— Да пожалуйста, — фыркнув, уступаю. — Просто не хочу, чтобы тебе было больно, — чуть тише добавляю, уже не особо пытаясь в чём-то убедить.
Арина, конечно, не поддаётся:
— Разберёмся сами. Давид не такой, как ты о нём думаешь, — чеканит твёрдо.
Что ж… Надеюсь, в этом подруга права. Ему лучше не быть таким, как я о нём думаю — для его же блага. Потому что сейчас, пожалуй, и вправду умываю руки. Нафиг мне всё это не надо, не буду я третьей лишней.
Глава 7
Давид
Харкать собственной кровью — сомнительное удовольствие, конечно. Но главное, что проблему в целом решил. Видео очень так себе получилось — но при желании разобраться можно, что там и где. Тем более я и на слова их раскручивал красноречивые. В итоге даже признались, что многих так метелили и всё им сходило с рук.
Проходило всё это избиение на заднем дворике универа, где склады какие-то непонятные. Мимо никого не ходило, сопротивление я опять вялое изображал. В общем, в итоге вроде бы более-менее прокатило. Ублюдки успокоились, отомщёнными себя почувствовали, даже для самоутверждения типа смилостивились надо мной, дохляком, в итоге. Правда, всё равно слегка шуганули и сказали, чтобы ходил оглядывался на всякий случай.
Кто бы знал, какого труда мне стоило не ответить им хорошенько — как словами, так и физически. Моя выдержка определённо заслуживает всяческих похвал, пусть даже моих собственных. Знала бы Крючкова, на какие я тут чуть ли не подвиги пошёл, лишь бы внимание от её байка отвлечь…
Сам до сих пор офигеваю с того, что именно это стало катализатором. Да, от ублюдков надо было избавиться в любом случае, но если бы не Вика, я действовал бы не так резко. По сути, там не только моё терпение сыграло, но и удача.
В итоге сняв побои и показав видео тому самому знакомому юристу, я получил ответ, что там есть над чем работать. А теперь вот сижу дома, отхожу. Параллельно с Ариной переписываюсь. Совсем забыл, что обещал ей после пар погулять…
Ничего, она понятливая. Не то что её подруга. Была бы Крючкова хотя бы наполовину более сговорчивой, прислушалась бы ко мне насчёт байка и обошлось бы без этого всего. Хотя, наверное, к лучшему всё равно.
Но лишь отчасти — успокоиться не получается. Прикидываю, точно ли всё нормально сделал, или не прокатит ничего. Подготовка хоть какая-то не помешала бы. И что теперь эти ублюдки? Окончательно отвалят? Если бы я снял тот видос, который собирался изначально — со всех ракурсов в том переулке, вопросов бы, наверное, не стояло. Они бы успокоились, я получил бы стопроцентный козырь. А сейчас они, возможно, уже запомнили меня, может, и байкера так называемого тоже… И кто знает, как отреагируют, узнай они, что на них дело зреет.
В общем, при хорошем раскладе я бы отлежался недельку с этими ранами. Но расклад у нас особый получается, непонятный вообще — а потому уже пишу Арине, что да, завтра приду.
Подхожу к зеркалу — м-да, видок, конечно, так себе… Тут и не скроешь никак. Просто обработать раны не вариант, тут охренеть какой грим нужен, и тот не поможет.
А нафиг. Не буду ничего делать. Наплевать, у кого какие вопросы возникнут и будут ли разговоры.
При этой мысли какая-то злорадная ухмылка сама собой лезет на лицо — а ведь Крючкова тоже всё увидит. Интересно, тогда хоть поймёт, что стоило ко мне прислушаться?
И будет ли волноваться?..
* * *
Что ж, во дворе универа не было никого подозрительного. Да и умом понимаю, что вряд ли будет. Юрист действует осторожно, по сути, ублюдки узнают про дело на них уже после задержания только. Мне как раз утром это пообещали.
Но за каким-то фигом я всё равно припёрся в универ. Просто, чтобы убедиться. Ну мало ли, эти подонки и вне предъявы им от ментов могут решить, что мне не хватило. Ну или про Крючкову как-то пронюхать.
В общем, с одной стороны как-то спокойнее становится, что разведал обстановку. С другой… Конечно, мой видок производит фурор. И если парни хоть быстро успокаиваются, принимают мои объяснения про случайных гопников пятеро на одного; то девчонки ещё долго шушукаются. Моя версия произошедшего для ребят простая — типа на меня в переулке наехали, захотели поживиться, а я своим добром делиться отказывался, несмотря на то, что их пятеро было. Про одного никто бы не поверил. В отличие от Крючковой, как минимум парни точно в курсе, что драться я умею. Да и по факту на меня ведь трое напали. Да, повалили больше потому, что изображал неспособность дать сдачи или даже защититься. Но на самом деле троих подобных мог и вырубить. Или как минимум измотать, уйти от них. В общем, не для красного словца ляпнул — для правдоподобности. И даже показал, что телефон и бабки защитил в итоге, типа оно того стоило.
Вика мой спектакль, кстати, пропускает. Уж не знаю, почему опаздывает. Приходит только к самому чуть ли не началу пары, когда все уже успокаиваются. И приходит Крючкова не одна, а с Ариной, которая тут же ко мне подрывается:
— О Боже, что с тобой? — в голосе девчонки чуть ли не паника, а смотрит она на меня такими беспокойными глазами, что аж не по себе становится. — Давид…
Арина всхлипывает. Так волнуется за меня — в разы больше, чем все ребята вместе взятые. А ведь тут и помимо неё есть влюблённые в меня девчонки.
Крючкова стоит с подругой рядом — получается, тоже ко мне подходит. Смеряет меня странным нечитаемым взглядом, ничего не говорит. Зато Арина совсем уж ничего вокруг не замечает, чуть ли не вертится вокруг меня, не представляя, что делать.
Даже не по себе становится. Совсем я идиот, не думал ведь о её чувствах совсем. Ни когда сел с ней, ни когда общаться начал, ни когда исчез без предупреждений. А девчонка искренне переживает. И сильно.
— Извини, что не предупредил, — наконец отвечаю, упорно заставляя себя смотреть именно на Арину, а не на Вику. — Просто драка была, ничего особенного.
— Что за драка, с кем? — кипишует Арина. — Как так вообще?
Секунду назад меня даже растрогала её забота, но теперь как-то неловко становится. Не слишком ли она суетится?
— Раны слишком сильные для просто драки… — тянется ко мне, а потом испуганно опускает руки. — Может, к врачу?
Пфф, только этого мне ещё не хватало. Может, Арина считает, что мне по каждому синяку надо в больницу ложиться? Да, сейчас я хорошенько разукрашен, но ноги и руки целы, функционирую. Инвалида из меня делать уж точно ни к чему.
— Всё в порядке, Арин, заживёт, — мягко говорю, подавляя раздражение.
Девчонка не виновата в том, что я так реагирую. И сам не понимаю, почему, кстати. Не то чтобы любитель демонстративно храбриться и выпендриваться непобедимостью своей.
Просто Крючкова…
Чёрт. При чём тут она?
— Давид… — жалобно лепечет Арина, пока мой взгляд сам собой цепляется за её подругу. Вика всё ещё стоит почти невозмутимая и будто только ждёт, когда мы уже наконец поговорим.
Бесит опять. Какого она такая чёрствая? Уж лучше как Арина бы реагировала, чем так.
С удивлением обнаруживаю, что при машинальном представлении о такой же суетящейся вокруг меня Вики с беспокойным взглядом я не испытываю той досады, что сейчас с её подругой. Более того… Мне как будто приятно. От одной только долбанной фантазии об этом.
— Не волнуйся, — заставляю себя переключиться на заботливую Арину, а не скучающую Вику, которая разве что не зевает. Хорошо хоть подругу не торопит и от меня не уводит. — Тема уже закрыта. Надо было слегка напрячься, но дело прошлое.
Без пояснений совсем уж беспокойной Арине никак: и, хотя я не могу дать развёрнутые, почему-то и те, что ребятам вешал, не даю. Не то чтобы хочу быть честным с этой девчонкой, больше для Крючковой это говорю. Она же слышит всё равно. И наверняка понимает, о ком речь.
Хотя ей и на это пофигу наверняка. Вика даже для себя угрозу недооценивала. Не воспринимала мои слова всерьёз.
— Ты поэтому вчера ушёл? — тем временем, начинает допытываться Арина.
