члены такого влиятельного политического института США как верхняя палата конгресса - сенат, должны, порой даже вопреки своим личным убеждениям, по важнейшим вопросам американской внутренней и внешней политики держаться заодно. Это ли не признание наличия классовой дисциплины людей, находящихся на службе у монополистического капитала! В то же время это и напоминание о том, что, вопреки утверждению буржуазной пропаганды, изображающей членов конгресса «ответственными только перед своими избирателями», на деле все обстоит иначе.
Держаться в сенате «как все», «ладить со своими коллегами» означает находиться под контролем республиканского или демократического партийного механизма. Конечно, было бы неверно считать, что тот или иной сенатор лишь пешка в руках республиканского или демократического партийного лидера сената и их подручных. В определенной степени сенатор является «независимым». Но только в определенных жестких границах. Если же тот или иной из «народных представителей» начинает игнорировать мнение партийного руководства сената, то ему начинают грозить, мягко говоря, большие неприятности.
«Независимая позиция» сенаторов по той или иной внутренней или международной проблеме может, конечно, иметь место. Это объясняется противоречивыми интересами американских монополий и ничем больше. Когда же тот или иной сенатор начинает отходить в сторону от официального течения, считая, что принятый правительством курс действий в конечном счете ведет к подрыву американского престижа на международной арене, ему приходится туго. Политические соперники объявляют его «наивным и близоруким политическим дилетантом» «выскочкой», начинают прозрачно намекать на если и не «красный», то во всяком случае «розовый» характер его мыслей и даже обвиняют в пособничестве противникам Америки.
Рассуждения Джона Кеннеди о том, что в сенате невозможно держаться в одиночку и надо ладить со всеми, были направлены на оправдание и его собственных позиций. Ему приходилось и до этого и после ладить и с маккартистами, и с берчистами, и с диксикратами, поскольку все они могли помешать политической карьере Кеннеди. И хотя в избирательных делах Кеннеди всегда в основном надеялся на свои силы, а не заискивал столь откровенно, как это делало подавляющее большинство его коллег, перед партийными заправилами демократической партии, все же вступать с ними в конфликт ему не хотелось. Он хорошо знал, что именно они контролировали в наиболее важных штатах избирательную машину демократов, финансировавшуюся большим бизнесом.
Поэтому не случайно Кеннеди подчеркивает также, что сильно препятствует проявлению политического мужества желание добиться переизбрания. Ведь бороться за свои принципы, рассуждает он, если тебя не переизберут, уже будет невозможно, по крайней мере в стенах конгресса. Кеннеди отвергает слишком прямолинейную концепцию политических деятелей, которые служат исключительно интересам тех, кто обеспечивает им избрание в штате, но забывают об общих проблемах американского капитализма. Нужно, считает он, отстаивать как «местные интересы, так и интересы общенациональные». Иными словами, он призывает к гибкости и умелому маневрированию на политической арене.
Вместе с тем нельзя не отметить, что мысли Кеннеди, высказанные на страницах книги «Черты мужества», отражают и некоторые свежие веяния, которые помогают оценить его последующие действия. Кеннеди, например, пишет: «Избиратели выбирают нас потому, что верят в нашу способность здраво рассуждать… Это означает, что в соответствующих случаях мы должны руководить общественным мнением, информировать избирателей, направлять их и иногда даже игнорировать…» Конечно, данное высказывание легко отнести к числу антидемократических, так как Кеннеди призывает «игнорировать избирателей». Нужно, однако, иметь в виду следующее. В условиях внутриполитической жизни США, когда значительная часть общественного мнения страны формируется реакционной пропагандой в антикоммунистическом и антисоветском духе, это высказывание Кеннеди не лишено определенного положительного смысла.
Книга Кеннеди «Черты мужества» стала его политическим кредо. Его стремление оправдать «гибкость» политической мысли и деятельности в рамках буржуазной идеологии, как нетрудно заметить, выявилось вслед за мрачными годами маккартизма в США. Многие американцы, однако, были склонны считать, что книга была всего лишь актом раскаяния за примиренческую позицию Кеннеди по отношению к Джозефу Маккарти.
Либеральные круги США отнеслись к идеям Кеннеди о политическом мужестве откровенно иронически, считая, что слова сенатора расходятся с его делами. Политическая деятельность самого Кеннеди длительное время была скорее примером не политического мужества, а политического лавирования. Позитивную часть своих идей Кеннеди начал осуществлять, только взойдя на вершину политической власти, да и то далеко не сразу. Когда же он начал это делать, то это стоило ему больших усилий и в конечном счете, может быть, даже жизни.
СНОВА НА РИНГЕ
Во время избирательной кампании по выборам президента США в 1956 году Джон Кеннеди объявил о своей поддержке кандидатуры на пост президента видного деятеля демократической партии Эдлая Стивенсона. Кеннеди поручает своему брату Роберту, под предлогом помощи Стивенсону, принять самое непосредственное участие в предвыборных поездках последнего по стране.
Роберт Кеннеди все время находится в группе лиц, сопровождавших Стивенсона. Роберт следует за ним буквально повсюду, всем своим видом давая понять, что не прочь помочь кумиру демократов. Организаторы избирательной кампании Стивенсона, однако, избегают пользоваться услугами Роберта. Тем не менее он внимательно наблюдает за перипетиями избирательной кампании Стивенсона. Как впоследствии стало ясно, Роберт Кеннеди набирался опыта ведения избирательной кампании. И надо сказать, что на президентских выборах 1960 года этот опыт Джону Кеннеди очень пригодился.
На взаимоотношения Джона Кеннеди и Эдлая Стивенсона большой отпечаток наложила избирательная борьба в демократической партии в 1956 году. Именно в это время зародилась их взаимная неприязнь друг к другу. Кеннеди рассчитывал, что уже в этом году Стивенсон предложит ему баллотироваться на пост вице-президента. Но это были напрасные надежды. Наиболее видные демократы не поддержали кандидатуру Кеннеди. Влиятельный деятель демократической партии Фарли, например, заявил Стивенсону: «Америка не готова избрать католика». Гарри Трумэн без колебаний заметил, что он вообще против «всей этой затеи». А спикер палаты представителей Сэм Рейбэрн презрительно сказал: «Уж если нам понадобится католик, я надеюсь, мы не выдвинем этого незначительного… Кеннеди». Стивенсон заколебался, но так и не решился откровенно сказать Кеннеди, что его кандидатура не вызывает одобрения у лидеров демократов. До самого последнего дня съезда демократической партии Стивенсон держит Кеннеди в неведении о своих планах.
Впрочем, Стивенсон предоставляет Кеннеди возможность выдвинуть на съезде его, Стивенсона, кандидатуру на пост президента. Кеннеди это делает. Стивенсона избирают кандидатом в президенты от демократической партии в первом же туре голосования. Что касается выдвижения кандидата в вице-президенты, то Стивенсон в конце концов решает не отдавать предпочтения никому из демократов, включая и Джона Кеннеди. Этого последний не ожидал. С согласия Стивенсона на съезде проводится открытое голосование за право баллотироваться на пост вице-президента. После напряженной борьбы верх взял сенатор Кефовер.
Кеннеди пришлось подняться на платформу зала и скрепя сердце призвать своих сторонников отдать голоса за Кефовера. По традиции победивший кандидат должен
