– Как я выгляжу? – спросила она у родителей, дефилируя взад-вперед по гостиной и время от времени закрывая телеэкран с «Двумя Ронни».
– Просто очаровательно, дорогая, – ответила мама.
Папа кивнул, соглашаясь, но ничего не сказал. За столько лет он хорошо усвоил, что в этом доме с его стороны мудрее предоставлять дамам решать вопросы моды.
Той ночью Юнис почти не спала. Уж слишком она была взволнована. Завтрашний день обещал быть необычайным!
Глава 9
День казался самым обычным. Но Лора копалась в памяти в поисках незамеченных зацепок и предзнаменований, которые могла упустить. Она наверняка должна была догадаться, что случится нечто ужасное, не так ли? Лоре часто казалось, что из нее вышла бы хорошая католичка. С чувством вины у нее проблем не было.
Утром Энтони, как обычно, отправился на прогулку. Он не взял с собой сумку, что было на него не похоже. Утро было прекрасным, и, когда он вернулся, Лора про себя отметила, что таким счастливым он давно не выглядел. И она давно не видела его настолько расслабленным. Он отправился не в кабинет, а в зимний сад, куда и попросил Лору принести кофе. Там они с Фредди весело болтали о розах. Лора сознательно старалась не привлекать к себе внимания Фредди, пока ставила поднос на столик. Может, ей было некомфортно в его присутствии, потому что она находила его привлекательным? Его природа наделила и обаянием, и приятной внешностью, к тому же он держался непринужденно и был уверен в себе, и Лору это порядком нервировало. «В любом случае, он слишком молод для меня», – подумала она и сразу же посмеялась над собой из-за того, что допустила, что это когда-нибудь может стать серьезной проблемой.
– Доброе утро, Лора. Хороший день сегодня.
Теперь ей нужно было посмотреть на него. Из-за смущения голос ее прозвучал монотонно и недружелюбно.
– Да. Хороший.
А потом она покраснела. Но щеки обрели не придающий привлекательности розовый оттенок, а ярко-красный, будто она только-только вытащила голову из печи. Она поторопилась вернуться в дом. Прохлада и тишина Падуи быстро вернули ей самообладание, и она пошла наверх, чтобы поменять цветы на лестничной площадке. Дверь в хозяйскую спальню была открыта, и Лора зашла туда, чтобы проверить, все ли в порядке. В этот день запах роз был невыносимым, хотя окна были закрыты. Внизу часы в вестибюле начали бить двенадцать, и Лора непроизвольно посмотрела на наручные часы. Напольные часы спешили, и она уже давно хотела попросить кого-нибудь отрегулировать их. На наручных часах стрелки показывали 11:54, и вдруг ее осенило. Она взяла в руки голубые эмалированные часы, которые стояли на туалетном столике Терезы, и стала наблюдать за секундной стрелкой, ритмично бегающей по кругу циферблата. Достигнув цифры «12», стрелка остановилась. Намертво.
Энтони пообедал в зимнем саду, и Лора, придя за посудой, была приятно удивлена тем, что он съел почти все. Возможно, то, что тревожило его последние несколько месяцев, разрешилось или после визита к врачу его здоровье улучшилось. Еще ей было интересно, не помогло ли ему отчасти то, что он наконец поделился с ней историей Терезы. Что бы это ни было, она была рада. И испытывала облегчение, видя его взбодрившимся.
Она потратила вторую половину дня на то, чтобы разобраться в счетах Энтони. Он до сих пор получал небольшие гонорары за книги, и иногда его приглашали на чтения в местные книжные клубы или в какую-нибудь библиотеку. После нескольких часов сосредоточенного изучения документов, Лора откинулась на спинку стула. Шея затекла, спина болела. Она потерла уставшие глаза и в сотый раз отметила про себя, что нужно проверить зрение.
В конце концов Энтони не смог противостоять соблазну и вошел в кабинет. Лора услышала, как он закрыл за собой дверь. Она разложила бумаги по специальным файлам и вышла в сад, чтобы размять ноги и ощутить на лице лучи солнца. День подходил к концу, но солнце все еще грело, и жужжание пчел в кустах жимолости колебало знойный воздух. Розы были великолепны. Цветы всех форм, размеров и оттенков образовали переливающееся море запаха и цвета. Лужайка представляла собой идеальный квадрат сочной зелени. Плодовые деревья в глубине сада обещали щедрый урожай поздним летом. У Фредди явно был дар выращивать абсолютно все. Когда Лора впервые пришла в Падую, единственной частью сада, за которой ухаживали с любовью, был розарий. Лужайка была запущенной, поросшей сорняками, а ветви деревьев были слишком тонкими, чтобы выдерживать вес плодов. Но через два года после того, как Фредди начал работать у Энтони, сад ожил. Лора опустилась на теплую траву и обхватила руками колени. Она всегда уходила из Падуи в конце дня с неохотой, но в такие дни, как сегодня, ей было особенно трудно покинуть этот дом, тем более что ее квартира была куда менее привлекательной. Лора никогда не чувствовала себя одинокой в Падуе, даже если она находилась здесь одна. В своей квартире она всегда чувствовала себя одинокой.
После Винса у нее не было серьезных отношений с мужчинами. Неудачный брак стал насмешкой над ее девичьей гордостью и крахом ее уверенности в себе. Свадьбу сыграли так скоро, что мать поинтересовалась, не беременна ли она. Нет, Лора не забеременела, просто она была очарована привлекательным Прекрасным Принцем, который обещал бросить весь мир к ее ногам. Но оказалось, что мужчина, за которого она вышла, – крикливый негодяй, который вместо мира подарил ей скучную жизнь в предместье. Родители изо всех сил старались убедить ее подождать, повзрослеть и понять, чего в действительности она хочет от жизни. Но она была молода и нетерпелива, даже упряма, и брак с Винсом казался самым коротким путем к взрослой жизни. Лора до сих пор помнила грустную улыбку на лице встревоженной матери, когда она шла к алтарю. У отца хуже получалось скрыть свое горе, но, к счастью, большинство присутствующих приняли его слезы за знак гордости и счастья. Самым ужасным было то, что в день свадьбы она впервые допустила, что совершает ошибку, и ей стало страшно. Ее сомнения смешались с конфетти и шампанским, но она оказалась права. Ее любовь к Винсу была незрелой и причудливой, возникшей так же быстро, как были напечатаны пригласительные с серебристым окаймлением, и такой же невесомой, как ее подвенечное платье.
Вечером Лора ужинала, сидя перед телевизором. Она не очень проголодалась, да и на мигающий экран телевизора особо не смотрела. Плюнув и на то и на другое, она вышла на тесный балкончик и посмотрела на чернильное небо. Интересно, сколько еще людей в мире сейчас смотрят на безбрежное небо? От этой мысли она почувствовала себя крошечной и очень-очень одинокой.
Глава 10
Полуночное летнее небо было подобно тонкому слою акварельной краски с крошечными блестками-звездами, разбросанными по нему. Воздух был еще теплым, когда Энтони шел по дорожке, ведущей к розарию, вдыхая имеющий много оттенков запах бесценных цветов, которые он посадил для Терезы, когда они только переехали в этот дом. Он был на почте, его поступь эхом разносилась по пустым улицам деревни. Отправленное письмо было последней точкой в его повести. Адвокат передаст его Лоре, когда придет время. Он был готов уйти.
Они въехали в дом в среду. Дом нашла Тереза.
– Он идеален, – сказала она.
И он действительно был идеальным. Они познакомились всего несколько месяцев назад, но считали, что им не нужен «испытательный срок». Притяжение было мгновенным, безграничным, как это небо над головой. Сначала притяжение пугало его, а может, он боялся, что оно исчезнет. Оно было слишком сильным и прекрасным, чтобы долго продлиться. Но Тереза всегда считала, что они нашли друг друга, потому что так и должно было случиться. Вместе они были неприкосновенны. Ее назвали в честь святой Терезы, изображаемой с розами, так что он сделал ей подарок – разбил сад. Он весь октябрь перекапывал землю, внося хорошо перепревший навоз, а Тереза приносила ему кружки с чаем и безмерно его воодушевляла. Розы доставили сырым, туманным ноябрьским утром, и за день Энтони и Тереза отморозили себе носы и пальцы на руках и ногах, пока высаживали растения вокруг идеальной лужайки. Поблекший в ноябре пейзаж летом обретет все цвета радуги, судя по названиям роз, каждое из которых Тереза прочитала вслух. Розовая и благоухающая «Альбертина», которая поползет вверх по решетчатой арке, ведущей к солнечным часам; кроваво-красная, бархатная «Гран При»; белоснежная «Марция Стэнхоуп»; раскрасневшаяся, медного оттенка «Красотка»; серебристо-розовая «Миссис Генри Морс»; темно-красная «Etoile de Hollande»[17]; «Мелани Суперт» с бледно-желтыми лепестками и фиолетовой сердцевиной; красно-оранжевая и цвета старого золота «Королева Александра». По углам лужайки они посадили широко распространенные розы: «Альберик Барбье», «Гайавата», «Леди Гэй» и «Золотой дождь» – и, закончив, они встали рядом в призрачных, печальных зимних сумерках. Она нежно поцеловала его в губы и вложила что-то маленькое и круглое в его окоченевшую руку. Это был медальон из золоченого металла и стекла с изображением святой Терезы с букетом роз.
