использует в тех местах хроники, которые повествуют о наиболее драматических событиях 1547 г., а также в тех случаях, когда с помощью античного писателя хотел выразить свое возмущение поступками Фердинанда I. В 1540-е годы Сикст из Оттерсдорфа входил в кружок чешских гуманистов, сформировавшийся вокруг известного мецената, заместителя судьи Чешского королевства Яна Старшего Годейовского из Годейова. В этом кружке были сконцентрированы лучшие силы чешского гуманизма середины XVI в. Он отличался большой веротерпимостью: в него входили католики, утраквисты и лютеране. «Их литературной целью оставался чешский гуманистический идеал, проникнутый христианством» — так охарактеризовал кружок крупнейший историк чешской литературы Я. Влчек[93].
Ближайшими друзьями Сикста стали такие известные чешские гуманисты, как Вацлав Гаек из Либочан, Брикци из Лицка, Павел Быджовский. Наиболее активная литературная деятельность Сикста началась с 1547 г. Очевидно, в конце этого года, после поражения восстания (ранее Сикст был, как мы знаем, чрезвычайно занят), он перевел на чешский язык сочинение Аммония Александрийского «Жизнь господа нашего Иисуса Христа». В 1549 г., наиболее плодотворном году литературной деятельности Сикста, он исправил по греческому оригиналу чешский перевод Нового завета и перевел с латыни Третью книгу Маккавейскую для издания Чешской библии, осуществленного в этом же году известным чешским книгоиздателем Мелантрихом. Тогда же он перевел сочинение св. Исидора Севильского «Книга утешительная и полезная всем огорченным в этом мире людям, или Разговор разума с человеком».
В 1553 г. Сикст заново перевел на чешский язык и издал средневековые народные латинские романы «Солфернус» и «Белиал», имевшие общее название «Процесс Сатаны» и попавшие в Чехию еще в начале XV в. Эти романы представляли собой сатирическое описание судебного процесса чертей с богом из-за того, что тот вывел согрешившего Адама из ада. Таким образом, романы были не чем иным, как сатирой на средневековые суды и их порядки. Сикст в предисловии к своему переводу особо оговорил то, что он приспособил текст к обычаям и нравам, царившим в чешских судах[94], которые снискали всеобщее осуждение, так что даже в «Дружественное соглашение» восставших в 1547 г. сословий было включено несколько пунктов, направленных на улучшение судебных процедур.
Очевидно, участие в восстании оставило глубокий след во взглядах Сикста. Как видно из репертуара его переводов, он сохранил критическое отношение к действительности и находил утешение в богословских сочинениях. Интересно, что из библейских книг для чешского перевода Сикст избрал именно одну из Книг Маккавейских, повествующих о народном восстании в Иудее против иноземной власти сирийской династии Селевкидов. Более того, материал Книг Маккавейских мог натолкнуть Сикста на близкие аналогии с чешскими событиями. Оба восстания, как иудейское 167 г. до н. э., так и чешское 1547 г. н. э., были направлены против монарха иноземной династии, и во главе их стояли «лучшие люди» страны. В обоих восстаниях определенную роль играли мотивы защиты национальной религии. Но восстание Маккавеев было широким народным выступлением, закончившимся победой и восстановлением Иудейского государства. Переведя сразу же после поражения чешского восстания третью, последнюю из Книг Маккавейских, повествующую о победе восстания, Сикст из Оттерсдорфа, хотя и в косвенной форме, выразил, на наш взгляд, весьма недвусмысленно свои политические чаяния. Последующие годы ознаменованы сближением Сикста с Мелантрихом[95], совместно с которым он занялся книгоиздательской деятельностью, не оставляя и торговлю сукном[96].
