мы с тобой, как два тинейджера, легко найдем общий язык!
Он пододвинул рюкзак так, чтобы вытянуть на него ноги. Им предстояло провести в транзитной зоне франкфуртского аэропорта еще три часа. После развода и его переезда в Штаты это были первые каникулы, на которые бывшая жена позволила ему забрать дочь.
– Пап, а ты действительно живешь в его книгах? Ну, то есть, мама говорила, что у тебя в голове до сих пор одни только воображаемые Джими Джимирино. И работа у тебя такая дурацкая, типа вокруг его творчества.
– Можно и так сказать, – выдохнул отец. – Типа вокруг… Когда-то я был искусствоведом. И это мне жутко нравилось. Но от нынешней моей «дурацкой» работы я и вовсе тащусь! Представляешь, я выдумываю всякую чепуху, и ее экранизируют. И за это еще платят. По большей части я просто выдергиваю идеи у разных авторов, чаще всего ворую у того самого Писателя… ну, ты понимаешь. Кстати, говоришь, ты прочитала его сборник… а что тебе больше всего из его вещиц понравилось?
– Не знаю, я не всё там поняла. Вроде как просто, а дочитаешь – и что про что, не знаешь.
– Но что-то же понравилось?
– Про бейсбольную рукавицу, которая была изрисована стихами.
– Да, классный флешбэк про рукавицу брата. Вся тоска и грусть, что брата рядом нет. Ты знаешь, я как-то засиделся в Центральном парке, наблюдал за мальчишками, которые гоняли мяч. Стало темнеть, они почти не видели мяч, но продолжали игру. И тут я понял, что очень соскучился по тебе.
– Па-ап, опять момент из книги. Ты что, меня проверяешь, читала я или нет?
– Ага, – улыбнулся отец и прижал к себе дочь, ероша ей волосы.
Она тряхнула головой, прическа приняла прежнюю форму, после чего дочь устроилась поудобнее, заняв два кресла – все равно весь ряд был пустой, – и положила голову на плечо отцу.
– Папа, неужели ты свои сценарии надергал из книг своего Писателя?
– Не все, конечно, но бывает под настроение, – усмехнулся отец.
– А можешь мне сейчас придумать? И чтобы не по-детски взрослую историю. Пусть она будет чрезвычайно трогательная и слегка мерзостная. Ты же, пап, имеешь достаточное представление о мерзости?
Отец был в восторге от точности цитирования.
– О да! Я приложу все усилия. А про кого рассказ будет?
– Про какого-нибудь пассажира и… – она тянула «и», приподняв голову в поисках второго персонажа: – …и вон ту девушку в смешных очках, которая открывает магазин.
– Которая крутит рукоятку жалюзи? – уточнил отец, хотя ошибиться было невозможно: в этой части терминала магазин был один.
Но дочь не ответила, она вдруг вскочила и воскликнула:
– Ой, какой классный!
По залу ожидания шел человек в униформе. А впереди него на поводке бежала небольшая собака со свисающими ушами, тоже в униформе – маркированной шлейке. Она деловито обнюхивала ковролин и ножки кресел, иногда вытягивала свой длинный нос к их подлокотникам. Когда пара приблизилась, отцу с дочерью удалось прочесть надпись на их шевронах: «Служба безопасности».
– Доброе утро, офицер! – обратился отец к сотруднику аэропорта.
– Доброе утро, – приветливо ответил тот и остановился.
Дочь протянула было руку, но задержала ее на весу и спросила:
– Можно?
– Вообще-то нет, но пока никто не видит, можно, – ответил офицер, понарошку прикрыв ладонью глаза.
Наблюдая, как дочь гладит волнистую шерсть собаки, отец сказал офицеру:
– У вашей собаки такие умные и добрые глаза. Я всегда думал, что служебными могут быть только серьезные овчарки.
– Не только, у нас работают разные породы. Лабрадоры, к примеру.
– А это что за порода?
– Кокер-спаниель. У них великолепный нюх и острое зрение. Они небольшие, легко могут пробираться под сиденья, в узкие проемы и все такое. Ну и совсем не пугают пассажиров, наоборот, располагают к себе.
И в подтверждение своих слов офицер кивнул на девочку, которая теребила собачьи уши. Обладательница этих длинных висячих шелковистых ушей терпеливо сидела на месте, позволяя играть с собой, словно это тоже входило в ее служебные обязанности.
– Как я хочу собаку! – заявила дочь отцу, глядя, как офицер с собакой удаляются. – А мама не разрешает.
– Понятно, – беспомощно вздохнул отец.
– Да ну эту продавщицу, хочу историю про собаку! – заявила дочь.
– О-о! – простонал отец. – Не уверен, что у Писателя были книги про собак. Но ладно, дай мне время.
– Я немного посплю, а ты пока сочиняй, – предложила дочь, снова улеглась, положила голову на колени отцу и закрыла глаза.
Стараясь не задевать дочь, отец достал телефон и принялся искать в текстах Писателя, которые у него всегда хранились в «читалке», упоминания собак. И – надо же! – сразу же обнаружил. К тому же не просто собаки, а именно – спаниеля.
И вот такую историю он рассказал дочери, пока они долго-долго летели через Атлантику.
* * *
Она еще в первый раз, когда он зашел в ее книжный магазин, поняла, что он ей симпатичен, потому что не похож на других. Он улыбнулся в ответ на ее дежурное «Доброе утро!». Она только-только открыла магазин, подняв и закрепив металлические роль-ставни, отделявшие торговую площадь от перехода из терминала в терминал. Он был первым посетителем в то утро.
В это время в транзитной зоне бродят весенними мухами недоспавшие, спросонья или вовсе не смыкавшие всю ночь глаз пассажиры прибывающих восточноевропейских рейсов. У них слишком большой интервал между стыковками, чтобы спешить, но в то же время недостаточно долгий, чтобы устроиться где-нибудь в зале ожидания подремать. Вот они и бродят по аэропорту, моргая покрасневшими глазами, бесцельно заглядывая то в сувенирный, то в книжный, изредка решаясь забрести в один из бутиков, а чаще всего пропадая в супермаркете беспошлинной торговли.
Так вот, если кто из таких и оказывался среди прилавков с книгами и слышал бодрое приветствие молоденькой продавщицы в очках с ярко-красными дужками, то устало выдыхал что-то в ответ, даже не обратив внимания на ее оригинальную оправу.
Этот же мужчина посмотрел в глаза и улыбнулся. Не из вежливости, а от души. В первый раз она еще могла подумать о том, что ей показалось, но ровно через неделю в то же время он стоял на пороге, терпеливо дожидаясь, пока она включит освещение, заправит рулон бумаги в кассу и выполнит все остальные действия для открытия торговой точки. Она знала, что он смотрит на нее, но, только лишь завершив все, подняла голову и поприветствовала его. Он ответил, широко улыбнувшись, и прошел внутрь, везя за собой аккуратный чемоданчик на колесиках, ловко лавируя с ним между стойками с выложенным товаром. Почему-то его
