– Так.
Проскользнув мимо служанки, я осмотрел просторный холл. Отметил, что напротив двери была красивая резная лестница, ведущая на второй этаж. Люблю красивые лестницы.
– Мило, – оценив окружающую обстановку, произнес я. – Очень мило. Мне нравится. Надеюсь, смена хозяина не повлияет на вашу работу?
Девушка недоуменно посмотрела на меня.
– Мне бы хотелось, чтобы вы и дальше работали в этом доме, – пояснил я.
– Мне бы тоже хотелось остаться работать здесь, я люблю этот дом. Господин, можно вопрос?
Я утвердительно кивнул головой.
– Вы будете жить здесь один?
На этот раз настала моя очередь смеяться.
– Боюсь, на это можешь не рассчитывать. Скорее рассчитывай на человек десять.
У служанки удивленно расширились глаза.
– Здесь нет столько жилых комнат, – спустя некоторое время выдавила она.
– А сколько есть? – полюбопытствовал я.
– Девять. Правда… – Она как-то замялась, но потом все же закончила: – Если я освобожу свою комнату, то будет десять.
– Этого делать не придется, – поспешил заверить я расстроившуюся девушку. – Девяти вполне хватит. Теперь же позволь познакомить тебя с первыми жителями этого дома.
Выйдя обратно на улицу, я подошел к карете с девушками. Открыв дверцу, заглянул внутрь, и увиденное меня искренне позабавило. В карету, где комфортно могут сидеть только трое, набились пятеро, и у каждой были с собой вещи. На мою веселую улыбку они через силу выдавили свои, но вид у них при этом был такой, что казалось, еще секунда – и все впятером расплачутся.
– Ох, и повеселимся мы сегодня ночью! – глядя на них самым похотливым взглядом, на который был способен, произнес я.
Видимо, получилось весьма неплохо, судя по реакции моих покупок. Такие бледненькие, такие худенькие… га-га…
– Ладно, выходи по одному, – отступив в сторону, я сделал приглашающий жест рукой.
Девушки испуганно переглянулись, видимо, ища поддержки друг в друге, после чего стали выходить. Выходили и строились, как на плацу. Грудь колесом, животы втянуты, спина прямая. Вот только выходило у них явно лучше, чем у солдатиков, особенно «грудь колесом». Захлопнув дверцу кареты, я порылся у себя в кармане и выудил два серебреника. Один отдал кучеру, который вез девушек, а другой – тому, кто вез меня. Судя по их довольным рожам, такой заработок для них был редкостью. Интересно, какие здесь вообще зарплаты? Или – жалования? Один золотой – это приблизительно полтысячи серебреников, а один серебреник – это всего лишь пятьдесят медяков. На серебреник можно прожить месяц, если умеючи, а на золотой – едва ли не полжизни, а то и жизнь. Дебильное какое-то соотношение. Неужели здесь уже энное количество лет никто не добывает золото, раз такая разница в стоимости?
Так внезапно погрузившись в свои мысли, я едва не забыл про девушек, переминавшихся в ожидании. С довольной улыбкой оглядев их, я с удивлением заметил у каждой на шее какие-то длинные полоски, состоящие из маленьких букв. Подойдя к ближней девушке, я рукой наклонил ее голову в сторону и прочитал: «Собственность Хиспа». От увиденного я на несколько секунд просто онемел. Шутки шутками, но это уже был явный перебор. Ненавижу рабство. В порыве нежности я успокаивающе провел рукой по волосам девушки. Остальные поняли это по-другому. Неожиданно одна из них заговорила бархатным голосом, едва ли не с нежностью:
– Господин, можно я буду первой? – Если бы не ее глаза, можно было подумать, что она безумно хочет забраться под меня. А в глазах стояли почти осязаемые тоска и безнадежность.
Отвечать на ее вопрос я не стал – боялся, что голос меня выдаст. Все еще слегка оглушенный, я пошел в дом, девушки почти беззвучно двинулись следом. Зайдя в дом, попросил служанку показать девушкам комнаты, пусть они сами выберут, что им больше нравится.
– Стойте! – Служанка, а за ней и девушки остановились. – Тебя как зовут?
– Вира.
– А вас? – я вопросительно посмотрел на свои покупки.
– Номер один, – ответила девушка, идущая сразу за служанкой, она же и предлагала быть первой.
– Номер два, – послушно отозвалась еще одна девушка, идущая сразу за первой.
– Номер три.
– Номер четыре.
– Хватит! – рявкнул я. – Настоящие имена у вас есть?
– Вы должны нас назвать, господин, – почти недоуменно отозвалась «номер один».
С каждой минутой становится все интереснее и интереснее.
– Вира, покажи им комнаты, – через пару секунд выдавил я.
Буквально вылетев из дома, я громко хлопнул дверью. Во дворец и еще раз во дворец, а потом спать, спать и опять спать.
– Хисп! – окликнул меня кто-то.
Удивленно повернувшись на звук, я увидел все еще стоящие кареты и вопросительный взгляд моего кучера.
– Тебе куда-нибудь надо? – осведомился он.
Сон – единственное, что сейчас мне надо. Я обошел кареты и даже не заметил, что именно я обходил, дела совсем плохи. Прирежут, а я и не замечу.
– А вы чего еще здесь? – вместо ответа спросил я.
– Просто решили немного подождать, вдруг ты еще куда-нибудь вздумаешь поехать. – Кучер говорил немного неуверенно и в то же время с почтением. Я не сразу понял, что ему почти насильно приходится заставлять себя обращаться ко мне на «ты», но в то же время ему это нравилось и льстило. Второй же кучер смотрел на первого как на полного психа, ведь при нем только что обычный человек обращался к «господину» как к равному себе.
– А вы где работаете?
– Мы сами по себе, – ответил кучер.
– Как тебя зовут?
– Линф.
Я вопросительно посмотрел на второго кучера, и тот поспешно ответил:
– Двон… – Видимо, он хотел добавить обычное «господин», но не стал этого делать. И правильно! Пришлось бы опять объяснять, что за господина от меня можно получить в морду.
– Линф, Двон, предлагаю работать на меня. Три серебреника в неделю и по окончании месяца еще десятка. Идет?
Линф немного сконфуженно спросил, что означают слова «неделя» и «месяц».
– Неделя – это семь дней, а месяц – тридцать.
Кучера на некоторое время завернули глаза к небу, подсчитывая свою зарплату, а потом, едва ли не плача от радости, согласились. Видимо, я несколько переборщил, но менять условия посчитал ниже своего достоинства.
– У меня будет три условия. Во-первых, ко мне обращаться только на «ты» и по имени. Во-вторых, раз работаете на меня, других клиентов не возите, пусть даже это будет сам король. Единственное исключение – это люди, живущие в моем доме, если им куда-нибудь будет надо, их вы тоже возите. В-третьих, если предадите, если вас подкупят и вы поможете организовать на меня покушение, то обещаю вам: я выживу, а потом сделаю с вами такое, что вы даже представить себе не сможете. Причем, когда вы умрете, ваши неприятности не закончатся, даже скажу больше! Они только начнутся. Не нарушайте этих трех правил, и мы с вами поладим. В качестве же бонуса к этим трем условиям я разрешаю брать деньги с тех, кто вас подкупает, соглашаться на их план, а потом все рассказывать мне. В долгу я не останусь. Лишняя десятка серебреников вам не помешает. Вы согласны на такие условия?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
