— Вик, я понимаю, что у тебя сейчас тяжёлый период, но не лезь, ладно? — уже чуть ли не грубит Арина, бабушку припоминает. — Я сама здесь разберусь.
Типа я тут просто на Арине эмоции срываю. А, ладно, ничего не достигну всё равно. Лишь вздыхаю и выдавливаю:
— Ладно, проехали.
Не надо было вообще всё это начинать.
Впрочем, похоже, Арина не собирается переваривать наш странный разговор: окунается в телефон, даже печатает что-то. Они теперь и переписываться начали?
И почему меня это так задевает? Да, подруга у меня ранимая, но тоже не маленькая девочка уже, за себя постоит, если что.
Просто поговорю с Давидом для самоуспокоения, ведь мне надо убедиться в его мотивах. Ну и дать ему понять, что бесполезно через Арину меня доставать.
* * *
Поговорить с Давидом не удаётся. Нет, серьёзно, он обламывает меня даже в этом — за перемену исчез куда-то. Нет ни его, ни его вещей.
С одной стороны, это не такой уж облом. Проблема решилась сама собой: спокойно сажусь с Ариной, как и обычно. Но с другой… Вот с чего вдруг Давид просто взял и молча свалил?
Не то чтобы меня волнует его успеваемость или сам он, уж точно нет. Сама не знаю, с чего вообще задаюсь такими вопросами. Просто уже настроилась на противостояние, видимо.
Зато Арина явно беспокоится, причём не скрывает этого. Ни передо мной, ни, судя по всему, перед Давидом: пишет ему.
От этого я и сама почему-то в странном нетерпении ёрзаю по стулу, подавив совершенно идиотское желание заглянуть к подруге в экран. К счастью, она этого не замечает.
— Не онлайн… — вздыхает почти с отчаянием.
Причём с таким явным, что оно, кажется, и меня накрывает слегка. По крайней мере, начинаю мысленно прикидывать, куда это Давид делся. Далеко не факт, что просто так свалил.
Но озвучиваю я именно это, причём как можно более небрежно:
— Забей, просто решил прогулять.
— Не думаю, у него планы были после пар, — поджимает губы Арина. — Точнее, у нас, — добавляет уже иначе, чуть тише и смущённо.
М-да, я смотрю, преуспел этот Давид. Уже свидание назначил моей подруге? Или что там за планы у них были?
В голову лезет жестокая мысль — возможно, таким образом он и отыгрывается на мне. Сначала обещал Арине приятное времяпрепровождение, зажёг её общением и добавлением в друзья; а теперь молча свалил и игнорит. Знает, что ей будет больно. Если так, то это низко — мстить мне через подругу. Тем более, за что мне вообще мстить? За то, что спасла?
— Значит, такое у него отношение и к тебе, и к планам каким бы то ни было. Я же говорила, что он поверхностный, — уверяю подругу шёпотом: чтобы не мешать преподавателю, ну и чтобы другие нас не слышали.
Сама не знаю, к чему эта тактичность. Может, просто не хочу лишний раз выбешивать его и в противостояние вступать — а ведь ему наверняка передадут мои слова. А может…
Если честно, я не так уж уверена в своих словах. Более того, в груди стрёмно тянет плохим предчувствием. Я как будто даже волнуюсь за этого придурка. Всё-таки он убедительно мне вешал про опасных влиятельных типов.
Арина вот вообще не реагирует на мои слова. И на преподавателя тоже — порывисто поворачивается всем корпусом к парням, сидящим сзади:
— Ребят, Давид говорил что-то перед уходом?
— Да особо нет. Из окна смотрел долго стоял, потом довольно резко взял вещи и ушёл, — охотно делится информацией Матвей. Кажется, и сам не против обсудить. Не только Арине кажется, что уход Давида нетипичен… — Решительный у него был вид. Кто-то из парней спрашивал, всё ли нормально, Давид как-то отрешённо ответил, что да и что ему просто надо уйти.
— Надо? — задумчиво цепляется за это слово Арина. — Может, какие-то дела возникли. Ладно, спасибо.
Ну а я цепляюсь за совсем другие слова… Про окно. С каких это пор Давид меланхолично долго стоит перед ним и пялится вдаль? Не то чтобы я его прям хорошо знаю, но готова поклясться, что это ему как раз не свойственно.
Увидел там что-то? Кого-то?..
В какой-то момент, прямо во время пары, ловлю себя на идиотском и в то же время непреодолимом желании самой посмотреть в окно. Разобраться, что там не то Давид видел и куда в итоге делся.
Как назло, мы с Ариной сидим в среднем ряду. Ничего не видно. Только если привстать — и то не факт, лучше подойти к окну чуть ли не впритык, чтобы лучше весь двор видеть.
И, клянусь, я была готова вот так по-дурацки это сделать в разгар пары, если бы не вовремя прозвеневший звонок. Только он и избавил меня от этого позора. Уверена, каждый из участников диалога о Давиде сразу бы понял, что на меня нашло.
Но на перемене я всё-таки прохожу к окну как бы невзначай. Даже повод придумываю: сажусь на подоконник разговаривать с ребятами с первой парты ближайшего к окну ряда. А сама в это время посматриваю из него, проверяю, что не так.
Вроде бы всё так. Ну, кроме моего состояния странного. Оно-то как раз сильно не в порядке, раз голову себе забиваю непонятно чем. Давид — тот ещё чокнутый и вредный засранец, и причины его поступков могут быть самыми разными. Логику большинства из них я наверняка никогда не постигну.
При этой мысли поцелуй вдруг вспоминается… Да так ярко, что губы пощипывает слегка.
Что ж… Зато это тоже срабатывает нехилым сигналом отбросить лишние мысли. Это я в итоге и делаю. Думаю о чём угодно, только не о Давиде. О бабушке, о погоде за окном, о планах на выходные…Даже лекцией проникаюсь.
Но всё это катится ко всем чертям в один момент — когда в конце пары Арина явно получает ответ от Давида. Она улыбается так, что сомнений в этом нет. Аж сияет.
В груди странно тянет, ковыряет что-то. И неожиданно для себя не выдерживаю:
— Ну и где он?
Выпаливаю так резко, что аж сердце ускоряет темп. Накрывает досадой за собственную несдержанность. И за то, что мне вообще не пофигу — что ж ответственная такая? Цепляюсь за слова этого идиота про влиятельных типов, никак успокоиться не могу. Не моё это дело.
— Сказал, что по работе вызвали, — спокойно отвечает Арина, но не сразу, а лишь когда допечатывает ответ Давиду. Кажется, за всем этим она и не замечает моего непонятного состояния. — Он подрабатывает, чтобы от родителей не зависеть. Вроде как ноутбуки чинит и всякие такие гаджеты.
Неожиданная информация про нашего звёздного парня. Я всегда думала, что если он не из мажоров, то где-то около того. И в голову не приходило, что уже работает на первом-то курсе.
— Ясно, — хмурюсь, поймав себя на мысли, что спокойнее мне не то чтобы стало.
Объяснение почему-то не кажется правдивым. Нет, про работу я верю — причём почему-то сразу, но сомневаюсь, что Давид именно туда свалил. Что-то у меня не складывается…
Арина неожиданно всё-таки улавливает мою настороженность. Смотрит на меня прицельным задумчивым взглядом, хмурится тоже. Аж телефон откладывает.
— А ты-то что спрашиваешь? — интересуется язвительно. — Тебе же на него пофигу.
Хороший, блин, вопрос.
— Просто вижу, что ты нервничаешь, — пожимаю плечами как можно небрежнее.
Но Арина не довольствуется этим в общем-то логичным объяснением. Наоборот, как будто сильнее мрачнеет.
— А не сама ли нервничаешь? Может, ты переубеждала меня с ним сближаться, потому что он тебе самой нравится?
Я аж цепенею от таких внезапных выводов. И сердце пропускает удар. Она серьёзно вообще?
Смотрит внимательно и недовольно. Похоже, сама верит в свой бред. Аж сканирует взглядом, под которым я чуть не начинаю непроизвольно вспоминать о жарком поцелуе.
— Что за бред? — тут же перебиваю неуместные мысли как можно более уверенно. — Конечно же, нет, — кривлюсь недоумённо, но не похоже, что подруга внимает. Такой же серьёзной остаётся. Вздыхаю: — Арин, давай вот только из-за парней не будем ссориться.
— Тогда и не спорь, если я пойду с ним на свидание, если не хочешь ссориться и если тебе на него пофиг, — с вызовом заявляет она.
Неужели не понимает, что это я о ней беспокоилась только? Эх, похоже, влюблённым доказывать что-то бессмысленно. Небось думает, что все вокруг по Давиду с ума сходят.
