Тем интереснее, что она сделает. Мне ведь довольно приятно общаться с Ариной, может, и продолжу. Она точно не против. Не знаю, рассчитывает на большее или нет, но с этим потом разберёмся.
И вот за прослушиванием лекции, унылым конспектированием и тихим общением с Ариной с обменом контактами и соцсетями, пара проходит. Крючкова не разочаровывает — сразу с места поднимается и идёт прямо к нам.
— Арин, на пару слов, — даже не глядя на меня, обращается к подруге.
Ухмыляюсь. Ну понятно, скорее всего, будет отговаривать девчонку от моего общества. Но посмотрим, кто кого. Арина уже контактами со мной обменялась, и если раньше я сомневался — теперь уверен, что общение стоит продолжить. К чему бы оно ни вело…
А почему бы и нет, собственно? На Крючковой свет клином не сошёлся.
Лениво откидываюсь на спинку стула, листаю соцсети Арины, везде в друзья добавляюсь и лайкаю. Надеюсь, уведомления об этом девчонке приходят — занятно, если прямо при Вике. Насколько я мог заметить, подружка Крючковой непосредственная слишком, вряд ли сможет реакцию скрыть. А в том, что реакция будет, даже не сомневаюсь. Наверняка Арина как минимум улыбнётся. Надеюсь, Вика взбесится.
Крючкова вредная слишком. Непредсказуемая, дерзкая, несговорчивая. Даже странно, что с Ариной дружит — та милая. С ней просто и приятно.
В этих мыслях я к окну подхожу — бездумно, толком не вникая, зачем. Оглядываю площадку возле универа… И застываю, увидев ублюдков. Тех самых. Стоят там, перетирают между собой что-то.
А хренов байк Крючковой неподалёку. Заметят запросто. Особенно если останутся во дворе до тех самых пор, пока у нас занятия не окончатся и если эта дура прямо при них сядет на мотоцикл.
Надо что-то делать…
Теоретически камера у меня и на телефоне есть. Включить её, положить телефон в верхний карман куртки так, чтобы ракурс был удобный, привлечь придурков куда-нибудь в укромное место и продолжить вчерашнее.
Они ведь за мной пришли. Про Вику вряд ли уже знают, а о том, что я в этом универе учусь — да.
Спонтанный план рискованный — ракурс с одной только камеры на телефоне такой себе, а в суматохе во время драки тем более невнятно может получиться. И позволить ублюдкам отделать меня, возможно, просто так — сомнительное удовольствие. Мне и вчера хватило.
Арина, кстати, по этому поводу мило интересовалась, что случилось. Интересно, Вика ей расскажет? Наверняка в самых уничижительных красках, выставив меня полным лохом, а себя — заступницей за жалких неудачников. Потому мне бы забить на тот факт, что она может сама нехило подставиться, но вместо этого я на полном серьёзе размышляю, как именно рискнуть, чтобы те ублюдки свалили отсюда и на меня отвлеклись.
Вопроса, а стоит ли рисковать, нет. Вместо этого прикидываю другие варианты, кроме сомнительного с камерой.
Как можно незаметнее сесть на её мотоцикл и просто отогнать отсюда? А по сути, угнать. Может помочь сегодня, но если они так и не доберутся до меня, скорее всего, завтра будут на том же месте ждать. И что, байк Вики не возвращать до тех пор, пока не закрою с ними тему?
М-да. Один вариант хуже другого. Но времени размышлять у меня минимум — ещё две пары. Мы ведь с Крючковой ко второй только пришли.
Хотя по-хорошему, времени на размышления у меня даже меньше. Мне бы закрыть этот вопрос до того, как Вика к своему байку подойдёт. Надо, чтобы к этому моменту ублюдков тут уже не было.
А если отделают меня сегодня — возможно, успокоятся на этом.
Да какого ж… Я серьёзно пойду на это ради Крючковой⁈
Глава 6
Вика
Мы с подругой уже отдельно от всех ребят стоим, в коридоре. Из аудитории вышли. Давид где-то там. Если сам не пересядет, то, надеюсь, Арина хотя бы да. Последняя парта свободная, сегодня будем тогда за ней сидеть.
Убедить бы подругу… А то глаза у неё уже светятся. Судя по всему, Арину так и подмывает рассказать мне, как они мило общались с этим придурком.
Да что ж ему мирно не живётся-то, а? И раньше цеплял меня, бывало, но хотя бы куда более безобидно. Подругу мою, которая «не в его вкусе», не трогал.
— Арин, ты же знаешь, я добра тебе желаю, — со вздохом начинаю. Прямо чувствую, как она вот-вот в штыки будет воспринимать всё дальнейшее. — Не связывайся с Давидом.
— Почему это? — хмурится недоверчиво.
Потому что я вчера спасла этого идиота и вместо того, чтобы быть благодарным и отвалить, прицепился ещё сильнее, чем когда бы то ни было.
Ещё раз вздыхаю. Конечно, такой ответ не прокатит. Я вообще, наверное, молчать о вчерашнем инциденте буду, хотя, конечно, Давид заслуживает того, чтобы его неумение драться стало известным всему универу.
— Он поверхностный. Не уверена, что способен на серьёзные отношения, — нахожу более-менее правдоподобную причину.
Ведь и вправду, этот придурок постоянно с разными девушками мелькает. Даже если бы не было вчерашнего и всего остального, не хотела бы, чтобы Арина стала одной из них, а потом страдала.
Вот только для подруги это, кажется, не аргумент.
— Расслабься, он просто сел со мной и мы мило поговорили, — говорит мне глядя на меня чуть ли не с озадаченной настороженностью. — Отношения никто никому не предлагал. Он хороший.
Эх, влюблённых убеждать в чём-либо — бесполезное дело, наверное.
— Он может казаться хорошим, а на самом деле он… — всё-таки начинаю я, но осекаюсь, когда вижу, как Арина реагирует на звук на её телефоне и прямо при мне там что-то смотрит. — Он… — да блин, невозможно просто. Подруга даже на паузы не реагирует, улыбается там чему-то чуть ли не блаженно. — Ты слушаешь меня? — с нажимом взываю.
— Что? — вздрагивает от моего чуть повышенного голоса Арина, вот только на меня совсем короткий взгляд бросает. — Да, слушаю, продолжай, — снова по-дурацки улыбается, глядя в телефон и нажимая там что-то.
Такое выражение на её лице можно увидеть редко. И все эти случаи, так или иначе, связаны с Давидом.
— Он тебе пишет? — раздражённо интересуюсь, но даже мой тон Арину не смущает.
Скорее наоборот, она решает, что мой вопрос — отличный поговорить о её обожаемом Давиде. Глаза у подруги аж загораются, когда довольно сообщает:
— Добавился в друзья и пролайкал мне фотки.
Вот чёрт… Значит, не просто посидел с ней немного, гад. Может, ещё и встречаться с ней собирается? Попользовать и бросить?
Вот урод.
— Он это назло мне делает, — не выдержав, говорю как есть. Арина смотрит на меня с недоумением и недоверием, а потому приходится, вздохнув, хотя бы немного пояснить: — Мы повздорили слегка, вот и решил позлить.
Наверняка ведь спросит про детали. А о них я говорить не хочу. Сама даже не знаю, почему. Какая-то у нас вчера была совсем уж из ряда вон выходящая ситуация. Даже на ложь смахивает — если уж честно, из нас двоих Давид куда больше выглядит умеющим драться.
Но Арина про детали не спрашивает. Правда, от этого не легче, потому что она с явной обидой поджимает губы и вообще кажется задетой.
— То есть ты думаешь, что я сама по себе не могу ему нравиться? — спрашивает чуть ли не враждебно.
Вздыхаю. В своё время я пощадила её чувства и не стала передавать слова Давида про «не в его вкусе», зная, что для подруги вопросы внешности — больная тема, самооценку шатает из стороны в сторону из-за того, что в начальных классах коровкой дразнили за вес. Сейчас Арина похудела, хотя тоже не назвать стройняшкой — как будто это вообще важно? Увы, для неё да. Потому и заводится враз, когда слышит хотя бы намёк о том, что выглядит как-то не так. Даже если этот намёк только ей и слышится.
— Я не это имела в виду, — мягко уточняю, правда, уже даже не представляю, что дальше сказать.
Кажется, убеждать у меня не особо получается. Зря только завела этот разговор. Лучше бы Давиду высказала потом наедине, нашла бы момент и подход. В конце концов, его можно пошантажировать тем, что иначе о вчерашнем разболтаю.
