лицо. Кайл невольно взглянул на неё. Всего на долю секунды. Но этого хватило оборотню, чтобы прыгнуть.
Он смёл Кайла как пушинку, впечатав его в машину мистера Хейли. Кайл почувствовал сильнейший удар и его сознание померкло. Он услышал далёкий крик Элиши, звон бьющегося стекла машины, хруст собственных костей и… истошный вопль оборотня, переходящий в жалобный визг.
Всё-таки он сделал это. В самый последний момент выставил перед собой деревянный кол, на который всем своим весом и налетел оборотень. Жаль Кайл этого не видел. Он попытался открыть глаза и сквозь кровавую пелену, вдруг осознал, что он наполовину находится внутри салона. Каким же мощным был удар, если его впечатало сюда?
«Как я вообще ещё жив?» — пронеслась странная мысль. Глаза закрылись. Где-то рядом с ним всё ещё выл и стонал оборотень.
Глава 3
Кайл никак не мог открыть глаза. Он понимал, что лежит на спине. Слышал шаги то и дело появлявшихся рядом с ним незнакомых людей. Чувствовал хорошо знакомые с детства характерные запахи лекарств, что насквозь пропитали больницу. Но вот его веки, к которым кто-то словно прикрепил тяжёлые гирьки, всё никак не желали слушаться.
Не мог Кайл и пошевелиться, заговорить или ещё каким-то образом дать знать остальным, что он уже пришёл в сознание.
Наиболее невыносимым было каждый раз слышать испуганный, и усталый голос матери, которая приходила в его палату так часто, как только могла. Раз или два приходил Мэтью, но ему видимо было совсем плохо. Его голос так сильно дрожал, что он быстро умолкал, так ничего толком и не успев сказать.
Поочерёдно в палате появлялись врачи, медсёстры, двое полицейских, которые впрочем тут же поспешили удалиться. Во всей этой череде посещений Кайлу остро не хватало одного человека — Элиши.
За то время, что Кайл провёл здесь, она так ни разу и не навестила его. Это было обидно и причиняло куда большую боль, чем те раны, которые продолжали ныть и покалывать.
Нет, он, конечно, не ожидал, что Эли, бросится к нему на грудь и будет рыдать над его недвижным телом (хотя в глубине души и надеялся на что-то подобное). Но всё-таки она могла бы разок навестить его хотя бы из обычной вежливости, но нет…
Так один день мучительно медленно сменился другим. Время словно издевалось над Кайлом и порой наотрез отказывалось двигаться с нужной скоростью. А он всё лежал и лежал в своём беспомощном состоянии.
Врачу — мистеру Лобету, каждый день приходилось заново убеждать маму Кайла, в том, что у её сына нет никаких ухудшений, и он идёт на поправку.
— Говорю тебе, Анна, — устало повторял доктор Лобет. — Может этого и не заметно, но Кайлу уже лучше! При тех повреждениях с которыми он прибыл в больницу, выздоровление не может идти быстрее. По правде говоря, я и так удивлён тому, с какой скоростью восстанавливается его организм. Ничего подобного я за все пятнадцать лет практики не видел!
Кайл, как и его мама не очень-то разделял оптимизм доктора. Он поверит в своё улучшение только когда откроет глаза и наконец сможет двигаться, не раньше.
Этот момент наступил лишь утром третьего дня. Кайл не сразу понял, что он снова может видеть, двигаться и говорить. Его сосед по палате — мужчина лет тридцати с длинными всклокоченными волосами заметил его пробуждение и отчего-то сильно разволновался.
— Сестра! Сестра! Доктор! Сестра! Все сюда! Паренёк очнулся! Он пришёл в себя! Все сюда! — орал он до тех пор, пока в палату не ввалились сразу несколько медработников.
Доктор Лобет тут же принялся за осмотр. Он задавал Кайлу вопросы, а тот что-то отвечал, при том не всегда впопад. Ему конечно было уже заметно лучше, но голова сильно кружилась и мысли постоянно путались.
Лобет тем не менее оказался вполне доволен. Он сделал несколько записей в своём блокноте, кивнул и попросил Кайла отдыхать и двигаться как можно меньше.
— Ты удивительно быстро идёшь на поправку, Кайл! — сказал он уже у двери. — Я этому очень рад, но ты должен вести себя осторожно, чтобы не наступили ухудшения. Хорошо? Я сообщу твоей маме, что ты очнулся. Представляю, как она обрадуется.
Он вышел, а странный сосед Кайла, который наконец слегка успокоился, заговорил таинственным шёпотом.
— Это правда, что на тебя напал огромный зверь? Когда тебя доставили сюда, говорили то ли о волке, то ли о медведе.
«Это был оборотень, — хотел сказать Кайл. — Самый настоящий оборотень из сказок и фильмов». Но говорить этого не стал.
— Я не помню. Видимо головой сильно ударился.
— О, понимаю! — подмигнул сосед. — Не хочешь, не говори. Но мы то оба знаем, что это было, верно? Со мной тоже случилось много всего, что люди могут посчитать странным, даже невозможным. В ту ночь, когда били странные молнии, а потом все потеряли сознание, я видел и слышал такое…
Кайл хотел было спросить, что именно слышал странный парень, но дверь в их палату открылась и вбежала миссис Одли. Она выглядела ещё более уставшей, чем раньше и казалось даже постарела на несколько лет.
— Всё в порядке, мам, правда, — пытался хоть как-то успокоить и приободрить её Кайл.
К обеду, когда к нему зашёл Мэтт, Кайл уже мог сидеть на кровати и голова его почти не кружилась.
— Ты выглядишь… — начал Мэтт.
— Ужасно? — подсказал Кайл.
— Наоборот. В том то и дело! И это после того, что сделала с тобой эта штука. Я видел… — он понизил голос, хотя палата сейчас была пуста. — Та тварь, кем бы она ни была, впечатала тебя в машину. Тебя должно было расплющить, но ты почти цел…
— А что стало с оборотнем? — спросил Кайл и брат вздрогнул.
— Он так стонал, что слушать это было невозможно. Я всё ждал, когда он поднимется и нападёт на меня, но ты видимо его хорошо приложил. Он умер.
— А потом? Он превратился в человека, или остался волком? — Кайл боялся услышать ответ на этот вопрос. Хоть у него и не
