Между тем, моряки уже без ящиков вернулись к шлюпкам. Лысый Джон Грей последний раз окинул взглядом скалы и махнул снова рукой. Матросы толкнули шлюпки в море, а Грей занял место на носу. В полном молчании опекун с Иваном внимательно наблюдали, как шлюпка удаляется от берега и, казалось, для этих двоих весь мир сейчас сосредоточился на фигуре лысого Джона Грея, которого в шлюпке несли по глади залива ровные взмахи весел в руках матросов в синих куртках, возвращая к фрегату.
– Кто этот, Джон Грей? – нарушила тишину Лиза, проформой ей быть уже порядком надоело.
– Да так, сударыня… наш с Иваном общий хороший знакомый, – задумчиво произнес опекун, явно не желая развивать эту тему.
– Да, друг Иван, – протянул граф, абсолютно игнорируя любопытные взгляды Лизы, – не просто Джон здесь явился нам, терзают меня нехорошие предчувствия.-
Лиза не сдавалась: – и все-таки, граф, может, вы посвятите меня в происходящие сейчас события, кто этот человек – Джон Грей? —
Опекун с Иваном многозначительно переглянулись.
– Просто хороший знакомый, – повторил с некоторым раздражением опекун, – вот и всё, что я имею сообщить вам, – и уже, не обращая ни малейшего внимания на Лизу, как уже на случившуюся помеху в таких, принимающих весьма интригующий поворот, событиях, в которые он совершенно не собирался ее посвящать, опекун опять поднял подзорную трубу и стал рассматривать удаляющуюся шлюпку.
Конечно, у мужчин сплошные загадки и, несомненно, важные дела, а она здесь просто лишняя. Всего лишь проводник, который выполнил свою работу и всё. В Лизе вскипала обида. Неужели так трудно объяснить, ну хотя чуть-чуть посвятить ее во всё происходящее.
«Ну и ладно. Пожалуйста, – вдруг решила Лиза – дорогу назад сами найдут». И пока мужчины вглядывались в корабль, оставив ее без внимания, она отползла по сухой хвое назад и скользнула в заросли орешника на тропу в противоположную сторону той, с которой они прибыли. Только через некоторое время она услышала, как Андрей Николаевич начал звать ее, но ей было всё равно.
«Пусть понервничает», – лишь обозначилась в голове «язвы» -Лизы злорадная мысль.
Она некоторое время шла по тропе, пересекла речку, аккуратно спустившись между валунами, разбросанными по ее берегам, и вышла к Малому дворцу с другой стороны.
Боги погоды сегодня были милосердны, и летний день не обманул ожиданий – погода стояла великолепная, возвращаться в усадьбу совсем не хотелось. Лиза слегка стукнула по крупу Барыньки.
– Ну, дорогая, иди домой, я погуляю, – ласково произнесла Лиза. Уж за кого, а за Барыньку она совсем не переживала. Со смирной кобылой они объездили все окрестности усадьбы, и Лиза знала, та найдет дорогу к Большому дворцу.
Лиза пошла по краю дороги, жадно вглядываясь в красоту зеленого леса, вдыхая запахи летнего дня. Так и шагая, не торопясь, блаженно щурясь под лучами яркого летнего солнца, она вышла к сложенным стогам. Время двигалось к полудню и пекло уже нещадно. Селян не было, они закончили свою работу. Лиза подошла к ближайшему к дороге стогу и, забравшись на самый верх, уютно расположилась, почти зарывшись в благоухающее сено, жадно втянув стойкий одурманивающий аромат сухих трав. В синем бездонном небе проплывали одинокие облака, чуть подгоняемые ленивым ветром лета приближающегося к своей середине, всё дышало покоем и благолепием. Лиза засмотрелась на неспешный бег облаков и задремала.
– Куда же она делась! —
Лиза резко открыла глаза и окончательно проснулась. Конечно, ошибиться тут было невозможно, рассерженный голос опекуна отчетливо прозвучал под стогом. Мужчины закончили дела на берегу и выбрались из леса. Лиза затаила дыхание, что-то пугало ее в голосе Андрея Николаевича, ей как-то совсем не хотелось в этот момент попадаться ему на глаза. А мужчины устроились в тени стога. Кони их паслись в стороне, слегка всхрапывая, мотая головами, отгоняя назойливых мух.
– Ну что, Вань, что думаешь? – опекун задумчиво пожевал тут же сорванную травинку, – зачем пожаловал наш друг в эти забытые богом края? Да еще в салоне всех уговорил, что едет по делам в Лондон. Совсем не хотел, чтоб об этой его экспедиции, хоть какой-то слух прошел. Да, он конечно мастак насчет тайных операций, но здесь? – он покачал травинкой все еще зажатой в его пальцах, – вовремя мы здесь оказались, Иван, вот что я тебе скажу. Очень вовремя. Прямо уж не знаю кто – провидение или ангел-хранитель нас направили.-
– Слушай, Андрей Николаич, а может они десант готовят на Петербург, здесь ведь до столицы нашей рукой подать, – озвучил живо свою версию Иван.
– Да смысл им отсюда начинать. Корабли плотно с моря Петербург обложили, а сухопутные операции отсюда… нет, глупость – дорого и бессмысленно сие мероприятие, хотя всё возможно… Но я все-таки думаю попакостней что-то Грей удумал, не интересовался бы он лично десантом, такой простой, в общем-то, чисто войсковой операцией. Он птица высокого полета, ему что-то совсем неординарное замутить с руки, с большим резонансом, вот его профиль. Какую-то провокацию готовит наш клиент.
Падение Свеаборга финнов растормошит уж точно, о чем грезит лорд Пальмерстон. Поднять волнения против власти императорской – не плохо, а по-большому счету… Швеция им, Иван, позарез нужна, Швеция. В прошлогоднюю компанию не удалось, так сейчас счастья попытают. Втянут ее в войну, вот и сухопутная операция. Шведы и сами на Финляндию виды имеют, не прочь под свое крыло вернуть. А места здесь пустынные. Деревень вокруг не много, зато леса дремучего полно. Казачьих разъездов уже нет, постоянного патрулирования берега нет. Усадьба – конечный населенный пункт, где можно провиант и фураж поиметь. Дальше леса и болота финские, напрямую и до границы шведской рукой подать.-
– И как думаешь, как же это всё обставлено будет, а Андрей Николаич? – тревога отчетливо прозвучала в вопросе, уж Иван-то, как никто другой знал – не являлся этот рыжий англичанин просто покрасоваться, нигде и никогда, и ждать нужно было самых каверзных событий.
– Не знаю, пока не знаю, Иван, что на этот раз наш любезный Джон Грей придумает. Вот над этим ребусом и предстоит серьезно подумать. Провокацию им какую-нибудь устроить здесь с руки, что-то типа рейда на территорию Швеции или еще позаковыристей, в общем, не суть, главное шведов в военный конфликт втянуть. Эскадры с моря столицу запирают, а здесь шведы подтянутся, и война на двух фронтах. В Крыму Меншиков напорол, Севастополь вот-вот падет, если еще и здесь полыхнет, мало уже не покажется.-
– Пожалуй ты прав, Андрей Николаевич. Ящики эти тяжеленные, видно сразу, вот бы нос сунуть в грот этот.-
– Да мне и самому любопытно до жути, только пока корабль там стоит соваться туда – совсем не имеет смысла.-
– Что ж делать будем? —
– Пока думать будем, Иван. Да ждать Джонова эмиссара. Должен, должен кто-то объявиться. Им сейчас обстановку изнутри прощупать нужно, окрестности с суши изучить, подходы. Тут любой чужак проверяться должен. Ты, вот что, Иван. Здесь останешься. Дело ты свое знаешь, берег без внимания не оставляй, но особо пока там и не светись. А я в Петербург, к полковнику, – и вдруг, бросая травинку, воскликнул, – проклятье! Ну, куда же она подевалась, эта девчонка! Ну, характерец, просто несносная.-
– А что, Андрей Николаич, зато боевая какая, сразу на фрегат внимание обратила и стреляет, – Иван многозначительно и с явным уважением качнул головой, – вот она и есть наш – ангел-хранитель. И я тоже хорош, не пороть, спасибо ей сказать нужно, – заступился Иван за Лизу.
– Спасибо! – возмущенно воскликнул граф, – именно выпороть бы ее, да вот и всё спасибо! Где ее теперь искать-то? —
– Да что ты, Андрей Николаич, она уже в усадьбе давно, она тут, похоже, каждый кустик в лицо знает, – спокойно проговорил Иван и вдруг усмехнулся, – слушай, Андрей Николаич, а она ведь ничего.-
– Что ничего? – не понял опекун, занятый своими мыслями.
– Ну, видная деваха, такая… – начал Иван с явно слышимой усмешкой.
– Во-первых, Иван, не деваха, – резко оборвал его граф, – а хозяйка имения – графиня. А во-вторых, – опекун запнулся, пытаясь точнее сформулировать, уже успевшее сложиться, мнение о Лизе, – ростом не вышла, худая уж больно, в свете-то статные девицы ценятся, да и дикарка какая-то. Она юбки- то хоть носит. Право слово, честно, по мне – лучше полком командовать или с твоими пластунами в рейд ходить в глубокий тыл врага, чем с одной девчонкой …Ой, брат Иван, мне бы год отмучится, да замуж ее выдать, – горестно, с тяжелым вздохом протянул опекун, – донося до Лизы понимание, какой же обузой она свалилась на плечи этого человека, – ладно, поехали, уж обедать пора, поищем ее еще по дороге, – и, не выдержав, хмыкнул, многозначительно добавив, – выдающаяся девица… —
