сложила, и поддакивает, зараза. Причём отнюдь не мне — своей подруге.
Ух, предательница! Для полного экстрима, мне ещё свахи в её лице не хватало.
— Соколовская, тебе в салон не пора? — вздыхаю обречённо. — И ты, Макс, на работу вроде опаздывал.
Резкость моих слов обтекает с этих деятелей как с гуся вода. Лина отмахивается, а он продолжает хозяйничать как ни в чём не бывало. Полуголый!
— Я всё равно не успел позавтракать. Вот жду, когда предложишь.
— Я бы с радостью, — растягиваю губы в приторной улыбке. — Да у меня к чаю только дырка от бублика.
— Ой, ну что же ты молчишь? — спохватывается Лина. — У меня рулет есть шоколадный, с вечера соблазняет нарушить диету и вообще, дел по горло. Ставь чайник, скоро принесу.
Хотя бы врала поправдоподобней. Веса-то в подруге даже меньше, чем во мне. Лисица рыжая.
— Мне эта твоя Соколовская определённо начинает нравиться, — заключает Макс, когда Лина нарочито громко хлопает входной дверью, оставив нас тет-а-тет.
— Да-а? — жёстко смотрю в его наглые глаза. — Ну так догоняй. У вас хоть всё взаимно.
— Не сомневаюсь, что она проявит больше гостеприимства, — невозмутимо замечает Мартышев, убирая прядь волос с моей щеки. Пальцы его оказываются внезапно ласковыми и очень горячими. — Но я лучше выпью твоего чая.
По губам моего первого и единственного мужчины пробегает предвкушающая, многозначительная ухмылочка.
Для полноты картины мне ещё ухаживаний не хватало. Ксюша, конечно, просила как-то братика, но я на такой подвиг второй раз не пойду. А вот защищать своего зайчонка от любых волнений буду до последнего.
— Как хочешь, — мягко отвожу его руку от своего лица и вкладываю в раскрытую ладонь чайный пакетик. — Всего хорошего. Воду у себя вскипятишь, видишь, кран сломан.
— Так может, всё-таки зайдёшь ко мне? Хоть кипятка попьём, если от шампанского отказываешься.
Я отворачиваюсь, чтобы снять со спинки стула мужскую рубашку, которая в моей квартире смотрится так же инородно, как не к месту серьёзное выражение на лице Макса. Вот оно меня особенно напрягает.
Говорят, мужчины плохо понимают намёки. Правду, кстати, говорят. Это мы, женщины, любим высматривать скрытый смысл даже в откровенном хамстве, а этим открытый текст подавай. Желательно сжато и в двух экземплярах, чтобы посыл наверняка дошёл до адресата.
— «Шампанское», вау! — саркастично передразниваю его. — Дружка своего выгулять решил, так и скажи. Не к девочке неопытной пришёл, чего кругами ходишь? — усмехаюсь, толкая Макса в грудь влажной рубашкой. — Не лишай меня удовольствия послать тебя на три весёлых.
Повисает тишина. У меня дыхание спирает от злости. У него на лице так же зло ходят желваки.
— Повзрослела, говоришь? А ведёшь себя как та же девочка. Я в своё время зверски затупил, подойти надо было, а не хавать издалека твою раздачу. Но и ты недолго горевала.
— Поздновато ты спохватился. Уже нет смысла прошлое ворошить. Пошёл вон, — сквозь сжатые зубы негромко бросаю я.
Макс уходит. Очень тихо, спокойно и без попытки оставить последнее слово за собой. Я удивлена даже, приятно или нет пока не знаю. И совершенно точно не могу знать, какая свистопляска опять закрутится уже к закату.
Сантехника вызывали?
Макс
Со всей ответственностью заявляю, что возраст ни черта людей не меняет. Я как раньше не знал, чего ждать от Ахметовой, так и сейчас даже примерно не представляю. Годы прошли, а она всё та же заноза в моей груди, только теперь разрослась размером с дерево. Целый дубовый кол, натёртый жгучим чили.
Я не то что из рубашки, из кожи чуть не вылез, чтобы впечатлить Мари. Сантехник-то из меня на единичку с минусом, а природная смекалка вероломно помахала мне ручкой и дальше необходимости перекрыть воду, никаких дельных идей не сгенерировала. Пришлось судорожно шерстить форумы, пока Ахметова свою подругу развлекала, дабы предстать перед хозяйкой в выгодном свете. Хохма, хоть и не смешная совсем.
Просто впервые было важно чьё-то мнение. Нет, понимаю, сам дурак, вывел её накануне, но как в дверях увидел — растерянную, совсем юную в этой своей безразмерной футболке и без косметики, будто на пару лет назад вернулся. И переломы, что спать ночами не давали, заныли с прежней силой. И грудь опять сдавило ревностью.
Я в судьбу не верю, но…
Почему я смог приехать именно в тот день?
Почему увидел то, что видел, но не подошёл? Ушёл с гордо поднятой головой и едкой мыслью, что парень, на которого Мари смотрит с таким осязаемым обожанием, явно принесёт ей больше счастья.
Почему в большом мегаполисе купил именно эту квартиру? Из десятка вариантов выбрал именно ту, где за стеной будет засыпать причина моей нынешней бессонницы? Одна.
Мари сейчас тоже одна. Как будто меня ждала всё это время. Не нарочно, конечно, так совпало, но не могу отделаться от чувства, что это тоже часть какого-то неведомого плана.
И что, мне опять свесить руки тупой марионеткой? Не в этот раз.
Выжимаю газ, как делаю всегда, когда хочу обогнать собственные мысли. Плевать, насколько бескомпромиссно звучало её «пошёл вон». Вечером приду и поменяю смеситель. Даже если уже будет стоять новый. Даже если она меня на порог не пустит.
Мари попросила меня. Как часто она кого-то о чём-то просит? И неважно, каким тоном. Я не могу оставить это без внимания.
Повод вроде спорный, а предвкушающая улыбка сама по себе тянется от уха до уха.
На работу я по традиции приезжаю последним.
Нет, я не безответственный и карьерный рост заслужил не по блату, как мне пытается внушить драгоценный начальник. Ушлый жук себе в убыток и сына бы родного не повысил. Просто в моей жизни постоянно что-то приключается. Сегодня вот — у Ахметовой лопнул смеситель, а выглаженной рубашки на замену промокшей в моём шкафу не оказалось. Как по мне, причина уважительная, остальные пусть думают что хотят.
Оставив мотоцикл на служебной парковке, бодрым шагом припускаю по коридорам фирмы. До рабочего места остаётся подать рукой, пнуть дверь ногой, что я и делаю в своей манере — с чувством, с оттяжкой и…
— Мартышев! Ты!.. Живо ко мне в кабинет! — вопит сиреной дражайший шеф. По его светлому пиджаку расползается пятно от кофе.
Я привычно вытягиваюсь по струнке, дабы не плодить грехи свои перед начальством. А сам отрешённо разглядываю кофейную кляксу. По всем канонам отечественного ромкома сейчас между нами должны проскочить искры и уже к концу месяца мы будем за этой же запертой дверью страстно срывать друг с друга рубашки.
Ну
