Теперь предстояло обсудить, какие запасы следовало взять с собой: концентрированные пищевые продукты, сгущенные эссенции, стальные цилиндры, содержащие запасный кислород, аппарат для удаления углекислоты и возобновления кислорода посредством перекиси натрия, конденсаторы для воды и т. д. Я помню, как небольшая кучка постепенно разрасталась в углу: жестянки, свертки, ящики и другие вещественные доказательства задуманного нами путешествия.
Хлопот у нас было множество и для размышления не оставалось времени. Но однажды, когда все сборы уже близились к концу, странное настроение овладело мною. Все утро я помогал складывать печь и теперь сидел, измученный этой работой. Все окружающее казалось мне каким-то мрачным и неправдоподобным.
— Скажите, Кавор, на кой прах мы все это затеяли?
Он улыбнулся:
— Теперь скоро можно и в путь.
— Луна, — рассуждал я глубокомысленно. — Что вы надеетесь найти на Луне? Я до сих пор полагал, что Луна совсем мертвый мир.
Он пожал плечами.
— Что вы рассчитываете найти там?
— А вот увидим.
— В самом деле? — спросил я, глядя куда-то в пространство.
— Вы переутомились, — заметил Кавор. — Лучше пойдите погуляйте сегодня вечером.
— Нет, — сказал я упрямо. — Я хочу сперва закончить печь.
Так я и сделал, после чего целую ночь страдал бессонницей.
За всю жизнь не приходилось мне переживать такой ночи. Накануне банкротства я тоже спал довольно плохо, но самая тягостная из моих тогдашних бессонниц могла показаться сладкой дремотой по сравнению с этим мучительным бдением. Безумный страх внезапно охватил меня при мысли о том, что мы собираемся сделать.
Не помню, чтобы до этой ночи я когда-либо задумывался над предстоящими нам опасностями. Но теперь вдруг все они выстроились передо мной, как полчище призраков. Странность и неестественность нашего предприятия поразили меня. Я чувствовал себя как человек, пробудившийся от сладких снов среди самой ужасной действительности. Широко раскрыв глаза, я лежал на постели. И с каждым мгновением наш шар представлялся мне все более хрупким и жалким, наша затея все более и более безрассудной, а Кавора я уже начал считать настоящим сумасбродом.
Я вылез из постели и начал бродить по комнате. Затем сел у окна, глядя на небо в бесконечное мировое пространство. Между звездами зияла пустота, неизмеримая тьма. Я старался припомнить отрывки астрономических сведений, приобретенные беспорядочным чтением. Но все это было слишком неопределенно и не могло дать никакого понятия о том, что нас ожидает. Наконец я снова улегся в постель и дождался нескольких мгновений сна или, говоря точнее, кошмара, во время которого я падал, падал, падал в бездонной пропасти неба.
За завтраком я удивил Кавора. Я сказал ему напрямик:
— Я с вами в шаре не полечу.
На все его увещания я отвечал с мрачным упорством:
— Это слишком безумно, и я не хочу в этом участвовать. Это слишком безумно.
Я отказался сопровождать его в лабораторию. Некоторое время я бродил вокруг дачи, потом взял шляпу и палку и пошел куда глаза глядят. Выдалось чудесное утро: теплый ветер, яркосинее небо, первая весенняя зелень и чириканье птиц. Я позавтракал говядиной и пивом в трактирчике возле Ильгема и озадачил хозяина, заметив в ответ на его рассуждения о погоде:
— Человек, который в такие дни покидает мир, должен быть просто сумасшедшим.
— То же самое и я сказал, когда в первый раз услышал об этом, — ответил хозяин. Тут я узнал, что по крайней мере одной грешной душе наш мир показался несносным, ибо в этой самой деревне кто-то перерезал себе горло. Это направило мои мысли в другую сторону.
После полудня я сладко заснул на солнцепеке, затем с новыми силами продолжал путь.
Я зашел в маленькую уютную гостиницу недалеко от Кентербери. Весь ее фасад исчезал под вьющимися растениями, а хозяйка была чистенькая старушка, которая мне очень понравилась. В кармане у меня нашлось достаточно денег, чтоб заплатить за ночлег. Я решил остаться в гостиннице на ночь. Хозяйка была весьма говорливая особа. Она между прочим сообщила мне, что ни разу в жизни не была в Лондоне.
— Я никуда не ездила дальше Кентербери, — сказала она. — Не люблю шататься по свету.
— А чтобы вы сказали, если бы вам предложили отправиться на Луну? — воскликнул я.
— Ну, от всех этих воздушных шаров я не жду никакого проку, — ответила она очень спокойно, как будто речь шла о самой заурядной экскурсии. — Я бы ни за что на свете не полетела.
Это показалось мне забавным. После ужина я сел на скамью у дверей гостиницы и поболтал немного с двумя рабочими. Мы говорили о производстве кирпича, об автомобилях, которые были тогда еще новинкой, и о прошлогодних состязаниях в крикет. А на небе узкий молодой месяц, синий и мутный, как отдаленная горная вершина, склонялся к западу вслед за солнцем.
На другой день я вернулся к Кавору.
— Я полечу, — сказал я. — Я немножко развинтился, вот и все.
То был единственный случай, когда я серьезно усомнился в успехе нашего предприятия. Просто нервы зашалили. После этого я работал уже не так напряженно и каждый день гулял не менее часа. И вот, если не считать предстоявшего последнего разогрева печи, все труды наши были закончены.
IV. ВНУТРИ ШАРА
— Полезайте, — сказал Кавор, когда я уселся на край входного отверстия и заглянул вниз в черное нутро шара. Мы были совсем одни. Наступили сумерки, солнце село, и повсюду царила вечерняя тишина.
Я спустил вниз вторую ногу и соскользнул по гладкому стеклу на дно шара; затем повернулся и стал брать из рук Кавора ящики и банки со съестными припасами и прочий багаж. Внутри было жарко, термометр показывал 80° по Фаренгейту. Так как нам предстояла потеря лишь самой ничтожной доли этого тепла через лучеиспускание, мы были одеты в тонкую фланель, а на ногах у нас были туфли. Однако на всякий случай мы захватили с собой целый тюк теплой суконной одежды и несколько толстых одеял. По указаниям Кавора, я укладывал свертки, цилиндры с кислородом и прочие вещи рядышком у своих ног, и скоро все очутилось на месте. Кавор некоторое время расхаживал по не имевшему кровли помещению, стараясь вспомнить, не забыли ли мы чего-нибудь, и затем вскарабкался следом за мной. В руке его я заметил какой-то предмет.
— Полезайте, — сказал Кавор (Стр.38)— Что это такое? — спросил я.
— А вы ничего не захватили с собой, чтобы почитать?
— Нет.
— Я забыл сказать вам. Ведь, многое еще не совсем ясно. Путешествие может затянуться… На целые недели, чего доброго.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
