готовое. Но где гарантии, что он опять не наиграется и пропадёт?
Нет, обидеть Ксюшу я ему не позволю, пусть остаётся только моим разочарованием. Пусть кто-нибудь другой, раскинув руки, спешит на те же грабли.
Я же в недоумении продолжаю смотреть снизу вверх на нависающего надо мной нахала.
— Какой ещё подарок? — напоминаю ему, а заодно и себе причину наших гляделок.
— Даже не знаю… — отзывается Макс, буравя жадным взглядом мои губы. — Доверюсь твоей фантазии.
Ещё б на этом моменте моя фантазия не помахала ручкой.
Память ему, что ли, отбило?
Я-то хорошо помню, чем оно чревато. Поддашься, потом не отвадишь, а открытым текстом пошлёшь — Макс же обязательно воспримет как вызов. Вон как на «казус» взъелся, чудом пятнами не пошёл. В общем, неизвестно что хуже.
Н-да… Ситуация однако.
— А ты не боишься, что сейчас выйдет мой мужчина и опробует на тебе свои фантазии? — стращаю его, ни на что особо не надеясь.
Макса моя попытка себя отстоять ввергает в приступ безудержного веселья.
— Чей мужчина, повтори-ка?
— Мой, — мрачно смотрю на него исподлобья.
Гипотетический. Какая вообще разница?
— Да нет у тебя никого, Ахметова, — уверенно заявляет Макс. — И быть не может.
Вот тут за себя становится по-настоящему обидно. Беды с личной жизнью ещё не повод злорадно сушить зубы. У самого на безымянном ни кольца обручального, ни даже полосы от него.
— Это почему же? — Прищуриваюсь.
— Какой идиот будет отсиживаться дома, послав свою женщину разбираться с потенциальным соперником?
Теперь настаёт мой черёд саркастично усмехаться.
— Ты, что ли, соперник?
— Почему бы и нет? — соблазнительно понижает он голос. — Были времена, ты сама набивалась мне в девушки.
Какая избирательная память однако.
— Какую только дрянь не тянут люди в рот по юной глупости, — старательно придаю своему голосу ироничный оттенок, сжимая крепче биту взмокшей ладонью. — Да ты и сам, помнится, чуть не поужинал эпично.
И ведь накалять не хочется. Приходится соображать, стиснув зубы и стараясь абстрагироваться от залётной мысли, что в последний раз мужское тело прижималось ко мне так близко не меньше месяца назад. В час пик в метро. Потом я устроилась на другую работу, в шаговой доступности, и мои интимные приключения на том благополучно закончились.
— Ладно, — решаю не дёргать зверя за усы ради своего же блага. Немного подаюсь вперёд. — С днём рождения, сосед.
Просияв самодовольной ухмылкой, Макс прикрывает глаза. Видимо, прочитал по лицу отсутствие у меня дурных намерений и напрочь позабыл, что я к нему постучалась не с пустыми руками. Другими словами — размечтался, болван.
Я торжественно протягиваю биту, подспудно радуясь поводу избавиться от забытого Амилем хлама, а Макс в этот момент нетерпеливо склоняется ниже. Прямиком лобешником в прочный ясеневый ствол…
— Ахметова! — рычит он, хватаясь за голову, на что я с перепугу разжимаю пальцы, отчего увесистый снаряд падает ему на ноги. Пользуясь заминкой, прошмыгиваю за дверь и с молотящимся в рёбра сердцем проворачиваю замки. — А ну-ка, вернись! Открывай, немедленно. Мы не договорили.
— Хватит тебе, вымогатель, — отзываюсь с дурной улыбкой. — Это все подарки на сегодня.
— Мам, а почему бабайка просит подарки?
Обернувшись, вижу, что Ксеня всё-таки выглянула из детской и теперь растерянно хлопает круглыми как блюдца глазами.
Сделав очередной глубокий вдох, увожу её в комнату.
— Потому что совести у него нет.
— Можно я подарю ему своего мишку?
Я подвисаю, расслышав в детском вздохе жалостливые нотки.
— Ксения, давай-ка повторим: ты не принимаешь подарки от незнакомых людей. Даже если видела, что я с ними общаюсь. И сама ничего им не даришь. Договорились?
Но дочь обиженно оттопыривает губу.
— Он станет добрым и будет защищать нас.
— Ты где таких выводов нахваталась?
— В мультике видела.
Вот что за чушь детям внушают? Насмотрятся такого, сидя на горшке, потом вырастают и спешат «спасать» кого ни попадя. Гробя свою самооценку и будущее.
— Ксень, бабайками рождаются. Лохматыми и вредными. Никакими мишками их не изменить. Беги в кроватку. Я быстро.
Приняв, наконец, душ, возвращаюсь в детскую. Телевизор по-прежнему работает, едва заглушая музыку из соседней квартиры. Ксения уже спит, обняв подушку. Дочь морщится во сне, когда я накрываю её одеялом и собираю с кровати разбросанные игрушки.
Едва касаясь, целую малышку в щёку, оставляю включенным только ночник и выхожу в коридор, не до конца прикрыв дверь, как делаю это обычно, на случай если она захочет забраться ко мне в кровать среди ночи. В последнее время такое бывает всё реже. Маленькая егоза растёт совсем самостоятельной.
Остаток вечера провожу, наблюдая за стрелками на циферблате часов. Вечеринка проходит прямо за стеной моей спальни, а уровень шума, кажется, только прибавился. И так ровно до двадцати двух часов. Я толком не успеваю понять, рада тому или всё же предпочла бы вызвать дежурный наряд, как благословленная тишина сменяется щелчками выключателя.
Щёлк-щёлк…
Щёлк-щёлк…
Как капли воды по темечку.
И ведь нарочно же выводит. Бесит, зараза, аж не могу. Хуже прежнего!
Оторви и выбрось
Утро. Оно никак не может быть добрым, если уснуть под звуки дятла, монотонно долбящего по темечку. В роли дятла выступал, разумеется, Макс. Я же была на грани того, чтобы вернуться на порог квартиры номер восемнадцать и высказать соседу массу… благодарностей за незабываемую ночь. Не пошла только потому, что он этого и добивался — оставить последнее слово за собой, а не перед захлопнутой у носа дверью.
Мой мозг с рассвета норовит растечься если не по подушке, то по любой горизонтальной поверхности в радиусе метра. На автопилоте кормлю Ксению завтраком, думая о том, какой же Мартышев гад. На автомате спускаюсь с дочерью на первый этаж, чтобы забрать пятилетнего Костю — сына подруги — и отвезти галдящую ребятню в детский сад. Всё это, естественно, продолжая мысленно предавать Макса всем известным современности пыткам.
Лишь надышавшись как следует выхлопными газами, чувствую, что уровень токсичности внутри приходит в норму. И влюблённая девятнадцатилетняя девчонка во мне, наконец, задохнувшись, перестаёт пороть горячку.
Ну, возмужал, подрос, похорошел. Подумаешь!
Начинка-то всё та же — ветер.
Из паутины мыслей меня выдёргивает звонок подруги.
— Ну как, отвела малышню без происшествий?
Лина сова. Поэтому по утрам всё, на что её хватает — сонно справится, что на этот раз учудили наши дети. Вечером уже забота о подрастающем поколении целиком перекладывается на её плечи, благо хозяйка небольшого салона красоты может позволить себе более гибкий график.
— Если не считать, что Ксения опять зарядила твоему сыну в лоб, а Костя пытался высморкаться
