– Ты не знаешь, что моя мама очень больна. Я не могу оставить ее одну.
– А отец?
– У папы больное сердце. Он не в состоянии один ухаживать за мамой.
Влад скрестил руки на груди, и Зоя заметила на его левой руке новый, крупный золотой перстень.
– Скоро у меня будет много денег, и ты поедешь с мамой в Германию. В тот город, в котором вылечили жену нашего губернатора. Сына мы пока оставим у моих родителей. Кстати, где Севка?! Я так по нему соскучился. И по тебе, конечно. Я вас обоих люблю.
– Его твои родители взяли вчера днем на дачу. А я осталась. Видимо, сердце чувствовало, что ты приедешь. Я надеюсь, мы поедем к ним?
– Конечно. Но сначала я высплюсь, как следует. Всю ночь в вагоне кричал больной ребенок, и никто не спал.
– Ты сначала позавтракай, а потом ложись. Иди, умойся с дороги и садись за стол.
Влад переоделся, умылся и, зевая во весь рот, сел в кухне за стол.
– Мне только кофе и бутерброд. А то я усну прямо над тарелкой.
Зоя приготовила мужу кофе, положила перед ним бутерброды и села напротив, подперев кулаком округлый подбородок. Глядя, как он маленькими глотками пьет кофе, вдруг недоверчиво спросила:
– А откуда у тебя появится много денег? И на лечение мамы, и на переезд в Прагу.
– Я решил продать свою фирму и вложить деньги в новое предприятие, которое будет организовано в Праге. С одним чешским бизнесменом. Сашкину долю я продал Ирине, так что с этой стороны все в порядке.
Зоя вдруг встала и, опираясь о стол руками, взволнованно сказала:
– Саша жив!
– Что ты сказала? Как это жив?! – округлились глаза у Влада. Сонливость как рукой сняло.
– Я сказала – Саша жив! – повторила, глядя ему в глаза.
– Ты что, смеешься? – не мог поверить Влад. Всякие сюрпризы преподносила ему жизнь, но чтобы такой. Как гром среди ясного неба. – Может быть, кто-то подшутил над тобой?
– Это не шутка, Влад. Я Сашин голос, ни с каким другим не спутаю. Когда он позвонил и спросил меня, где ты, у меня трубка чуть из рук не выпала. Знаешь, как я перепугалась. Тоже сначала не поверила.
– Он тебе больше не звонил? Интересно, где он сейчас находится.
– Нет, не звонил.
– Что ты ему про меня сказала?
– Ничего не сказала. Я в шоке была.
– Нет, не может быть такого.
Влад встал и полез в карман за сигаретами.
– Это все-таки кто-то подшутил над тобой.
– Сашу видела на автовокзале моя подруга. Вначале своим глазам не поверила, но потом убедилась, что это именно он.
– Знаешь что, – взял Влад мобильный телефон. – Я сейчас позвоню Ирине и узнаю, где он. Нет, я не буду ей звонить. – Влад нервно закурил и подошел к открытому окну. Воскрешение Сашки Пухова губило все его планы.
– Почему не будешь звонить? – удивилась Зоя, глядя на мужа непонимающими глазами.
– Ты что, кукла без мозгов? Неужели трудно сообразить, что теперь, когда Сашка оказался жив, у меня могут возникнуть сложности с продажей фирмы. Поэтому, пока он не очухался, мне надо в быстром темпе оформить это дело. Поняла?
– Нет, не поняла. Ты как с цепи сорвался, когда узнал, что Саша жив, – обиженно проговорила Зоя.
– Ты чего из себя дурочку строишь? – гневно сузил глаза Влад. – Он может опротестовать подписанные Ириной документы и запросить с меня пятьдесят процентов от стоимости сделки. А мне все деньги сейчас нужны. Полностью! Иначе конец всем моим планам. Понятно?! И твоя мать в Германию не попадет, а отдаст концы в нашей вонючей больнице. Так что ты тоже в этом заинтересована, моя дорогая.
Влад с сильным раздражением вышел в коридор и зашагал по нему взад вперед, растирая внезапно занывший затылок. Зоя вышла вслед за мужем, сложила руки за спиной и, прислоняясь к стене, внимательно наблюдала за ним. На ее лицо набежала сильная тень.
– Короче, так, – остановился перед женой Влад. – Я сейчас же уезжаю в Москву. Все необходимые бумаги у меня есть и завтра или послезавтра я постараюсь завершить сделку по продаже фирмы. Потом полечу в Прагу. Ты жди от меня звонка. Про Сашку я ничего не знаю. Меня дома не было. Все поняла? – сухо уточнил он.
– Это же подло Влад, – дрожащим голосом промолвила Зоя.
– Подло! – неожиданно взорвался Влад. – Может быть, ты будешь говорить мне о благородстве, о любви к ближнему? Нет, дорогая! Каждому своя рубашка ближе к телу. А потом, с чего ты взяла, что я собираюсь кинуть Сашку? Я выплачу ему что положено. Но позже. Когда новое дело пойдет. Бизнес, также как и политика, не всегда делается чистыми руками. Иначе крупного успеха не добиться. Кем мы были с Сашкой в бизнесе? Мелкими тлями, которых мог доить каждый муравей. А я не хочу быть мелкой букашкой всю жизнь. Можешь ты это понять?
– Мне понятно, что я прожила с человеком девять лет и как сейчас выясняется, совсем его не знала, – дрожащим голосом сказала Зоя.
– Да? – усмехнулся Влад. – Ты такая же идеалистка как наш Сашка…, – он хотел добавить что-то еще, но сдержался.
– В общем, так, – уже спокойно произнес он. – Я уезжаю, а ты можешь приютить Сашку у себя, если он тебе настолько дорог. Ему, наверное, жить негде. Лох несчастный купил квартиру и оформил на жену. Короче, я возражать не буду, друг, все-таки, – насмешливо улыбнулся Влад.
Побледневшая Зоя не проронила ни одного слова. Ее сердце словно оледенело.
В середине июля летняя жаркая погода вдруг сменилась на прохладную как осеннюю. Небо затянулось тучами и пошли дожди. В один из таких дождливых хмурых дней с таким же хмурым настроением Ирина приехала в Имбирск. Она хотела отдать запасные ключи от своей квартиры, которую продала неделю назад. И заодно купить себе кое-что из одежды. Поскольку дом находился недалеко от вокзала, а дождь к этому времени прекратился, и впервые выглянуло солнце, ей захотелось просто пройтись. С появлением теплых солнечных лучей настроение у нее значительно улучшилось. Но чем ближе она подходила к своему дому, тем печальнее становилось у нее на душе. Ее с новой силой охватили воспоминания о муже. Мало того, появилась какая то неосознанная тревога предчувствие чего-то неожиданного. Ирине начало казаться, что вот сейчас Саша выйдет ей навстречу. И приветливо махнет рукой. Она как будто видела его скромную улыбку, добрые глаза. И готова была рвануться к нему с криком: «Я тебя люблю!». Но разум дал понять несбыточность всего этого, и ей стало так горько, что комок к горлу подкатил.
«Я любила его, но не смогла оценить так, как он того заслуживал. Я потеряла по своей вине самое дорогое, что у меня было…», – Ирину стали душить слезы.
Со слезами на глазах и в расстроенных чувствах она подошла к двери своей квартиры и увидела, что новые хозяева успели сменить замок.
«Зачем я, дура ненормальная, угробила столько времени и денег на дорогу», – расстроилась она еще больше. В растерянности, стоя на лестничной площадке, Ирина вдруг обратила внимание на дверь соседки – тети Маруси. Эта больная старая женщина проявила к ней такое сочувствие и такую готовность оказать помощь в ее беде, без которых она не знала, как бы сумела выжить. Ирине стало стыдно. «Как же я забыла про нее», – подумала она. Нужно зайти к тете Марусе. Она часто болеет и, может быть я чем-то смогу ей помочь.
Вытерев слезы и несколько раз глубоко переведя дыхание чтобы успокоиться, она нажала кнопку звонка. Тут почему-то вспомнились слова отца: «Соседка мне сказала, что Саша последнее время часто пил. Я знаю – это из-за твоего взбалмошного капризного характера он начал пить».
«Если бы все можно было вернуть назад», – тяжело вздохнула Ирина.
Тетя Маруся, затаив дыхание, долго рассматривала ослабевшими глазами нежданного гостя в дверной «глазок». Пока не убедилась, что это точно Ирина.
– Заходи, милая. Заходи, – обрадовалась она. – А то я все одна да одна. Болею, никуда не выхожу.
– Я приехала к вашим новым соседям и вот решила к вам зайти. Может вам чем-то помочь смогу?
– Спасибо и на том, что зашла. Вот радость то мне. А то я тут такого страху натерпелась. Такого страху, что не приведи Господь. Да ты проходи, садись за стол. Я тебя сейчас чаем с дороги напою.
Ирина прошла в комнату и села на старый скрипучий диван. Тетя Маруся пошла на кухню.
– Про какой вы страх говорили, тетя Маруся? Что вас могло так напугать? – с любопытством спросила Ирина. Однако соседка долго не отвечала.
«Не слышала, наверное, что я спросила», – подумала Ирина.
– Да ведь мне даже рассказывать тебе боязно, – вышла из кухни тетя Маруся с чайником в руке. – До сих пор чудится, что он где-то здесь рядом.
– Кто он? Приведение что ли? – заинтересовалась Ирина, одновременно
ощущая как у нее вдруг, ни с того ни с сего, с болью сжимается сердце.
– Не знаю, как тебе сказать, – замялась тетя Маруся. – То ли приведение, то ли сам черт в его образе. Со страху то не разберешь.
