- Итак, куда мы продвинулись с Блейкхерстом? - осведомился Дуглас.
- Мы поместили в "Таймс" объявление, на котором они настаивали, ответила Джорджина, мигом перестроившись. - "Сюзи" оказалась мужчиной, который подчинялся приказам другого мужчины. Однако беда в том, что убедительных доказательств они представить нам не в состоянии. Голословные утверждения о том, как он встречается с любовницей по воскресеньям, а жена с детишками ни о чем не подозревают... - Черт возьми, подумала вдруг Джорджина, а ведь и Дуглас сейчас играет в такую же игру с Бекки, в то время как Келли, сидя дома, ни о чем не догадывается.
Но Дуглас и ухом не повел - он был слишком увлечен разворачивающейся интригой. И Джорджина продолжила:
- Я отрядила на это дело целую команду. Пока, похоже, Блейкхерст не замечает, что за ним следят. Но и ведет себя безукоризненно, так что придраться нам не к чему. Каждый вечер в положенное время возвращается в Хампстед, в родное гнездышко. Так что, если и дальше все будет продолжаться в том же духе, публиковать нам будет нечего. Тем более что для общения со своей подружкой него есть великолепное оправдание - они вместе работают.
Дуглас задумался. Не желая вдаваться в дальнейшие подробности, Джорджина воспользовалась первым же благовидным предлогом, чтобы улизнуть.
В пятницу, в девять часов вечера, Джорджина стояла у окна своего углового кабинета на двадцать восьмом этаже. Она не уставала любоваться величественным куполом собора Св. Павла, арками перекинутых через Темзу мостов, строгими линиями Вестминстерского дворца.
Мысли её витали в облаках, но вновь и вновь уносились к человеку, с которым она предавалась постельным утехам. Почему-то подходящих слов Джорджина не находила. Как называть таких людей - партнер, любовник, любовница, возлюбленный, господин, подружка? Так или иначе, язык не поворачивался. Черт знает что! Джорджина все ещё ломала голову, какое бы слово изобрести, когда зазвонил её личный телефон. Номер этот был известен лишь Дугласу, родным и близким друзьям. Вот почему Джорджина несказанно удивилась, когда услышала в трубке голос Леса Стрейнджлава с его неподражаемым австралийским акцентом. Стрейнджлав был исполнительным директором "Маклейрдс", рекламного агентства-партнера "Трибьюн", и считался закадычным другом Дугласа Холлоуэя.
- Как дела, Джорджи? - поинтересовался он, однако дожидаться её ответа не стал. - Послушай, дорогуша, мне только что звонил Тони Блейкхерст. Помнишь - мой друг? Так вот, по его словам, к нему домой приходил один из твоих репортеров и пытался взять интервью насчет какой-то мифической подружки. Что это за фигня, черт возьми?
- Лес, я сейчас страшно занята. Могу я перезвонить вам буквально через пару минут?
- Да, Джорджи, но только побыстрее, потому что Тони вне себя от бешенства. Ты ведь помнишь, как высказался премьер-министр насчет соблюдения моральных норм? Если ты опубликуешь эту статью, Тони в два счета вышибут из команды, а он столько лет ждал, пока наконец войдет в правительство. Обещаешь, что перезвонишь?
Джорджине понадобилось минуты две, чтобы подключить к телефону кассетный магнитофон и проверить, работает ли запись. Она связалась с Майком, известила его о только что состоявшемся разговоре, затем перезвонила Лесу. Тот поднял трубку с первого же звонка.
- Послушайте, Лес, почему вы позволили себя использовать? - с места в карьер спросила Джорджина.
- Значит, это правда? - ответил он вопросом на вопрос. - Черт побери, Джорджи, это ужасно, вы ведь его уничтожите. Тони - мой близкий друг. Я ведь, по-моему, как-то раз тебя с ним познакомил. С ним и с его женой. Чудесная женщина. И у них двое детишек. Что вы против него ополчились?
- Мне очень жаль, Лес, что вы с ним друзья, но вся беда в том, что его отношения с другой, крайне привлекательной женщиной, которая служит у него в ранге доверенного секретаря, давно переросли служебные рамки. И у неё тоже двое детишек, причем оба - от Тони. Передо мной сейчас как раз лежат первые страницы верстки этого материала. Могу, если хотите, зачитать вам вслух заголовки.
- Зачитай, - сухо потребовал Лес Стрейнджлав.
Джорджина принялась читать:
"СКАНДАЛ, В КОТОРОМ ЗАМЕШАН
МИНИСТР, ЕГО ЛЮБОВНИЦА
И ДВОЕ ИХ ДЕТЕЙ",
"БЛЮСТИТЕЛЬ НРАВСТВЕННОСТИ ИЗ ПРАВИТЕЛЬСТВА БЛЭРА ИЗМЕНЯЕТ ЖЕНЕ
С ПЫШНОГРУДОЙ БЛОНДИНКОЙ",
"ОНИ НАСТОЛЬКО БЛИЗКИ, ЧТО ДЕТИ ЛЮБОВНИЦЫ
ЗОВУТ ЕГО ПАПОЙ".
- Надеюсь, ты не собираешься это опубликовать? - истерично выкрикнул Лес срывающимся голосом. - И могу я хоть как-то этому воспрепятствовать?
- Нет, Лес, - со вздохом сказала Джорджина. - Боюсь, что это невозможно. Тони Блейкхерст - один из ведущих министров Блэра, его опора. Его привыкли считать столпом нравственности, он вечно фотографируется с детьми и женой, которой на самом деле изменяет с женщиной, успевшей родить ему ещё двоих детей. Это настоящая бомба.
Трубка на минуту замолчала. Говорить и думать одновременно Стрейнджлав не умел.
- Дело в том, Джорджи, - сказал он наконец, - что Тони и с Дугласом очень дружен. Впрочем, давай я объясню тебе все без обиняков. Тони прекрасно осведомлен про роман Дугласа с Бекки, про то, что она ждет ребенка, и про более чем сомнительные сделки, которые твой шеф заключает. Если ты опубликуешь эти материалы, Тони придется все это выложить.
- Господи, что вы несете? - возмутилась Джорджина. - И причем тут ребенок, которого ждет Бекки? - Задавая вопрос, она уже знала, что услышит в ответ.
- Пока это держат в тайне, но Бекки беременна, - торжествующе произнес Стрейнджлав.
Джорджина похолодела. Ее не впервые пытались шантажировать или запугивать, но сейчас случай был не обычный. Бекки, пусть даже и беременная, её не заботила. Да, разумеется, приятного в этой ситуации для Дугласа мало, но ведь только политики и люди духовного сана лишались своих постов, будучи уличены в супружеской измене. Нет, настоящая угроза таилась в намеке на сомнительные сделки Холлоуэя. В суровом газетном мире мораль ценилась невысоко. Человек, занимающий столь высокий и ответственный пост мог быть сколь угодно жестоким и безжалостным, и это ему сходило с рук. Но при малейшем намеке на нечистоплотность и продажность на его карьере можно было ставить крест. Максвеллу оставалось бы лишь потирать руки.
- Я не знаю, о чем вы говорите, Лес, - сдержанно отозвалась Джорджина. - Но могу лишь повторить: если я раздобуду необходимые доказательства, материалы будут опубликованы.
Положив трубку, Джорджина посмотрела на Майка. На мгновение она даже забыла о его присутствии.
- Пусть это останется между нами, - попросила она, и Майк торжественно кивнул.
- Мне нужно идти, - сказал он. - Осведомитель сказал, что раздобыл какие-то сногсшибательные сведения.
После его ухода Джорджина воспроизвела магнитофонную запись. Ей до сих пор не верилось в обвинения, которые выдвинул Лес. Дугласа Холлоуэя она знала уже много лет. Да, характер у него был сложный, порой и сам он бывал к ней несправедлив, но вот в бесчестности его ещё никто не упрекал. Что ж, придется ему все рассказать, решила Джорджина. Позвонив по его телефону, она сообщила автоответчику, что должна срочно увидеться с Дугласом первым же делом с утра.
Зазвонил телефон на её столе. Джорджина сняла трубку. Звонил Майк.
- Встретимся в "Последнем шансе", - заговорщическим тоном предложил он. - Прямо сейчас. Дело не терпит отлагательства.
- Но я уже собралась домой, - запротестовала Джорджина. - Может, по телефону обсудим?
- Нет, - отрезал он, и послышались короткие гудки.
На Майка это не похоже, подумала Джорджина, укладывая в кейс бумаги. Бар "Последний шанс" располагался за ближайшим углом от здания "Трибьюн". Майк сидел за столом, потягивая пиво, а напротив стоял бокал с шардонне, которое он заказал для нее.
- Ну, что за тайны мадридского двора? - полюбопытствовала Джорджина, присаживаясь.
- Боюсь, что радости они тебе не доставят, - серьезно сообщил Майк. Мой осведомитель, бывший полицейский, сказал, что... Это вовсе не для газеты, Джорджи. Информация обошлась мне в круглую сумму, но ты согласишься - овчинка выделки стоила.
- Выкладывай же! - нетерпеливо потребовала Джорджина. - Не тяни кота за хвост.
- За тобой установлена круглосуточная слежка, - прошептал Майк, осмотревшись по сторонам. - Частный сыщик следит за каждым твоим шагом. Вот почему я не хотел говорить об этом по телефону. Тем более что и разговоры твои, судя по всему, прослушивают.
Джорджина уставилась на своего друга с огорошенным видом.
- Осведомитель не сказал, кто за всем этим стоит, но лишь намекнул, что это кто-то из своих.
- Шарон!
- Я знаю, что она пытается тебя выкурить, но - такими методами!
- Она хочет дискредитировать меня в глазах совета директоров. За кулисами сейчас идет сложная игра, и ты о многом не знаешь. На это намекает статья в "Телеграф". Я специально не говорила тебе, чтобы ты не был в этом замешан. Так вот, мне удалось узнать, что Шарон собирается представить Дугласу план перехода "Дейли" на ежедневный выпуск. Один мой доброжелатель из финансового отдела передал мне копию этого плана, и я решила её опередить. Должно быть, Дуглас сообщил ей об этом. И вот теперь Шарон мне мстит, причем, похоже, готова бить ниже пояса. Что ж, Майк, я тоже могу ответить ударом на удар.
