слагать, сопрягать и улавливать ритм.
Рифмуем ощущения.
Звонкие и прозрачные, к рукам льнущие, новые и смутно знакомые. Рифмуем их.
По вертикали и диагонали, спуская на страховочных тросах, подвешивая на тонкостях и прочностях надежды.
Рифмуем странности, сплетённые руками. Безвременья страницы, птицами и кораблями летящие врозь, но к одному морю.
Рифмуем сгорбленные фонари. Мозаика плиток сплетает улицы, сводит вместе и расставляет по местам.
Рифмуем всё.
А дальше свет. Который на плечах несёт рассвет, не размыкая уст одарит обещаньем. Что рифма каждому приложится листом к больной коленке и снимет боль.
Обжигающий чай. Варенье с горчинкой.
Время года – ненастье.
// ноябрь 2015
***
жажда цвета
Мне нужен голубой.
Лазурь, чтоб глубина проникновения равнялась высоте небес.
Мне нужен голубой. До упоения дерзкий своей чистотой.
Мне нужен жёлтый, - песчаный, сыпучий, нагретый летом и истоптанный ногами слепых кобзарей. Где песня не дороже куска хлеба, но её будут помнить и петь.
Птицы уносят зелёное, сочное, травяноё. В клювах и в узелках с собою на юг.
А мне так необходимо малахитовое и изумрудное…
Покуда стихотворения не пообещают клятвенно, пообещают жертвенно, честно и искренно, не стихать… Не стихать в моей голове. В парке моём, в кронах деревьев и в путанице облаков.
Жгучий оранжевый нужен мне, чтобы пляска вкуса. Внутри и снаружи. Чтоб с палитры стекал, мня побег за невинную авантюру.
Оранжевый, пряный до головокружения.
Мне нужен голубой. И чисто-белый. чтобы иметь возможность и повод - снова начать.
Когда слово вымолвишь – а оно в перламутр, зависает в драматической паузе.
С чисто-белого начинаешь, будто в белое одеваешься и намереваешься не грешить. Хотя бы сегодня.
Ноябрь-астеник кашляет за углом, но жалости не приемлет.
Пьеса вырастает из сказки, как из детских штанишек, и шагает по-взрослому, - лужи в обход. Хотя иногда и по ним, в изумлении от себя самой.
// 09.11.2015
***
стоит ли прясть
Если каждый прядёт, - может, лучше не прясть? Вывалить из карманов и передать. Передать другому.
Вывалить грязь, сто мешков про запас, чаянья и расчёты вплоть до две тысячи сорокового.
Как ни старайся, лучшей мозаикой не выложишь мостовую, чем гнутый клён у дороги одёрнул последнее что имел и без плача оставил. Оставил небрежно, не намекая что он художник и в чём-то может быть даже творец… Без зазнайства. А получилось прекрасно.
Может, лучше не ткать, лишнего полотна и не надо?
Сколько не длиться, сколько воду не лить – выйти из берегов не получится, нет краёв у того что было до нас.
Бел-горюч камень не сточить, сколько не капли. Сколько не плачь, в реки не собирай свои вешние воды и не завивай речные узоры.
Может, не шить? Нитки в иголки, узелки, сметочным, потайным, окантовочным, сколько не распинайся, всё на тряпки и ветошь, на протирку полов.
Может и не.
Моя боль, мой порог, - мне вгрызаться и скручиваться жгутом.
Мне утираться собственным рукавом.
Алмазная сутра читается за спиной, песня заискивает за спиной – построй мне здесь дом!.. Алатырь под порог, чтоб источник бил из него.
Только стоит ли строить, и быть как все. Колышки забивать на распутьи дорог и слагать колыбельные путнику за окном.
Мой порог оббивается неистовым ноябрём, с каждым взмахом покрываясь льдом.
// 4.11.2015
***
От отваги до упоения, до опьянения ею - целых четыре шага.
С первым цитаты поднимаются на щиты, и с ними в бой. Мудрость так проста, и на столько же неприменима. К чёрту её, как и все доспехи.
От отваги до упоения, до опьянения ею - целых четыре шага.
Со вторым – звёзды сжимаются в горсти, так что млечный сок течёт сквозь кулак. Орошает дорогу и на ней прорастают цветы и шипы, чаще в обнимку.
От отваги до упоения, до опьянения ею - целых четыре шага.
С третьим пепел мостов вздымается выше и начинаешь ценить то, что было до. Переступая черту, не стоит держать в уме, сколько спичек сломано пальцами нервными, сколько затоптано. Пепел лучшее из удобрений, ветер лучший сеятель.
От отваги до упоения, до опьянения ею - целых четыре шага.
И с последним, утёршись изодранным в клочья парусом, осознав что в кармане из ключей – лишь скрипичные, выдохнешь понимание – лучшая из молитв не «спаси», а «да будет так», потому что иначе не будет.
Будет то, к чему проложен путь. Сколько сделано стылых шагов, тот и итог. Что растилось - с того и ждать плодов.
Целых четыре шага от и до. Вставай и иди.
Цветы лучше петь, чем срывать.
Рассвет лучше пить, чем проспать.
Вставай и иди. Отвага с тобой.
// 29.10.2015
***
телесное настроение – осень
блаженство от сна и радость утра
удобная одежда, время для себя
родная подушка, мягкое одеяло
утренняя растяжка, вкуснющий завтрак
релакс под душем, выспанное лицо
песнедумательная прогулка
свежесть в волосах и мыслях
работа в удовольствие, нега от окончания
запахи специй, тепло от плиты
не слишком много, но и не мало тоже
даже для осени в моём настроении
лёгкий трепет от предвкушения
и ни капли сожаления. Ни о чём.
телесное настроение – осень
люблю Тебя. Спокойной ночи…
// 27.10.2015
***
в тумане октября
Вот кадр. В нём туман, и дрожь от близости зимы.
Цвет разлагает на формы. Взгляд осязает.
Фоном стонут корабли, которых конечно нет за этим туманом, но они могли бы бесспорно быть. Гудки ведь слышны? И шорох волн о корпуса кораблей.
Особенность звука в тумане – размытость его очертаний.
Пейзаж не звучит, он вливается, поглощается всеми порами. Тональность ускользающего октября, пластичность вне времени.
Полусвет, полумрак, силуэты елей и Месяца ломоть от жадности малый.
Мне мало всего этой осенью. Всего очень мало. Но не обладать. Терпения, покаяния, жажды желать, видеть и даже вкус ощущать. Основательности твидового пальто, гладкости тыквенной корки и того, как мало осталось чистых тетрадных листов.
Мало всего.
Ноябрь уже мысленно раздевается, насмешничает над октябрём.
Корабль плывёт сквозь листья деревьев, листопадом след за собой оставляя.
Мало того, на его верхней палубе простодушные скачут, щебечут и не верят что близко зима, воробьи.
// 23.10.2015
***
слышно всем
Сказано многое, если не всё.
Пропущу через воду слова. И в такт бессмысленного бега по кругу и за пределами оного, в такт кроющего землю снега, в такт всем попыткам сдаться и лечь. Закрою устало глаза и пойму. Что вот, наконец-то. Сам мир танцует вокруг. И во мне, куда же я денусь.
Лето листает книгу. Шепчет себе под нос.
Думает так, будто слышно. Слышно всем. И
