и агенты. Что нам отчаянно нужно, так это земная кость. Действительно, чаша на моем столе — это самая большая единичная масса элемента, которой мы располагаем.
— И я принес эту штуку сюда, — рявкнул Набал.
— Вы это сделали, — согласился Эквинокс. — Я уже поздравил вас с этим достижением. При тщательном мониторинге этот пункт может сохранить жизнеспособность наших исследований еще на год. Что тогда, я вас спрашиваю? Без первичных, которые могли бы направлять нас, мы, возможно, никогда не найдем основное месторождение.
— Я не… мы найдем что-нибудь еще, — неуверенно предположил Белуа.
— Да? Как именно? Дом первичных — единственный известный источник этого элемента, и нам еще предстоит обнаружить вход. — Взгляд Эквинокса посуровел. — Вы начинаете понимать?
— Уровень насыщенности воздуха…
— Они недостаточно высоки, чтобы отследить источник, и могут отсутствовать в течение многих лет. Вы подвели меня, — сказал Эквинокс. — Более того, вы поставили под угрозу мои исследования. Вы понимаете, что это значит? Этот мир умирает, Белуа. Война, голод, болезни — они разъедают всех нас, пожирая, как раковая опухоль. Я пытаюсь все это изменить, пытаюсь спасти мир от самого себя. — Пока он говорил, глаза Эквинокса, казалось, на мгновение поймали свет, вспыхнув, как крошечные магниевые вспышки. — Я отдал этому делу всю свою жизнь, пожертвовал большим, чем вы когда-либо сможете себе представить, и ваша безрассудная жажда крови, возможно, стоила нам всего. Ваша миссия, Белуа, состояла в том, чтобы захватить первичных, а не убивать их.
Набал побледнел.
Эквинокс сделал паузу, на мгновение закрыв глаза и собираясь с мыслями. Он позволял себе разозлиться, а это было неприемлемо. В этой катастрофе не было вины Набала, во всяком случае, не полностью. Тем не менее, недавнее поведение Белуа наводило на мысль о крайне неподобающем уровне самомнения. Что требовалось Набалу, так это четкое напоминание о его месте в системе вещей.
Да. Здесь была необходима твердая рука.
Эквинокс открыл глаза, разглядывая Белуа с тщательно сконструированным выражением усталого презрения.
— Несмотря на ваши ошибки, — начал он, — вы хорошо сделали, что принесли мне кубок. — Он полез в свой стол и достал желтый конверт, пододвинув его к бледному Белуа. — Следовательно, я решил не ликвидировать вас. — Возможно, это было чересчур, но Эквинокс надеялся, что подразумеваемая встреча со смертью поможет укрепить его власть над взбалмошным Белуа. — Более того, я даю вам шанс искупить свою вину.
Набал судорожно сглотнул.
— Спасибо вам, доктор.
— В этом файле вы найдете записанные GPS-координаты городского подразделения, которое вы отслеживали до первичных, включая точное местоположение подразделения на момент его гибели. Я хочу, чтобы вы поехали туда.
— Что я буду искать? — нерешительно спросил Набал. — Мы уже нашли труп подразделения и чашу.
— Вот почему я посылаю вас. Вы следовали по GPS-чипу прямо к цели. Вам не показалось странным, что вы так легко нашли первичных?
— Не особенно. Первичные совершили ошибку, забрав тело следопыта с собой. Они никогда раньше этого не делали.
— Вот именно. Так почему же они допустили эту ошибку на этот раз?
Лицо Набала потемнело.
— Они вели нас за собой. Коротышки знали, что мы сможем выследить тело. Они уводили нас от чего-то.
Эквинокс откинулся на спинку стула.
— Может быть, для вас все-таки есть надежда, Набал. Я хочу, чтобы вы отправились по этим координатам. Флинтвилл, штат Мичиган. Выясните, что пытались скрыть первичные. Что бы вы ни обнаружили, я хочу, чтобы вы поговорили со мной, прежде чем предпримите какие-либо более дорогостоящие решения.
Набал взял папку.
— Я так и сделаю, доктор. Вы не пожалеете об этом.
— Лучше бы так и было, — холодно сказал Эквинокс. — Соберите команду разведчиков и свяжитесь со мной, чтобы сообщить последние новости к концу недели. Группы задержания последуют за вами, если вы обнаружите что-нибудь важное.
Сунув папку в подмышку, Набал кивнул и вышел из комнаты.
Эквинокс встал со стула и подошел к аквариуму. Рыбы теперь носились вокруг, как крошечные кометы, с голодным рвением набрасываясь на хлопья, которые он бросил ранее. Как и он, они казались более расслабленными.
— Любопытно.
Запищал интерком.
— Да, Колин?
— Вторая линия все еще на удержании, доктор Эквинокс. Должна ли я соединить его с вами?
Эквинокс наблюдал за рыбами, прикидывая в уме общую вероятность их заражения.
— Скажите генералу, что я нездоров. Однако заверьте его, что я просмотрел его анализы и по-прежнему уверен, что рак поджелудочной железы будет ликвидирован в течение месяца. Я пришлю ему подробную информацию о его новом расписании приема лекарств позже сегодня днем.
— Я немедленно дам ему знать, доктор Эквинокс.
— Колин?
— Да, доктор?
Эквинокс колебался. Он наслаждался своей рыбой. За эти годы он экспериментировал на сотнях животных, даже на тысячах, но это было совсем другое дело. Крошечные водоплавающие были единственными настоящими домашними животными, которые у него когда-либо были. Он задумчиво улыбнулся, зная, что у него не было выбора. Он уже скучал по своим маленьким друзьям, но давным-давно понял, что не сможет спасти мир без жертв.
— Отправьте служебную записку в отдел водных видов спорта. Я хочу, чтобы рыбу в моем кабинете препарировали и исследовали, уделяя особое внимание несоответствиям или аномалиям в мозговой деятельности. Я хочу получить полный анализ к пятнице.
— Сию минуту, доктор Эквинокс.
11. Один мальчик
Майкл проснулся в месте, где потолок находился всего в нескольких дюймах от его носа и пахло старыми спортивными носками. Он чуть не запаниковал, но потом заметил стопку знакомых комиксов рядом с локтем. Он испустил долгий вздох.
— Это что-то новенькое.
Протирая глаза от песка, он выбрался из-под кровати и начал одеваться. Сегодня был тот самый день. Прошло две недели с тех пор, как он разговаривал с Диггсом, две недели без каких-либо признаков кукольных человечков или говорящих кошек, две недели взаперти в доме Уиффлов.
Чтобы отвлечься от ожидания, он продолжал упражняться с песней камней, проводя час за часом, сидя на подъездной дорожке и прислушиваясь к звукам тротуара. Он стал носить солнцезащитные очки, чтобы скрыть глаза, по мере того как учился контролировать бушующую силу. Практика, казалось, помогала. Во всяком случае, подъездная дорожка была в основном целой, только несколько новых трещин. Но ему до смерти надоело прятаться. К тому же у Уиффлов, особенно у Барбары, начинал появляться озабоченный вид, который был у приемных родителей прямо перед назначением визита к детскому психологу, назначенному государством.
Клубок вопросов роился в его голове, пока он натягивал свежую футболку. Был ли Вен все еще где-то поблизости? Неужели Диггс нашел путеводный камень? Где были кукольные человечки?
Две недели, и до сих пор ни
